Наложница с прицепом для Генерала-Дракона - Ева Кофей

— Кто? Дракон?

— Ага… — она вздыхает. — Мне кажется, мы ему не нравимся.

— Может быть, но мы не должны об этом думать.

— Это почему, мамочка?

— Потому что в этом мире все решения принимают мужчины. И если он решил сделать так, чтобы нам было удобнее, а потом разозлился — это только его дело. Нас никак не касается.

Я целую её в макушку и обнимаю.

Она упорно грызёт своё печенье. Не самая вкусная вещь, особенно после пирожных, которыми я частенько её баловала. Дома всегда было сладкое, я хотела хоть как-то искупить вину за то, что вечно пропадаю на работе. Пелагея всегда слушалась и съедала ровно столько, сколько ей можно. А тут нет даже этой малости. И едва ли будет.

— Так, значит?

Вздрагиваю от неизвестно откуда взявшегося низкого, будоражащего голоса генерала. В тот же миг он забирается в нашу и без того тесную палатку.

Мне становится не по себе, я отвожу глаза, уже начиная сходить с ума от страшных догадок.

Неужели он не уяснил, что в дороге у нас ничего быть не может?

До его замка всего несколько часов, неужели так сложно сдержаться?

— Чем можем быть полезны, мастер? — это у них что-то вроде «господина». Я всё же перевожу на него взгляд. Но лучше бы этого не делала.

Генерал только смотрит ухмыляясь. Рассматривает меня. И от этого взгляда здесь негде спрятаться. Имеет право. Пелагея ничего и не замечает, сама глядит на дракона с любопытством.

— Правильно говоришь. Не стоит слишком много думать.

Он всё же сводит с меня взгляд пронзительно-синих глаз и обращает внимание на Пелагею.

— Малышка, я вовсе не злюсь, — звучит так просто, что я настораживаюсь.

Он протягивает ей мешочек.

— Что это? — улыбается дочка.

— Смотри. Разрешаю.

Я слежу за всем с готовностью в любой момент вмешаться.

Что это он удумал? Чего хочет от моей девочки?

Правда, вскоре выдыхаю облегчённо. Пелагеша показывает мне, что же находится внутри мешочка.

— Орешки в сахаре! Я люблю их!

— Пробовала раньше? — выгибает он бровь. — Мне подарил их генерал с Востока.

Мне становится забавно. Для него это большая редкость и очень дорогой подарок, для дочки же — обыденность. Она, конечно, радуется безмерно, но в моих глазах особой благодарности дракон не находит.

Конечно, она есть. Я просто слишком напряжена, чтобы как следует оценить этот жест.

Опасаюсь, что за ним может последовать что-нибудь, что уже не будет таким безобидным.

— Конечно, — ни о чём не подозревая, отвечает ему дочка, — мама мне часто покупала такие. А ещё в шоколаде люблю.

— Шоколад, значит, — чеканит он, мрачнея на глазах.

— Спасибо огромное! — тут же вмешиваюсь я. — Это большая честь для нас. Я очень… удивлена и польщена. Возможно, не стоило…

— Тихо, — в очередной раз он прерывает меня. Для него это в порядке вещей. Ладно. Свыкнемся. Если переучить не получится, конечно. — Как тебя зовут?

Мне почему-то начинает казаться, что он просто пришёл. Чтобы посмотреть на меня. Потому как именно это он и делает с первого мгновения появления в палатке.

— Варвара.

— А я Пелагея.

Не думаю, что для него это важно, что он вообще собирался узнавать. Это скорее просто повод для разговора. Для того чтобы продлить своё пребывание здесь и получше… прицениться.

Я так думаю, поскольку обольщаться рядом с этим опасным мужчиной нельзя.

Но в следующий миг он удивляет меня.

— Я Алан.

Наши взгляды сталкиваются, и мне почему-то становится так невыносимо продолжать зрительный контакт, что я опускаю глаза.

Назвал своё имя. Наверное, для малышки. Она ребёнок, какое-то время ей можно не соблюдать правила. Но зря он это сделал, едва ли она теперь будет звать его иначе. Всё-таки слишком красивое и звучное имя.

— Увидимся на рассвете. Варвара, — он будто бы пробует на вкус моё имя и уходит.

Непонятный осадок ещё долго тревожит меня. Но главное, что эта встреча, если это так можно назвать, принесла Пелагеи только хорошее.

Она крепко спит, а я несколько раз за ночь просыпаюсь. На удивление меня не тревожат кошмары о бывшем муже, нужде или перипетиях на работе, как обычно. Мне снится лишь вьюга. И чей-то пронзительный взгляд…

Утром я собираю малышку в дорогу. Генерал больше не подходил к нам, палатку помог убрать другой мужчина. Мы уже собирались трогаться с места, как кто-то заметил толпу людей, выходящих из леса.

Или… нелюдей.

— Это волколаки.

К нам подъезжает генерал. Он выглядит даже слишком спокойным.

— Оставайтесь на месте, — отдаёт приказ.

Монстры стремительно приближаются. Но это не самое страшное. Кто-то из мужчин узнаёт в полулюдях-полуволках членов своей семьи.

Глава 9

Всё происходит так быстро.

Я прижимаю к себе дочку, чтобы она ничего не видела. Прошу её крепко-крепко зажмуриться и говорю, что всё хорошо. Мамочка рядом. Мамочка не даст в обиду.

Чудовища, что лишь отчасти напоминают людей, в разорванной одежде, волчьи черты перемешаны с человеческими, рост больше двух метров, волосы всклокочены, лица-морды окровавлены… Они передвигаются прыжками в нашу сторону явно с намерением разорвать в клочья.

Картина быстро складывается в моей голове. Совсем рядом замок генерала. Место, где живут не только его близкие, но и люди, которые обслуживают угодья. Семьи охранников и солдат… Что-то случилось, и каким-то образом они превратились в это. И вернуть их, как я понимаю, варианта нет.

Страшно. Вернувшись с войны увидеть свою семью вот такой. И убить.

Пелагея всё-таки начинает плакать, чувствуя всю эту давящую атмосферу, ощущая на своей коже морозное дыхание смерти.

Мастер Варден, Алан… Он спрыгивает с коня и отправляет его подальше. Мужчины так же расходятся. Через несколько мгновений становится понятно почему. Генерал с диким нечеловеческим воплем обращается в огромного чёрного зверя. Я зажмуриваюсь от боли в глазах из-за частых красных вспышек магии.

А когда приоткрываю веки, не сразу понимаю, что зверь, в которого обратился мастер Варден сейчас в небе. Огромный крылатый дракон, будто бы выкованный из металла.

Теперь я понимаю страх деревенских перед ним. Понимаю, почему его называют чудовищем. За одну минуту он уничтожает несколько десятков тех, кто когда-то поклялся ему в верности.

Сейчас они всего лишь животные, которые не помнят о своей прошлой жизни. Животные, что движимы лишь запахом крови. Желанием вонзить в кого-то клыки и когти…

Я отворачиваюсь и натыкаюсь взглядом на бледные лица солдат. Их глаза полны ужаса.

Война, казалось бы, должна была закалить их. Они видели, как горели деревни, видели, как умирали их товарищи. Но это