Сокрушая ночь - Кэтрин Куинн

– Мы должны добраться до него. Пока они не увезли его в столицу. – Сайона располагалась не так далеко, быть может в трех днях пути, если ехать быстро и не останавливаться на ночь, но это драгоценное время, которого у нас нет.

– Ки, мы в меньшинстве. Они сильно превосходят нас числом.

Я слышала его слова и понимала их. Но это не помешало мне позволить всепоглощающему отчаянию и тоске одержать надо мной верх. Шрам стал горячим, слишком горячим, и я вцепилась в него, накрыв рваную рану ладонью в перчатке.

Завитки тьмы прильнули к глазам, а руку над сердцем окутали тени. Они не боролись за господство. Скорее, пылали вместе с божественным огнем, клубясь возле тела, словно продолжение меня самой, жаждущие действовать. Вырваться за грани, в которые я их заключила.

Ночь и день действовали сообща, оба неистовствовали, каждый был по-своему силен.

Смертоносен.

– Тебе нужно успокоиться, – предупредил Джейк, но его голос был приглушенным. Далеким. Неважным.

Я жаждала только одного – действовать.

Движимая безрассудством и магией, живущей в моей крови, я ухватилась за угол ящика. И уже собиралась выскользнуть из укрытия и броситься к стражам с занесенным для удара кинжалом, когда в нос ударил запах горящего дерева.

– Ки! – воскликнул Джейк, и я отдернула руку от ящика.

На моей ладони, где тени кружились вокруг пальцев, зажглось золотистое пламя. Оно опалило ящик, за который я ухватилась.

Огонь лизнул дерево, распространяясь. Стремительно. Ругаясь, Джейк схватил меня за талию.

– Мы должны выбраться отсюда, пока они не схватили и тебя тоже, – настаивал он, а воздух уже пронзили крики тревоги.

Я сопротивлялась, но Джейк удерживал меня, оттаскивая назад, подальше от моей цели.

Мне бы не составило труда справиться с ним, но мои конечности будто мне не принадлежали, а в голове стоял невыносимый туман. Не знаю, была ли слабость вызвана потрясением от того, что Джуда поймали, или же тем, что я только что подожгла ящик своей чертовой рукой, но я оказалась бесполезна.

Джейк почти нес меня через переулок.

Нас настиг запах дыма, и я задумалась, не распространился ли огонь на другие товары и повозки.

В порыве ярости я упустила шанс спасти его. Моего угрюмого капитана. Моего Джуда.

Тепло, исходящее от шрама, стало для меня всем миром, а лед, пронизывающий спину и руки, отошел на второй план.

– Нам нужно найти безопасное место, – пробормотал Джейк. Он свернул влево, помогая мне пройти по боковой улице. Перед нами предстал полуразрушенный трактир с обшарпанной вывеской «Двойка пик», свисавшей с одного крюка.

– Подожди здесь. – Джейк прислонил меня к стене, а сам вошел внутрь.

Я втянула носом воздух, когда черная дымка начала рассеиваться и зрение прояснилось.

Часть меня хотела заплакать, позволить себе сломаться и поддаться чувству вины. Но другая, большая часть желала перевернуть землю и размозжить черепа всем стражникам, кто посмел поднять руку на моего Джуда.

В конце концов я выпрямилась, сдерживая слезы… потому как, если позволю им пролиться, меня уже будет не остановить.

Ради Джуда я могла еще немного побыть сильной.

Глава 4. Джуд

Нашему мальчику не место в моем мире. Ему уготовано большее. Возможно, я не смогу стать ему матерью, но защищу его, отступив в сторону. Тебя нельзя назвать достойным мужчиной, но вот твой шанс стать им.

Письмо неизвестного отправителя Джеку Мэддоксу, 32-й год проклятия

– Очнись, капитан.

Свист рассек воздух за секунду до того, как на мою голую спину опустился плетеный кнут, пустив волну пронзительной боли аж до пальцев ног. Над головой раздался лязг металла, когда я выгнулся, пытаясь избавиться от ощущения тысячи маленьких порезов, опаляющих кожу.

Я полыхал, горел изнутри и едва мог пошевелиться.

Открыв глаза, я запрокинул голову и увидел, что мои руки заключены в металлические оковы, через которые проходила цепь, крепившаяся к крюку на потолке. Черная вязь вихрилась на стали, в центре каждой манжеты красовался голубой драгоценный камень.

Меня лишили сапог и рубашки, но штаны, к счастью, остались на мне, хоть и были покрыты грязью и красными пятнами.

Мне не удалось сдержать слетевший с губ стон. Боль от удара стихла, но охватившая спину агония каким-то образом ощущалась еще отчетливее.

– Вот и он! – Слишком веселый голос принадлежал фигуре в капюшоне в дальнем углу камеры. Где-то я его уже слышал…

В висках яростно стучало, но я заставил себя выпрямиться и повернуть голову, чтобы разглядеть позади себя мускулистого королевского стража, расслабленно державшего в руках кнут.

Окликнувший меня мужчина – явно главный – остался в углу, скрывая личность. Трус.

Мне знакома эта игра. В прошлом и сам принимал в ней участие бессчетное количество раз. Сперва они причинят боль, а потом, когда я буду окончательно разбит, потребуют ответов на свои вопросы. Если не сработает, повторят снова, используя другой, более неприятный метод. Я потеряю сознание, и дальше цикл продолжится.

– П-просто убейте меня, – прохрипел я. Мое пересохшее горло по ощущениям напоминало наждачку. Прикончи они меня сейчас, мне не придется страдать от обезвоживания.

Лишить пленника воды – один из способов сломить его дух, и я слишком хорошо знал другие приемы причинения страданий. Возможно, это правильно, я наконец испытывал на себе то, через что заставлял проходить других.

Мужчина в капюшоне подошел ближе, и расположенный чуть поодаль солнцепал отбросил жуткий свет на его гладкую серебряную маску. Я мгновенно отпрянул, оковы ободрали мне кожу. Однако боль отступила на второй план.

Капюшон упал на спину мужчины, и каждый мускул в моем теле напрягся.

Сириан.

Мне одновременно хотелось и спрятаться, и вцепиться ему в горло.

На меня нахлынули воспоминания о том дне, когда он заставил меня убить отца, чтобы спастись самому. Существо передо мной не было человеком. Он был моим тюремщиком, мучителем и демоном, который вечно будет преследовать меня в кошмарах.

– Осторожно, не двигайся слишком резко. Эти оковы особенные. Как и ты, – его тон был острее лезвия клинка. – Если попытаешься использовать свои… дары, то, увы, у тебя ничего не выйдет. Хотя тебе может быть больно, а мне бы не хотелось, чтобы ты испытывал ненужный дискомфорт.

Его слова звучали почти что искренне.

Я оскалился в ответ и инстинктивно дернул за цепь. Жгучий разряд пронзил тело до самых босых ступней.

Сириан тяжело вздохнул.

– Скольких ты пытал в этих самых камерах, Мэддокс? – размышлял он, сжав пальцами подбородок. – Едва ли сможешь сосчитать, да? – Он обошел вокруг меня, на миг задержавшись возле моей обнаженной спины.

Минула секунда, прежде чем он произнес:

– Ты сделал эту татуировку, не понимая ее значения. Я всегда находил это любопытным.

– О чем ты говоришь? – спросил я, чувствуя, как дрожат ноющие руки. – Она ничего не значит. – Просто глупый эскиз, который я рисовал время от времени.

– Три переплетенных круга, объединенные в единое целое. Ну же, Мэддокс, я знаю, ты понимаешь, к чему я клоню. А эти лозы? Выглядят знакомо?

Черт. Я действительно понимал.

Три ключа и три пропавшие сферы божественности Рейны. А тонкий узор лоз напоминал… шрамы Киары. Колючие и неровные, но выразительные и потрясающие.

– Не могу тебя винить, – сказал Сириан, плавно переместившись на расстояние фута от моего лица. В холодном серебре его маски мерцало мое отражение: волосы спутались от крови, на щеке проступили багровые пятна. Кто бы ни вырубил меня, он проделал отличную работу. – В последнее время много чего занимает твои мысли. А именно, молодой рекрут. Киара, верно?

Я оскалился. Ее имя, прозвучавшее из его уст, распалило мою ярость.

Все тело накалилось, а на лбу выступили бисеринки пота. Он провоцировал мою силу, доказывая, что она не может меня спасти.

Она просто бушевала под кожей, впервые оживая с тех пор, как я