Хочу тебя ещё - Суон Хантли

— Я тебя прощаю, — она похлопала его по плечу. — Послушай, когда доедешь до конца подъездной дорожки, ворота откроются автоматически. Было так приятно познакомиться с тобой, дорогуша, — сказала она и поцеловала его в щёку.

— Мне тоже было так приятно познакомиться с тобой, Джейн!

— Провожу тебя до машины, — сказала я.

— И никаких фотографий на выходе, слышишь? – рассмеялась Джейн.

— Слушаюсь, мэм, — серьёзно ответил Диего.

Мы молча вышли на улицу. У машины Диего прошептал:

— Какой позор!

— Не беспокойся, — сказал я. — Она простила тебя.

— Да, ты права, — сказал Диего. — Надо просто забыть об этом.

— Определённо забудь об этом. Какая разница? — я положила руку на живот и высунула язык. — Я так наелась.

— Боже мой, я тоже. Её еда просто перевернула мою жизнь.

Диего открыл дверцу машины, и реальность того, что должно было произойти, поразила меня.

— Не могу поверить, что останусь с ней наедине в этом доме. Тебе не кажется это странным?

— Нет, она щедрая женщина, у неё большой дом. Я думаю, ничего плохого не будет.

Я вздохнула:

— Пожалуйста, возвращайся и воспользуйся бассейном.

— Так и сделаю, не волнуйся.

Светлячков уже почти не было, но за плечом Диего я увидела только одного и подумала об отце, и о том, как всю свою жизнь он хотел купаться в свете, а вместо этого оставался неясной фигурой в окутанном туманом городе.

— Ты плачешь? — спросил Диего.

— Нет, — я протёрла глаза.

— О, Зара…

— Я в порядке.

— Ну, если позже ты будешь не в порядке, просто позвони мне. Я всё брошу.

Мне стало тяжело, когда я смотрела, как Диего садится в машину, и ещё тяжелее, когда я стояла там, не сводя глаз с его красных задних фар, и смотрела, как они становятся всё меньше и меньше, а затем исчезают. Вечер была тихий, если не считать оркестрового звона сверчков, который звучал как одна высокая нескончаемая нота. Я посмотрела на звёзды, а затем на дом, нависающий надо мной, глубоко вздохнула и приказала ногам начать двигаться.

Вернувшись в дом, я обнаружила, что Джейн заносит последнюю посуду. Я сказала то, что требовалось:

— Могу я помочь тебе убрать?

— Нет, нет и нет — она поставила посуду на кухонный столик. — Бижу вымоет всё утром. Она экономка. А Том, её муж, садовник. Мило, да?

— Мило, — повторила я.

Она достала из шкафчика два стакана, наполнила их водой и протянула один мне:

— Пойдём спать.

Я смотрела, как она выключила камин с помощью пульта дистанционного управления, а затем и весь свет, и последовала за ней в почти полной темноте вверх по лестнице.

— Завтра, — сказала она, — как проснёшься, спускайся к завтраку. Предполагаю, ты устала от смены часовых поясов, и это нормально. Хочу свозить тебя в город, немного показать окрестности. А потом приступим к работе над книгой! Разве это не волнительно?

— Очень.

Джейн обернулась:

— Про тебя не скажешь, что будущая книга тебя сильно вдохновляет.

— Нет, я...

— Послушай, всё в порядке, я понимаю. Работа – это работа. Я права?

Я улыбнулась, но ничего не ответила.

Теперь мы были наверху и стояли возле фотографии Джулиана, которую Джейн сняла со стены. Она положила руку мне на плечо, оставила так на мгновение, которое показалось мне слишком долгим, и своим глубоким голосом сказала:

— Спокойной ночи, милая.

— Спокойной ночи, — сказала я и посмотрела, как она скользнула в свою спальню и закрыла дверь.

Теперь, когда мы были в доме одни, пространство между моей спальней и спальней Джейн казалось меньше, а тишина — тише. Стрёкот сверчков сменился полной тишиной, что бывает редко. Когда ощущаешь полную тишину, то мгновенно замечаешь, насколько привык к постоянным шумам окружающего мира.

Я осторожно прошла в свою спальню и не менее осторожно закрыла дверь. Я расстегнула молнию на чемодане так медленно, что он едва ли издал какой-либо звук. Я посмотрела на комод, который стоял прямо там, и подумала, не положить ли туда свою одежду, но не стала. Принимая душ, я представила, как Джейн у себя делает то же самое. На подоконнике стояла коробка с мылом "Dove". Я умылась им и подумала: "Это её запах. Теперь я буду пахнуть, как она".

А потом я легла в постель, и простыни были такими роскошно мягкими, что я решила купить себе такие же, когда вернусь домой. Скоро у меня будет больше денег, лучшие простыни, а Энди станет моей девушкой. Мне просто нужно пережить следующие несколько недель, а несколько недель — это совсем недолго.

"Думаю, тебе понравилась бы эта кровать", — написала я Энди.

"Если на ней лежишь ты, то да".

Мы некоторое время переписывались, а потом пожелали друг дружке "спокойной ночи" и "поговорим завтра" и "чмаффки". Я отложила телефон и выключила свет. Прежде чем закрыть глаза, я бросила последний взгляд на яркие звёзды за окном и потерла свой наполненный едой желудок. И тут я услышала слабый механический звук. Он длился всего секунду, а в конце раздался короткий звуковой сигнал.

7

Я проснулась вся в солнечным свету. Глядя в окно на безоблачное небо, трудно было не испытывать благодарности. Я нашла работу как раз тогда, когда отчаянно в ней нуждалась. Еда Джейн была потрясающей, её дом — впечатляющим. Первое свидание с Энди перерастало в отношения. После нескольких месяцев слёз об отце всё, наконец, изменилось к лучшему.

Я сбросила одеяло, открыла французские двери и вышла на балкон. Запах океана пьянил. Подо мной садовник — она сказала, что его зовут Том? — подстригал огромную лужайку. Увидев меня, он весело помахал рукой. Я помахала в ответ и почувствовала себя, как на курорте.

При дневном свете и под этим углом я заметила то, на что не обратила внимания накануне вечером: длинная подъездная дорожка изгибалась, как змея, а лабиринт был гораздо обширнее, чем я первоначально представляла. Он был огромным и подстриженным с той же аккуратностью, что и живая изгородь Джейн по периметру — такая высокая, что ничего за ней не было видно даже со второго этажа.