Красная шапочка для босса - Алёна Амурская

... от которого сну и пришел конец. Потому что адреналином и возбуждением меня тряхнуло так, что я на кровати подскочила. А теперь лежу с колотящимся сердцем и горящими от фантомной ласки губами, уставившись в серый потолок.

Со стороны кухни тянет аппетитным ароматом оладушек и малинового варенья, и это помогает немного очухаться. Я встаю, старательно заправляю постель и лишь затем бросаю взгляд в старое настенное зеркало напротив.

Отражение кажется обычным, таким же, как и всегда... но эмоции всë равно не скрыть. Их выдают красные, как у помидора, щеки!

- Зай, успокойся, а? - сердито шиплю на себя в зеркало. - Это был никакой не сон, а просто... кошмар! Мало ли чего после недавнего стресса привиделось? Забудь. Просто забудь!

Да, так я и сделаю.

Тем более, что сегодня в универе будет куча важных пар. Особенно ближе к обеду, когда злобный декан Кащеев снова подменит заболевшего препода. Я у него теперь в черном списке, так что очень важно реабилитировать в его глазах мою подмоченную опозданием репутацию. Надо быть максимально бодрой и собранной!

С этой мыслью я решительно топаю к эмалированному рукомойнику в углу.

Он совсем старенький, и умываться не очень удобно - надо толкать вверх пипку-затычку. Но я уже привыкла. В нашем дачном домике вообще вся мебель, считай, сплошная рухлядь родом из прошлого века. В том числе и эта штуковина, у которой вместо канализационного слива - обычное ведро в шкафчике под раковиной.

Когда я наконец усаживаюсь за наш крохотный кухонный стол перед стопкой оладьев, вооружившись вилкой, за окном трижды раздается автомобильный гудок.

Баба Рева бросает в окно недовольный взгляд. Она терпеть не может утренних гостей.

- Кого там черт принес спозаранку?

Глава 7. Ранние гости

- Может, к нашему бывшему соседу кто-то приехал? - предполагаю я, аккуратно подцепляя вилкой самый верхний румяный оладушек. От его вкусного аромата слюнки так и текут. - Они наверное не знают, что Сергея арестовали...

- М-да? - с сомнением тянет бабуля и щурится через занавеску на окне. - Да не. Чойта колымага ихняя больно похожа на охломоновскую. Я ж ее видела давеча, когда он нас домой подвозил...

- Ты серьезно?

Оладушек смачно шлепается с вилки на кухонный стол. А всë потому, что у меня пальцы дрогнули. И недавний откровенный сон моментально оживает перед глазами.

С замирающим сердцем подкрадываюсь к окну, чтобы посмотреть на машину, и нервно сглатываю. Потому что так и есть. Перед нашим домом стоит серый внедорожник Волчарина.

Очередной автомобильный сигнал коротко и звучно разрезает тишину дачного поселка. Прямолинейно выражает нетерпение водителя, транслируя:

« Поторопись, Марина Зайцева! Моë время - ценность .»

А затем боковое стекло со стороны пассажирского сиденья опускается, открывая обзору мужественное лицо моего босса. Похоже, сегодня он с личным водителем, а не сам за рулем. Причем смотрит в упор на наше окно, как будто обладает рентгеновским зрением и прекрасно видит нас за плотной занавеской. Да еще и в тусклом свете дождливого дня.

Я невольно делаю шаг назад, а затем, опомнившись, говорю бабе Реве:

- Ты права, это Максим Романович. Только не знаю, зачем он к нам приехал.

- А чего в хату не заходит? - ворчит она. - На улице льет, а он сидит себе. Ишь, какой важный!

- Придется к нему выйти.

- Зонтик не забудь!

Уже на крыльце обнаруживаю в раскрытом зонтике одну сломанную спицу. Из-за этой досадной поломки одна сторона конструкции провисает, словно беспомощное крыло раненой птицы.

Неприятненько...

Ну и фиг с ним, зонтиком этим! Кажется, я уже начинаю привыкать к тому, чтобы постоянно представать перед Волчариным в роли какого-то посмешища. Убогий зонтик - это полная ерунда в сравнении с теми неприятностями, в которые я влипала за последнее время на его глазах.

Так что... да здравствует этим утром пофигизм!

Сосредоточившись на этой спасительной мысли, я с преувеличенной беспечностью шлепаю по лужам в красных резиновых сапожках. Они остались в моем гардеробе еще с подростковых времен, потому что размер ноги как был тридцать седьмой, так и остался, а обувь качественная. Ее бабушка специально на мой день рождения выбирала в подарок.

Волчарин пристально следит за моим приближением из полумрака автомобильного салона. Холодные серые глаза кажутся в таком освещении совсем темными, почти черными.

- Доброе утро, Максим Романович! - демонстрирую приветливую улыбку гипотетически идеальной помощницы для босса. Ну, по крайней мере, как я ее представляю вообще. - Рада вас видеть! Для меня уже есть какое-то задание?

Из недр волчаринского фольц туарега раздается низкий смешок. Я подмечаю за плечом босса движение, а затем к окну с моей стороны чуть наклоняется второй пассажир.

Синие глаза, ранняя седина на висках и спокойное веселье на красивом породистом лице. Да это же тот певец из рок-клуба «СуРок», которого я видела с кривоносым кавказцем![*] Кажется, последний звал его старомодным именем Матвей, а вот отчество давно выветрилось из головы.

- Какая жизнерадостная, - говорит седой с легкой улыбкой. - Не все на такое способны в пасмурную погоду. И особенно утром...Твоя новая помощница однозначно лучше Леры, Макс.

- У тебя кто угодно лучше твоей сестрицы, - безразлично откликается Волчарин, внимательно наблюдая за моими попытками наклонить кривой зонт поудобнее. Чтобы со сломанной спицы мне за шиворот не капало. - Но в данном случае я соглашусь. Стрессоустойчивость Марины впечатляет.

Его сосед продолжает меня с любопытством разглядывать. И что его так заинтересовало, не понимаю. Не похоже, что он запомнил нашу случайную встречу в коридорах рок-клуба. Да и с какой стати запоминать, если там фанатки наверняка толпами подстерегают красавчика с таким потрясающим голосом? У него на такие встречи наверняка уже давно социальная «слепота» инстинктивно включается. Как автоответчик.

- Ну ещё бы... - у Матвея откровенно смеющиеся синие глаза. - Обычные девушки иной раз чихнуть в твою сторону боятся, а эта сразу чебуреками обстреляла. С характером она у тебя... Марина, я восхищен, честно. Незабываемое было зрелище.

Я сконфуженно открываю рот, сама даже не зная, что собираюсь сделать - извиниться за