Империя предрассудков - Панна Мэра

Я лишь отмахнулась. Меня куда больше сейчас волновал Фанин отъезд, да и то, что Жуковские собирались перебраться в Европу, тоже оптимизма не предавало. Я чувствовала, что остаюсь совсем одна. Но я не могла препятствовать их выбору, поскольку сама бы поступила также, если бы могла.

Заметив мой погрустневший взор, Афанасия тут же поспешила меня приободрить.

– Анна, ты же понимаешь, что мы еще увидимся? И в следующий раз тебе не придется танцевать за деньги перед толпой одержимых аристократов, мне не нужно будет зарабатывать на жизнь сутенерством, а Жуковским скрывать от общества общение с собственным сыном.

Я горько улыбнулась. Все это я прекрасно понимала, но также не стоило забывать, что эта встреча может наступить очень нескоро. Или даже вообще не наступить.

– Да, Фаня, но почему каждый раз, когда я нахожу тебя, то мгновенно теряю?

– Вероятно, это значит, что я нужна кому-то в другом месте.

Мы посидели у нее до обеда, ожидая, пока пройдет дождь, пили чай с эклерами и больше не говорили о проблемах. Скорее, вспоминали забытые приключения в Институте и смеялись над нелепыми историями, что произошли с нами за последнее время. И это был прекрасный день.

Глава 29

В семь часов утра залп, данный из городской крепости, возвестил о начале погребального шествия. Никто в ту ночь даже и не ложился.

Я встала с дивана, что располагался у окна, неспешно прошлась по комнате, словно мне не нужно было отбывать на панихиду, взяла с тумбочки неприметный ридикюль, в который заблаговременно вложила паспортную книжку, и направилась к выходу.

Несмотря на то, что о кончине Императрицы я узнала больше месяца назад, лишь в тот момент, когда придворные хаотичной гурьбой спускались по лестницам, чтобы проследовать к месту начала процессии, я ощутила некоторую скорбь. Еще несколько месяцев назад все эти люди отплясывали мазурку в нашем дворце, а сейчас, скорбящие, молчаливые, облаченные в траурные наряды, продвигались к выходу.

Спустившись вниз, и оказавшись во внутренней части дворца, где располагалось с десяток карет, я неожиданно увидела Варвару. Поскольку я не отдавала распоряжение выделить мне карету, мне крайне необходимо было найти спутника для поездки в центр, потому я резво пробралась сквозь столпотворение прохожих, подошла к девушке и неохотно поинтересовалась:

– Ты не против, если я составлю тебе компанию в предстоящей поездке?

Та лишь кивнула в знак ответа и указала на дилижанс, что стоял рядом.

Не нарушая молчания, мы запрыгнули на сидения кареты, обитые рубиновым бархатом, подождали пока лакей закроет двери и лишь, когда карета тронулась, Варвара со вздохом произнесла:

– Я бы хотела сейчас быть в главном дворце. Рядом со всеми. С Марией Павловной, Еленой, Александром Николаевичем, Анастасией Николаевной, Константином Николаевичем. Я бы хотела быть с ними в столь неутешительный момент, разделить боль и скорбь, что они сейчас ощущают.

– Успеется, – ответила я односложно.

Я знала, что семья Императора прибыла из Австрии всего несколько дней назад и предпочла остаться в Зимнем дворце, где проходило прощание с телом Императрицы. Я была там позавчера, и, хотя ситуация к тому не располагала, надеялась увидеть во дворце Александра. Но за нам так и не посчастливилось встретиться.

Мы быстро выехали за пределы летней резиденции и устремились к центру города. Во всю громыхали пушки крепости, и я уже слышала, как тоскливо и мрачно завывали трубы траурной панихиды где-то в районе крепостного собора.

Людей в центре уже собралось прилично, однако нам нужно было проследовать в начало места шествия. Кое-как кучер лавировал между неуклюжими горожанами, что так и норовили попасть под колеса кареты.

Вскоре к пушечным выстрелам добавился тревожный звон колоколов. Это означало, что процессия вот-вот должна была начаться. Я крепче сжала свою сумочку. Сегодня мне предстояло не только сопроводить в последний путь члена монаршей семьи, но и помочь хорошему человеку спастись от преследования, что, на мой взгляд, было даже важнее, хотя я и чувствовала себя несколько виноватой за то, что недостаточно страдаю из-за кончины Императрицы.

Встреча с Георгием Жуковским должна была состояться на мосту за крепостью, в коей располагался собор. «В такое время, когда вся столица соберется у крепости, там, должно быть, будет не протолкнуться, – подумала я, – значит мне не найти места более безопасного, чем это, чтобы быстро передать Жуковскому паспортную книжку и вернуться незамеченной в ряды траурного шествия».

Меня охватил небольшой мандраж, который еще больше усугублялся невеселой атмосферой, царящей вокруг.

Спустя минут пятнадцать карета остановилась у моста, ведущего к крепости. Прощальная процессия уже начинала движение, я видела ее, едва сошла с кареты и оказалась в окружении поникших гвардейцев, которые стояли с двух сторон моста. Процессия продвигалась медленно и сопровождалась все тем же монотонным звоном церковных колоколов.

Я внимательно оглядела состав процессии. Спереди двигались конные гвардейцы, и большая часть дворянской элиты, что жила в П, однако здесь же были и другие сословия.

Мы с Варварой быстро оказались в толпе таких же опаздывающих дворян, что не успевали к началу шествия. Мы были еще далеко, но я уже отчетливо видела знамена и гербы императорского ордена, которые несли церемониймейстеры впереди шествия. Где-то там сейчас был и Александр. Не думала я, что увижу его вновь при таких обстоятельствах.

Вскоре мы оказались у края моста. Здесь людей было еще больше, чем сегодня утром в холле летнего дворца, когда я отъезжала. Все старались протолкнуться к началу процессии, или хотя бы занять более выгодное положение, чтобы просто понаблюдать.

Я не хотела смотреть в ту сторону, поскольку в тот момент моей главной задачей была необходимость встречи с Георгием, но звон колоколов так и манил взглянуть в сторону собора.

Сперва я увидела лишь траурную колесницу, которую тянула восьмерка неаполитанских лошадей, одетых в длинные черные бархатные попоны и такие же темные капюшоны. Зрелище было не из приятных. Немного погодя, когда колесница приблизилась ко входу в собор, я увидела, что за ней, потупив взор, следовал наследник престола. Я внимательно пригляделась. Быть может, за время, проведенное в Австрии, Константин все же передумал отказываться от трона. Я присмотрелась. Хоть бы это был Константин.

Но мои худшие опасения подтвердились. За траурной колесницей одиноко следовал Александр.

И тогда меня пробрало до мелкой, колючей дрожи, что внезапно переросла в неконтролируемый приступ. Потоком хлынули из глаз слезы. Мне было так горько, но не потому, что я лично