Ее дикие звери - Э. П. Бали

боли. Но он не пал в свой последний час, и ты тоже не падешь. Приказывай мне. Я твой военачальник. Позволь мне повести нас в огонь и кровь, а потом мы займемся любовью на пепелище наших врагов.

Срань господня. Что-то внутри меня поднимает свою звериную голову.

— Я понимаю, о чем ты говоришь, — медленно произношу я. — По крайней мере, думаю, что понимаю. Но… Я… — Я на самом деле не нахожу слов. Тот факт, что дракон хочет мне помочь, слишком обескураживает.

Так и не дождавшись от меня продолжения, он фыркает и выпрямляется.

— Поскольку ты моя, ты будешь носить мои подарки.

Дракон открывает пакет на комоде и достает маленькую бирюзовую шкатулку для украшений. Когда он открывает ее, у меня перехватывает дыхание.

Я смотрю, как он осторожно снимает очень дорогое ожерелье с бриллиантами и сапфирами, расстегивает застежку и благоговейно надевает его мне на шею. Я дрожу от его прикосновений, адреналин и желание пульсируют во мне. Ксандер застегивает застежку и сдвигает ее так, чтобы ожерелье сидело должным образом, нежно проводя костяшками пальцев по моей шее.

Даже в самых смелых мечтах я не представляла, что Ксандер способен на подобное прикосновение.

Он мгновение смотрит на мою шею, снова задумчиво склонив голову набок, прежде чем достать из сумки вторую коробку. Я неподвижно стою у стены, застыв во времени и пространстве, потому что не понимаю, что, черт возьми, происходит. Но Ксандер продолжает, вручая мне изящный браслет из соединенных сапфиров и поднимая мое запястье так, чтобы мы оба могли видеть, как он надевает и застегивает его.

— Голубой под цвет твоих глаз, — шепчет он, скользя длинными пальцами по моей коже. В животе взрывается стая бабочек.

Дракон достает последнюю коробочку, на этот раз крошечную квадратную, а внутри — две сапфировые капли. Я задерживаю дыхание, когда он вынимает дешевую хрустальную серьгу из моего левого уха и вставляет новую. То же самое он проделывает и с правым.

Дракон отступает назад, любуясь своей работой, словно он художник, нарисовавший что-то значимое и драгоценное. Его глаза сияют, как опалы, переливаясь всеми цветами мира… Только для меня.

— Когда ты уйдешь, Регина, я буду там с тобой. Ты будешь смотреть на мои украшения и думать обо мне. — Он поворачивается к Генри. — Маленькое создание, позаботься о моей Регине.

Моя рука взлетает к шее, и я хватаюсь за ожерелье, тяжелое и успокаивающее.

Дракон-Ксандер преподнес своей регине единственный подходящий подарок, который только смог придумать, и я понятия не имею, что подумает об этом человек-Ксандер.

Вероятно, еще больше возненавидит меня.

Но я не могу снять эти подарки. Это самая дорогая вещь, которую когда-либо дарили мне, и прямо сейчас самая значимая. Я бросаю взгляд на плюшевого мишку Дикаря и розовую сумочку, стоящие в темном углу, словно я не смогла заставить себя спрятать их полностью.

Но сегодня, если все пойдет по плану, мои звери больше никогда не будут делать мне подарков.

Затем, традиционным способом, Ксандер отступает на несколько шагов, разворачивается и направляется к двери.

— Подожди. — Я не узнаю свой собственный голос, но это заставляет Ксандера плавно обернуться. — Есть одна вещь, с которой ты можешь мне помочь.

Глава 49

Аурелия

Лайл появляется в черном костюме и галстуке в сопровождении четырех вооруженных охранников, и я вздрагиваю при виде этого зрелища.

Смутно замечаю, что впервые вижу его во всем черном.

Как это уместно.

— Мисс Аквинат, — говорит он вместо приветствия. Его взгляд скользит по моему телу, и я вижу, как он рассматривает мое новое украшение, деталь за деталью. Он слишком наблюдателен. Полагаю, мне будет даже не хватать его пристального наблюдения, когда все закончится.

Возможно, в субботу я была в ярости, но… сейчас гнев кажется бессмысленным. Моя расплата пришла.

— Подойдет? — мой голос тих, и я даже не уверена, почему мне захотелось спросить.

— Пойдемте.

Отстраненный Лайл больше всего неприятен именно в этот день, и еще хуже, когда он сам надевает на меня металлические наручники. Его руки холодны, и он избегает прикасаться ко мне, насколько это возможно. Генри издает мерное, низкое чириканье мне в ухо, которое напоминает мне замедлить дыхание. А потом заместитель директора снова оказывается в метре от меня, когда меня ведут к школьным воротам.

На подъездной дорожке стоят три черных внедорожника Академии Анимус. Двое охранников направляются к первой машине, а двое других — к третьей. Я обхожу среднюю со стороны пассажира.

— Сегодня без водителя? — без особого энтузиазма спрашиваю я Лайла. В первый день, когда он приехал за мной, я подумала, что он высокомерный засранец, раз пользуется услугами водителя.

— Не сегодня, мисс Аквинат, — говорит он.

Я открываю свою дверь и собираюсь скользнуть на пассажирское сиденье, когда он говорит резким голосом.

— Садитесь сзади.

— Прошу прощения?

— Вы слышали меня, мисс Аквинат. Обвиняемый сидит сзади.

Не знаю, почему у меня от этого горят глаза. Возможно, это звание — низкий удар. Но я молча подчиняюсь, хотя немного сложно пристегнуть ремень безопасности со связанными руками. Наконец, наш маленький конвой преступников готов.

— Что, никакой колкости в ответ? — спрашивает он, отпуская ручной тормоз и трогаясь с места.

— Не сегодня, мистер Пардалия.

Мы сидим в неловком молчании все два часа, которые требуются, чтобы добраться до города. В конце концов я просто откидываю голову назад и закрываю глаза, прижимаясь щекой к Генри, пока он успокаивающе вибрирует.

Меня немного раздражает, что Лайл даже не хочет завязать разговор в машине, хотя бы для того, чтобы отругать меня. Он заговаривает только тогда, когда паркует машину перед внушительным зданием из стекла и камня, которое называется «Двор зверей».

Когда я открываю глаза, вид здания суда наполняет мое сердце всепоглощающим ужасом.

Потому что я совершенно не готова к толпе журналистов, ожидающих у мраморных ступеней.

Я замираю, уставившись на три комплекта камер и дерзко одетых журналистов с микрофонами наготове. Один из них помечен как «Animalia Today».

Но тут Лайл оказывается у моего окна, загораживая обзор. лицо каменное и холодное как лед, когда он открывает дверь, склоняется надо мной и отстегивает ремни. Я улавливаю восхитительный запах его одеколона, и это немного успокаивает меня.

Он тянет меня за локоть.

— Пойдемте, мисс Аквинат.

Генри мурлычет, и я киваю, соскальзывая с кожаного сиденья как можно более по-женски, прижимая колени друг к другу. Рука Лайла крепко сжимает мой локоть, когда охранники окружают нас, и мы начинаем свое шествие.

Камеры направлены на меня со всех сторон.

— Аурелия! — кричит одна