Ее дикие звери - Э. П. Бали

Допрос с обеих сторон проходит напряженно, но Аурелия стоически сидит на месте свидетеля, словно стоит ей пошевелиться, и она разобьется вдребезги. Ее тело дрожит, когда Калисо спрашивает:

— Вы знали, сколько денег было на счетах у Чарльза Полупернатого, мисс Аквинат?

— Нет, двоюродный дедушка. Я была в замешательстве, когда увидела его дом, — голос Аурелии холодный, и что-то во мне поднимается, когда она обращается к адвокату своего отца. Она тоже не упоминает подземелье — причину, по которой она оказалась там в первую очередь, — что является неписаным правилом среди этих зверей, и это доказывает ее осведомленность о жизни, которую они ведут, а также своего рода зрелость, которую можно ожидать от экс-наследницы змеиного трона.

— Но вы видели его дом и могли сделать вывод о его состоянии.

— Протестую! — рявкает Фонтейн. — Это наводящий вопрос!

— Поддерживаю, — говорит Яна. — Следующий вопрос, мистер Нага.

— Мисс Аквинат, — Калисо небрежно прохаживается перед ее металлической стойкой. — Потеря вашей девственности была настоящим… событием, не так ли?

Моя акула замирает. Аурелия моргает, и ее щеки краснеют.

— Протестую, — вздыхает Фонтейн. — Вопрос не относится к делу, это очернение подсудимой.

— Поддерживаю, — говорит Яна.

— Я подхожу к сути, — говорит Нага.

— Отклоняю, — твердо говорит Яна.

— Вы уже убивали раньше, — настаивает Калисо.

Аурелия сглатывает. В горле у нее пересохло.

— Нет, двоюродный дедушка, не убивала.

— Имя Тео Крайт тебе что-нибудь говорит, Аурелия? — спрашивает Калисо. Но он не дает ей ответить и говорит так быстро, что никто не успевает вставить хоть слово. — Зверя, с которым ты потеряла девственность, звали Тео Крайт. Ты знала, что твой отец следует Старым Законам. И согласно Старым Законам, Тео был бы казнен за содеянное. И все же ты все равно позволяла ему прикасаться к себе. На самом деле, много раз, месяцами, не так ли? Ты точно знала, каковы будут последствия, и все равно сделала это. Ты подписала смертный приговор Тео, Аурелия. У тебя был секс с ним, и ни с кем другим. Ты вынудила своего отца действовать силой.

Мое тело холодеет. Весь суд шокирован. Согласно Старым законам, родитель может убить человека за то, что тот лишил невинности его дочь. И, по-видимому, Мейс Нага сделал именно это. Я смотрю на Змеиного Короля, и пятна радости окрашивают его ауру в желтый цвет.

Мой анимус рычит.

Белая как лед Аурелия открывает рот, но ничего не произносит. На ее лице появляется боль. Думаю, воспоминание. Возможно, воспоминание о казни Тео. Скорее всего, это было отвратительно. Она прочищает горло и пытается снова.

— Я…

— Это все, ваша честь.

Ущерб нанесен.

Пока дочь Мейса Наги публично унижена, моя акула заостряет внимание на его теле, его лице, запоминая каждую черту и изгиб его фигуры. Я запоминаю его запах. То, как он дышит. Скорость, с которой кровь бежит по его артериям. Точный цвет каждой пряди волос. Интонацию его голоса. Первобытный зверь-психопат во мне точно так же отмечает огромную кобру с капюшоном под его кожей. Моя акула внедряет эти вещи в мой мозг так глубоко, что древняя часть меня меняется. И она шепчет только одно:

— Добыча.

После того, как все свидетели были допрошены, Яна Чиу потирает лоб, и я вижу на ее лице удивление и настороженность. Она знает, что здесь произошло. Она также знает, что у нее нет реальной власти. Власть принадлежит тем, кто ее захватил.

— Совет соберется и проголосует в соответствии с законами нашего вида, — говорит Яна. — Решение будет объявлено сегодня до конца дня, — Яна стучит молотком. — Совет приступает к голосованию. Суд завершен.

Глава 51

Дикарь

Я шагаю по коридору общежития в поисках моего маленького посланника. Звери разбегаются, когда видят, что я приближаюсь с убийственным выражением лица и такими же намерениями.

Я несчастлив.

С тех пор, как Аурелия выбежала из моей комнаты, все еще пропитанная моим запахом, истекающая моей спермой и с метками моих братьев на коже.

Звук женского стона разносится в воздухе, как тихая песня, и я хмурюсь.

Следуя по запаху Рокки к комнате с открытой дверью, я прислоняюсь плечом к дверному косяку и наблюдаю.

Брачные группы не возражают против зрителей, даже собственники хотят похвастаться своим рексом или региной. Особенно волки.

Рокки был между ног женщины, облизывая и посасывая ее киску, в то время как другой анимус входил в нее сзади. Я наблюдаю за ними уже минуту, но на самом деле мои мысли заняты Аурелией и тем, как она ласково шептала мне на ухо. Она была мягкой подо мной, даже покорной. Как будто она хотела открыться мне и быть моей душой и телом.

Всего на мгновение я поддался ощущению обладания региной. Что мной обладает женщина.

И, черт возьми, это было ни на что не похоже.

Наконец Рокки замечает меня и взвизгивает. Волчица открывает глаза, и второй анимус стонет и откатывается в сторону.

Раздается хор голосов:

— Извините, мистер Дикарь! — и Рокки набрасывает одеяло на свою женщину.

Обычно у меня не возникает с этим проблем, но по какой-то причине данная сцена действует мне на нервы, и они это чувствуют.

— Не знал, что у тебя есть регина, — бормочу я, пока Рокки натягивает джинсы. Ему всего восемнадцать, и он такой тощий, что носит объемные джинсы, чтобы выглядеть крупнее. Я приглашаю его на спарринги с молодыми волками, чтобы сделать сильнее, но подумываю тренировать лично. Я показываю парню пальцем, чтобы он следовал за мной, и хотя остальные бросают на него угрюмые взгляды, Рокки спешит подчиниться.

Я, вроде как, должен чувствовать себя неловко из-за того, что прерываю веселье, но мне плевать.

— Д-да, мистер Дикарь, — говорит он, закрывая за собой дверь. — Для нас с Джереми Шерри — регина.

— Я не знал, — снова бормочу я. Почему я этого не знал?

— Я встретил Джереми в свой первый день, и он познакомил меня с Шерри. У вас для меня сообщение, которое я должен кому-то передать?

Я резко разворачиваюсь к нему лицом, и Рокки замирает, теряя краску с лица и снова бормоча извинения. Коридор вокруг нас пустеет.

— На что это было похоже? — рычу я.

— Ч-что?

— Знакомство с ней. Как ты ей понравился?

Рокки криво улыбается, и я смотрю на него, пока он потирает затылок, словно что-то вспоминая. Должно быть, это хорошее воспоминание.

— О, сэр, ну, это была любовь с первого взгляда, полагаю. Она улыбнулась, и я словно провалился сквозь пространство. Ее щеки порозовели, а потом…

Ярость адским пламенем вырывается из моей груди.