Поймать солнце - Дженнифер Хартманн

Ты раздвинул мне ноги, задрал мое платье и расстегнул молнию на штанах. Прижал меня к земле. Когда я сопротивлялась, ты боролся еще сильнее. Ты подтащил меня к краю обрыва, а потом позволил упасть. Ты чуть не убил меня.

— Это был несчастный случай.

— Ты мог остановить это. Ты был рядом, достаточно близко, чтобы оттащить меня назад. — Горячие слезы застилают мне глаза, но я сдерживаю их. — Ты завидовал, что у твоего брата есть что-то особенное. Ты злился, что у тебя нет цели в жизни. И вымещал все это на мне.

— Я не…

— Ты бросил меня умирать! — кричу я.

Маккей бросается вперед, оказываясь прямо у меня перед лицом.

— Тихо, — цедит он сквозь зубы. — Кто-нибудь тебя услышит.

Горькие воспоминания проносятся в моей голове, как он закрывает мне рот рукой, сдерживая мои крики о помощи. Прежде чем я успеваю толкнуть его или ударить, он отпрыгивает назад, качая головой.

— Прости, прости… — Поднимает обе руки ладонями вперед. Пот блестит на его лбу, как капли дождя, падающие с облаков. — Я просто… я схожу с ума. Я не могу попасть в тюрьму. Не могу. Это была ошибка, Элла… ужасная, чудовищная ошибка. Я хотел бы вернуться назад и все исправить. Я бы сделал все по-другому, клянусь.

Я отступаю от него, чуть не о живую изгородь.

— Я доверяла тебе.

— Я знаю… Боже, я знаю. Мне так чертовски жаль. Ты должна мне поверить, я не такой. Я слишком много выпил, увлекся, а потом запаниковал, когда подумал, что ты убежишь и кому-нибудь расскажешь. Я не толкал тебя. Я просто…

— Ты просто пытался меня изнасиловать, — говорю я. — А потом смотрел, как я падаю с обрыва, и забыл позвать на помощь.

Он вцепился себе в волосы, мотая головой взад-вперед и скрежеща зубами.

— Я думал, ты умерла.

— Ты надеялся на это.

— Я был чертовски пьян, Элла! Я даже не помню, как добрался до дома. Кажется, я проспал все это время в своем грузовике на какой-то парковке, а на следующее утро проснулся, едва помня, что произошло.

— Ну, я не просыпалась четыре недели. Четыре недели! — Я задыхаюсь, слезы пробиваются наружу и текут по щекам. Мое лицо пылает от ярости. — Ничто из того, что ты скажешь, не исправит ситуацию.

— Я просто… мне нужно, чтобы ты молчала. Я умоляю тебя никому не рассказывать. — Он подходит ближе, глаза сверкают льдом и огнем, руки дрожат по бокам. — Я сделаю все, что угодно. Все, что ты захочешь.

— Мне ничего от тебя не нужно.

— Должно быть что-то. — Он неуверенно протягивает руку, но я отшатываюсь от нее, словно это смертельное оружие. — Ты не обратилась в полицию, и на это есть причина. Все, о чем я прошу, это придерживаться этой причины, какой бы она ни была. Думаю, в глубине души ты знаешь, что я не монстр. Я человек. Я ужасно облажался и, клянусь, страдаю от последствий. Чувство вины убивает меня.

— Страх убивает тебя, — поправляю я, увеличивая расстояние между нами. — Страх быть пойманным.

— Нет. Это нечто большее. Я жалею о каждой секунде той ночи. — Он с трудом сглатывает, когда опускает взгляд на свои ноги, а затем снова поднимает его на меня. — Пожалуйста… оставь это между нами. Если бы ты хотела сдать меня, ты бы уже это сделала. Ты знаешь, что я не заслуживаю тюрьмы.

Я смотрю на него, чувствуя оцепенение. Чувствуя себя разбитой и растерзанной.

— Позволь мне кое-что прояснить, — выдавливаю я из себя, пытаясь не упасть и не потерять равновесие. — Я защищаю не тебя. Я защищаю Макса. Я защищаю этого удивительного, красивого, невероятного мужчину, в котором больше мужества, чем когда-либо будет в тебе. — Я тычу в него пальцем, моя кожа пылает жаром, дыхание сбивается. — Как тебе хватило совести отнимать у него что-то ценное, когда он только и делал, что любил тебя. И ты это сделал, Маккей. Ты обокрал его. Ты преуспел в этом в десятикратном размере, потому что погубил меня. Той девушки, которую он знал, больше нет. — Я от боли закрываю глаза, из которых вытекает еще больше слез. — И он даже не знает, почему.

Его голубые глаза наливаются слезами, когда начинается дождь. Жирные капли падают вниз, разбрызгиваясь по его волосам и коже. Смахнув слезы, он проводит рукой по лицу, от лба до подбородка, выглядя по-настоящему опустошенным.

— Мне очень жаль, — выдыхает он. — Правда. Макс был моим лучшим другом с того момента, как я открыл глаза, и последнее, что я хотел бы сделать, это причинить ему боль. Вы двое можете все исправить. Вы можете…

— Каждый раз, когда я смотрю на него, я вижу тебя. — У меня перехватывает дыхание, а зубы безнадежно стучат. — За свою жизнь я прочитала сотни книг, и никто и никогда не мог описать трагедию, подобную той, которую я переживаю.

Его лицо вытягивается. Его плечи поникают.

Дождь заливает нас холодными слезами неба.

Маккей опускает глаза и смотрит на влажную траву, глубоко вздыхая, переваривая мои слова. Проходит тяжелое мгновение, прежде чем он шепчет:

— Хорошо. — Проходит еще несколько секунд. — Сдай меня.

— Я… — Мои слова обрываются, когда до меня доходит смысл этого заявления. Я моргаю, глядя на него, и мои губы приоткрываются в удивленном вздохе. — Что?

— Сдай меня, — повторяет он, медленно кивая, соглашаясь со своей просьбой. — Сделай это. Так будет правильно.

Я ошеломленно молчу.

— Расскажи все Максу, — продолжает он. — Сначала поговори с ним. Он должен услышать это от тебя. А потом иди в полицию и сдай меня. Или я сам это сделаю. Только… сначала поговори с Максом.

Над нами гремит гром, раскалывая небо. Мои губы дрожат от холода, от нерешительности, от абсолютного отчаянья. Я не знаю, что делать.

Я не знаю, что делать.

Закрываю лицо руками, зажмуривая глаза, чувствуя, как меня охватывает скорбь.

— Прости меня, Элла. За все.

Когда я открываю глаза, Маккей уже отходит, делая шаг назад, прежде чем разворачивается и на полной скорости бежит в другую сторону, направляясь к своему дому. Я смотрю, как он уходит, как переходит улицу и исчезает через парадную дверь.

Я поднимаю лицо к небу и позволяю дождю поливать меня. Я прошу у него ответов. Молю его о направлении.

Маккей должен заплатить за то, что сделал со мной.

Но…

Макс заплатит самую большую цену.

Некоторые секреты стоит хранить. Некоторые истины лучше не раскрывать.

И, в конце концов, некоторые трагедии стоит похоронить, чтобы защитить тех, кого любишь.

После возвращения Джоны я не могу смириться с