Там, где нас нет - Альвин Де Лорени

— Ты мне всё так открыто говоришь, — начал размышлять я над словами Эдесс.

— Ну-у, Вигдис, я же от тебя завишу, какой смысл мне врать, а твоё хорошее отношение многого стоит… хоть я и сильнее тебя. Но, понимаешь в чём тут дело… домен Аул Бит, вернее его границы устроены так, впрочем, это во всех доменах такое, короче, через них может проскочить либо очень слабый демон, либо очень сильный. Это как сетка — мышь проскочит без проблем, а слон даже не заметит. А остальные ни-ни, — она повела рукой с поднятым пальцем из сторòны в сторòну, — а ты везде шатаешься, нам эрги приносишь, придумываешь вечно всякое. С тобой интересно, Вигдис.

— А футки? — полюбопытствовал я.

— Футки? — махнула рукой Эдесс, — Они с детства здесь, Аул Бит их ещё мелких купила, не знаю за сколько ихняя футовская Матриархия Шведони продаёт. Да у них все мозги в сиськи и в яйца ушли. Глупые. Но симпатичные, да. Этого не отнять. За то и держат.

— А я как сюда попал? — задал я волновавший меня вопрос.

— Ты? Тебя тоже купили. Совсем мелкого — полэона, может ещё меньше. Как я слышала, иногда некоторые матриархаты, матриархии или патриархаты продают лишних или ненужных сильным демонам со своими доменами. Вот и ты такой же, — разъяснила Эдесс, — Выгодно выращивать купленных демонов в своих доменах, такой демон хорошо приспосабливается к домену, так что больше нигде уже жить не сможет, и в тоже время никогда не сможет конкурировать с хозяином домена.

— А зачем вообще в домене кого-то… заводят? — спросил я, запнувшись.

— Дурачок, ты же сам демон, неужели даже этого не помнишь? — спросила Эдесс и провела пальцем по моему соску.

Я отрицательно помотал головой.

— Каждый житель домена, — наставительно начала суккуба, — каждый, привносит в домен частичку своей энергии, и, чем больше таких частичек, тем больше домен может дать своему хозяину, беря, в свою очередь, энергию от него для своего существования. Разнообразие очень важно. А слабые демоны, особенно демоны любви, для доменов очень выгодны — они могут ходить в материальные миры за эргами почти незаметно и вне домена не могут жить, так как слабы, — прочитала почти целую лекцию Эдесс.

— А как измеряется сила демонов? — я снова начал выпытывать из суккубы информацию.

— Да это несложно. Вон камень, — она показала рукой на плоский камень с которого к нам прилетел магический член, — встаёшь на него, пара заклинаний и всё о тебе известно. У тебя, например, сила 0,8 эрга, футки наши единички, Адалхендис 1,1, а я — 1,2. Беспрепятственно ходить между мирами могут только демоны до единицы, не больше. А свыше двадцати просто продавливают межмировые границы своей силой. Вот у Аул Бит и Аул Врени по 25 эргов и им переместиться — раз плюнуть. А Архидемон, — она перешла на шёпот, — вообще 60 эргов!

— А ещё есть добыча, — продолжала Эдесс, — они тоже приносят в домен свою энергию и увеличивают разнообразие домена. У нас это Таррет — такая гоблинша, матершинница жуткая и колдунья — увидишь ещё, Киндж Лислис — дракошка, вообще редкость необыкновенная. Архидемон со своими где-то разорил гнездо драконов, главного убили, яйца с самцами тоже, чтобы мстить некому было, а всех самок и яйца с самочками раздали по заслугам. Аул Бит вот она и досталась, а у Архидемона старшая самка гнезда, говорят, обретается. Драконы долго живут и взрослеют медленно. Еще Аул Бит откуда-то из похода наговское яйцо припёрла. Ну вот из него Шу» оссе Муника и вылупилась, я её выходила, можно сказать грудью кормила — скучно было, а тут всё занятие какое, так что у нас нага есть.

— Это десять обитателей всего в домене? — сосчитал я.

— Ну да, с хозяйками. Домен небольшой… пока, — ответила Эдесс.

— А вообще, доменов много? — продолжил я развивать заинтересовавшую меня тему.

— Да полно. В секторе нашего Архидемона их как грязи. У него большое войско — целых два легиона и он постоянно воюет, а все демоны-командиры свои домены имеют. Есть ещё невоенные домены. Это Матриархаты суккубов, Патриархии инкубов, Матриархии футанари. Эти крупные. В них целые кланы живут. Мелочь всякая тоже есть. Торгуют, в материальные миры ходят, между собой цапаются — демоны же, и все они эрги Архидемону вносят. Живут в общем, — будничным тоном рассказывала Эдесс.

— А выше Архидемона кто-то есть? — снова поинтересовался я.

— Да есть конечно… Только… не надо об этом. Там демоны такой силы, что мы с тобой просто даже их дыхания не выдержим, — ответила Эдесс, завозившись у меня на коленях.

Вдруг в коридоре, по которому я сюда шёл раздался частый топоток и в комнату просунулась через дверь симпатичная любопытная мордашка дракошки, стоявшей на задних лапах:

— Фы тут? Няф! Эдя, где моё золото?

— Там, — Эдесс расслабленно откинула руку и томно указала длинным пальцем на какой-то не замеченный мною резной ящик, стоявший в противоположном конце зала.

Дракошка, радостно взвизгнув, волоча за собой хвост, устремилась к ящику и запрыгнула в него. Послышался звон металла и восхищённое урчание.

— Вот ведь, ещё…, - выдохнула Эдесс, — драконы не могут без золота, оно им для физиологии нужно. А эта… расти долго будет, ей двадцать эонов всего и до восьмидесяти она ребёнок. А я вот развлекаюсь.

— Мамочка ты наша, — я ухватил сразу оба соска на груди суккубы и поколыхал развалившиеся в сторòны груди.

— Вигдис! Сейчас стукну! Перестань! — взвизгнула демоница, хватая свои груди руками.

— О! Ушки! — переключил я внимание на самые чувствительные органы Эдесс.

— Не дам! — она отпустила снова разъехавшиеся груди и схватилась руками за уши, приобретя неожиданно милый вид.

— А попка! Что это у нас в попке? — опять коварно вопросил я, шагая пальцами по животу суккубы к промежности.

— Ну перестань! — уже хнычущим тоном просила суккуба.

Дракошка высунулась из своего ящика с золотом и с любопытством, посверкивая сиреневыми глазёнками, наблюдала за нами.

— Действительно, Эдесс, попку-то освободить надо, — примирительным тоном сказал я паникующей от моих действий демонице.

— Я сама это сделаю! Когда сочту нужным! — не терпящим возражений тоном ответила она.

— Ну, тогда слушай, что я тебе ещё расскажу, — притворно вздохнул я и, положив руку на притягательную грудь суккубы, начал легонько её мять.

— Фидя рассказывает… Няф! — раздалось из ящика.

Я наклонился к уху замершей демоницы и начал с придыханием, бархатным голосом, на русском (для демонов нет языкового барьера):

— Для вас, души моей царицы, красавицы для вас одних…

У лукоморья дуб зелёный;

Златая цепь на