Сюрприз для боевого мага или Наследство возврату не подлежит - Вероника Васильевна Крымова

о приюте. О том, как они потеряли крышу над головой в прямо смысле этого слова, как мать Аманды пропала, оставив девушку с кучей малышей и долгами. «Они не бродяги, милорд, – сказал старик. – Они просто… держатся друг за друга».

Джейсон вздохнул, вспоминая, как с неожиданной лёгкостью произнёс: «Пусть остаются». Более того – велел открыть гостевые комнаты. Не тесные каморки, не складские чуланы, а светлые залы с каминами, пушистыми пледами и широкими кроватями, на которых теперь мирно спали дети.

Зачем? Сам не знал. Просто… так было правильно.

Может, дело было в глазах Аманды – чистых, голубых, как небо в полдень. Уставших, но полных силы. Или в голосе – твёрдом, даже когда она злилась.

Хохот за дверью стал громче – кто-то явно разлил воду или уронил что-то гремучее. Джейсон скривился, подошёл к двери… но не открыл.

Пусть их нянька разбирается.

Маг переоделся в чёрные пижамные шёлковые штаны и лёг, раскинув руки на прохладной простыне. Глаза сами собой закрылись, и будто издалека вновь пришёл голос бабушки.

– Ты знаешь руны защиты?

– Конечно, ты же сама меня учила.

– Нет, не эти…другие, охраняющий от темных сил.

– Ба, я знаю все плетения наизусть.

– Джейсон, ты смышленый малый, я знала, что из тебя выйдет толк. А теперь помоги ей…

– Кому?

Он вздрогнул. Распахнул глаза.

Заснул? Всего лишь хотел немного отдохнуть.

Маг сел, стряхивая остатки дремы. Но что-то было… не так. Он подошёл к окну, отдёрнул тяжёлую штору – и замер.

Луна, полная и серебряная, заливала сад холодным светом. Тени деревьев дрожали, а на дорожке, мелькнула фигура – тонкая, в струящемся пеньюаре, который обнимал её, как утренний туман. Аманда. Она бежала, сжимая свечу, её волосы развевались, а лицо, освещённое луной, было смесью паники и решимости. Джейсон прижался лбом к холодному стеклу, чувствуя, как сердце сбивается с ритма.

Она выглядела… неуловимо прекрасной. Не той нянькой, что чистила картошку и ругала детей, а женщиной, в которой горел огонь – дикий, непокорный, готовый сжечь всё на своём пути. Её сорочка, тонкая и почти прозрачная в мерцающими свете, подчёркивала изгиб девичей фигуры, и Джейсон поймал себя на том, что не может отвести взгляд и он выругался про себя. Тролль их всех раздери! Он не мальчишка, чтобы терять голову из-за девушки в ночной сорочке.

Но тревога пересилила. Она бежала прочь из поместья – в одиночку, ночью, в этом проклятом месте.

Джейсон немедля ни секунды схватил рубашку, набросил ее на плечи и выскочил из комнаты. Его четкие решительные шаги гулко отдавались в наступившей тишине, а сердце билось в такт одной мысли: «И куда нелегкая понесла эту вздорную девицу в столь поздний час?!»

***

Я поднималась по скрипучей лестнице, неся стопку чистых ночных сорочек для девочек. Усталость наваливалась на плечи, но детский гомон, доносившийся из спальни, заставлял улыбаться. Эти сорванцы умели вымотать, но без них дом был бы мрачен, как погасший очаг.

В комнате, как всегда, царил беспорядок – тот самый уютный хаос, без которого уже трудно представить вечер. Лили стояла посреди кровати с подушкой в руках, отважно сражаясь с невидимым драконом. Руби, на полу, сосредоточенно пыталась заплести косичку Бести – бедная собачка ёрзала и тявкала, всем своим видом выражая протест. Джесс, единственная разумная душа среди этого вихря, аккуратно складывала одеяла, но всё равно косилась на Лили с усталой укоризной.

– Ну всё, герои, пора спать, – объявила я, бросая сорочки на стул. – Лили, слезай с кровати, пока не свалилась. Руби, оставь собаку в покое, ей твои косы не нужны.

– Но она будет плинцессой! – возмутилась Руби, надув губки.

– Принцессам спать пора, – я подмигнула, подхватывая Лили и ставя её на пол. – Давай, переодевайся.

Пока девочки переодевались, я помогала завязать ленты, расчёсывала тонкие волосики, распутывая колтуны с терпением, достойным святых. Лили вертелась, напевая что-то про рыцарей и драконов. Руби зевала, прижимаясь ко мне, тёплая и пахнущая мятой и яблоками.

Когда я складывала одежду, из кармана Лилиного платья выпал небольшой предмет и глухо стукнулся о пол. Я наклонилась и подняла – в ладони оказался гладкий чёрный камешек. Синие вкрапления на его поверхности мерцали, словно звёзды на ночном небе. Он был неожиданно горячим, тяжелым, и от него шла странная, почти живая пульсация.

– Лили, что это? – спросила я, поворачиваясь к ней.

Она замерла, её глаза округлились.

– Это Бести нашла… во дворе, когда копала. Я хотела маме показать… но потом забыла, – прошептала она.

Я повертела камень в руке. Глядя на него нечто неуловимое, отзывалось во мне – глубоко, на уровне инстинкта.

– Ты никому больше не показывала?

Лили покачала головой, а Руби, любопытно вытянув шею, пискнула:

– Он волшебный?

– Не знаю, – ответила я, пряча камень в шкатулку. – Но пока держи это в секрете, ясно?

Лили кивнула, но её глаза горели любопытством. Я хотела расспросить дальше, но дверь с грохотом распахнулась, и в комнату влетел один из мальчишек, он остановился на пороге, судорожно вздохнул и открыл рот, чтобы что-то сказать, но как будто передумал и молча опустил голову, уставившись на пол.

– Ну? Говори!-потребовала я.

– Оливер и Мик сбежали! Они на болото пошли!– выпалил он, сдавая друзей.

– Что?! – я подскочила, чуть не уронив подсвечник, стоявший на комоде. – Куда?!

– За сокровищем! – жалобно отозвался он. – И меня не взяли! Они болтали про легенду – про проклятую жену лорда, которая спрятала клад под деревом у озера. Сказали, что сегодня полнолуние, и в полночь луна осветит то самое дерево, где зарыто золото! А этих денег хватит чтобы спасти приют?

Мой разум пошатнулся от волны паники. Конечно, россказни про сокровища и проклятие – это детские сказки – но болото? Болото реально. Туман, трясина, чёртовы зыбучие топи…

– Полнолуние… – пробормотала я, бросив взгляд в окно. Серебряный диск луны висел над горизонтом, заливая сад призрачным светом. – Ох, я их прибью!

– Аманда, что делать? – Джесс смотрела на меня, готовая разреветься.

– Оставайтесь тут, – отрезала я, хватая свечу. – Заприте дверь и никуда не выходите. Я их найду.

– А если там и правда… проклятие? – пролепетала Лили, крепко прижимая Бести.

– Я – их проклятие, – буркнула я, уже выбегая в коридор. – Живыми верну, а потом сама прибью.

Вылетев в сад, я подняла свечу, вглядываясь в темноту. Луна освещала дорожки, но тени деревьев казались живыми, шепча о тайнах старого поместья. Холодный ветер принёс запах гнили. Я поёжилась, но шагнула вперёд, зовя:

– Оливер! Мик!