Неженка - Аня Леонтьева

Она прикусила губу, надо же угадал.

— Ну а что, у тебя своих дел нет? — пролепетала она, не поднимая глаз. Какая робкая, как она начальницей работает, на ней, наверное, все подчиненные ездят.

— Все мои дела отныне, сосредоточены здесь, — решил подразнить её Матвей, да и нравилось ему как она краснеет от его напора.

Он протянул руку и, скользнув в вырез халата, погладил полушарие груди, и тут же напрягшийся сосок, ткнулся ему в ладонь.

Бля! Только не завалить бы её прямо сейчас и здесь. А то она точно взвоет.

Люба вздрогнула, поперхнулась, и замерла. Матвей встал и подошёл к ней вплотную, немного качнувшись вперед. Она уставилась на его голый живот, а потом её взгляд скользнул ниже, к бугру на джинсах. Она громко сглотнула и подняла на Матвея свои зелёные глаза.

Он нежно погладил её по голове, пропустив сквозь пальцы шелковистые пряди, и слегка надавил на затылок, с удовольствием отмечая, как она опять краснеет, думая, что он предлагает ей, сделать ему минет.

— Матвей, — снова сглотнула она, и прикусила губу, — я… мне нужно отдохнуть… В конце концов, мы даже не знакомы нормально, — затараторила она.

— Матвей Холодов, 35 лет, не женат, детей нет. Здесь же родился, здесь и живу. Генеральный директор, сети спортивных клубов «Спектр», — отчеканил он, и снова погладил её по голове, но она вывернулась и, отскочив, встала у окна, сложив руки на груди.

— Я не это имела в виду, — буркнула она, обиженно уставившись на него, исподлобья.

— А что ты имела в виду? — он заломил бровь, наслаждаясь её смятением. — Чем это отличается от того, чем мы занимались ночью и утром? И знакомы мы с тобой были не так близко, как сейчас, — усмехнулся он.

— Мы можем хоть немного нормально пообщаться, не… не…

— Трахаясь, — подсказал Матвей, и сел за стол, снова принялся за омлет.

Было вкусно. Он ещё вчера понял, что готовит Любовь хорошо, а трахается ещё лучше.

— Да, — кивнула она, — узнать друг друга поближе.

— Да, куда уж ближе! — усмехнулся Матвей.

Люба снова закусила губу, и стрельнула в него глазами.

— В таком случае Матвей Холодов, 35 лет, не женат, нет детей, доедай свой завтрак, и можешь быть свободен, — сказала тихо, но твёрдо.

Матвей озадаченно поднял на неё взгляд.

Нет, не шутит.

Вся такая серьёзная, насупленная. Он улыбнулся, и встал из-за стола, подошёл к ней, и, подхватив на руки, усадил, на подоконник.

Люба вскрикнула, и негодующе уставилась на него.

— И что, Неженка, даже на прощание не дашь? — склонился к ней, вдыхая сладкий аромат.

Приятно было осознавать, что у Любы есть характер.

— Матвей, прекрати, — она скинула его руку, со своего бедра.

— Ну, чуть-чуть, — издевался он, — я очень быстро, — и руки его вернулись на её бёдра, поползли вверх, поднимая подол халата.

— Матвей! — запищала она.

— На меня посмотри, Люба, — вдруг жёстко сказал он, и она тут же воззрилась на него, испуганными зелёными глазами.

Матвей сжал её подбородок, и впился в её губы. Властно, грубо, и возможно ей было больно, только вот она почти сразу откликнулась, и вцепилась в его исцарапанные плечи, прижалась.

Интересная бабёнка! Нет, Матвей ещё не насытился ей! Ещё много чего бы он хотел с ней сделать! И пусть не прямо сейчас!

Он отстранился, удовлетворённо услышав её разочарованный вздох. Она потянулась к нему снова, но он накрыл её припухшие губы большим пальцем, очертил контур, немного приоткрыл. Заглянул в её затуманенные глаза.

— Как же ты легко заводишься, Неженка, — Матвей погладил её шею, — прямо раз и готова!

Она снова покраснела, и отвела от него взгляд.

— Ну ладно, мне действительно пора, — он отошёл от неё, — а ты сохрани настрой до вечера. Надеюсь, пустишь? Ужином накормишь?

— Если пообещаешь, рассказать о себе что-нибудь, — вдруг ставит она условие.

Он усмехается. Упёртая.

— Например, откуда столько шрамов? — продолжает она.

— О тебе понравится эта история, — усмехается Матвей, решая про себя, что с порога завалит её, и не выпустит опять всю ночь из койки.

Он быстро одевается, проверяет на месте ли ключи от машины, и документы. А она, молча, наблюдает за ним стоя в коридоре. Матвей обулся, и накинул пуховик, повернулся к ней.

— На ужин хочу мяса, — и, не прощаясь, вышел, и захлопнул за собой дверь.

Уже в машине, снова завибрировал телефон. Матвей достал трубку. Опять Машка.

— Да, — ответил он.

— Матюш, привет, — запела ласковым голосом, — ты всё ещё злишься на меня?

— Нет, блядь, Маш, я не злюсь, — зарычал в трубку, — ещё вопросы будут?

— Матюш, ну прости, я уже пожалела, что бросила тебя!

— Ну, так помучайся совестью, тебе хватит до десятого!

— Матюш… — снова затянула она.

— Маш, какого хуя ты звонишь? — перебил её Матвей.

— Слушай, хватит рычать? — не выдержала Машка.

— Ну, так ты не зли меня, и рычать не буду. Съебалась под новый год! Чего ты ждёшь теперь?

— Всё, блин не хочу тебя больше слышать, — и отключилась.

В этом вся Машка, сама же накосячила, и сама же ещё и наезжает.

Стерва!

Матвей перевёл дыхание, набрал мать.

— Привет, мам, ну что ждёшь в гости?

7

Я мыла посуду, и думала.

Я что действительно ему буду готовить ужин?

Совершенно постороннему мужику, с которым познакомилась вчера. И, который, как только не имел меня, прошедшей ночью и утром.

Может вообще сбежать. Уехать к отцу на пару дней.

Ну, это уж совсем идиотизм!

Нет, я не против, его компании, и даже всего прочего, очень даже не против, просто мне бы хотелось начать какие-то нормальные отношения.

Хотя, что это я? Ему-то одно нужно, неужели не понятно?

Я присела на подоконник и выглянула в окно. Может и мне не заморачиваться, и вообще он же сказал, не женат.

Из сумки, в прихожей запиликал телефон. Я достала его. Алка.

— Кисуля! Ну, ты как? Улетела вчера? Евгений совсем тебя довёл, да?

— Привет Ал, — я прошла в спальню, завалилась на кровать, всё ещё пахнущую Матвеем, — да Евгений твой, просто ужас!

— Ну, прости, — расстроилась Алла, — так-то он вполне нормальный, пока не выпьет.

— Да ладно, Ал, всё нормально, — устало проговорила я, почувствовав, как приятно захватывает тело нега. Вот бы завалится и поспать, но надо, же готовить ужин.

— Ничего не ладно, — отрезала подруга, — я пока тебе мужика нормального не найду, не успокоюсь!

Вот же! Не успокоится она!

Говорить про Матвея совершенно не хотелось, да и говорить то в общем, ещё не о чём.

— А меня тут Егор уговорил, на