Бурбон и секреты - Виктория Уайлдер

— Мэгги!

Глава 37

Линкольн

— Мэгги! — в отчаянии кричит Фэй. — Линкольн... О, черт. Здесь так много крови.

Я стягиваю с себя пиджак и прижимаю к ее спине. Фэй делает то же самое со своей рубашкой, прижимая к боку. В следующие несколько секунд воют сирены, красные и синие вспышки хаотично мечутся по каждому дюйму заднего входа в «Midnight Proof».

Кортес бросается к нам, оценивая только что произошедшее — Мэгги без сознания, ее кладут на носилки и закатывают в кузов машины скорой помощи. Фэй изо всех сил старается держать себя в руках. Моя правая рука и предплечье залиты кровью.

Фэй обеими руками сжимает переднюю часть моей рубашки, беззвучно умоляя дать ей ощущение безопасности, опору, что угодно вместо осознание того, что ее сестру увозят.

Кортес быстро осматривает ее сверху донизу.

— Фэй, тебе больно?

— Да, ей чертовски больно. Она согнулась пополам, когда это гребаное животное ударило ее. И это только то, что он сделал физически, Кортес, — рявкаю я в ответ. — Это не должно было выйти из-под контроля, и ты это знаешь.

Он смотрит на меня, потом на Ваза, лежащего в луже собственной крови.

— Кто это сделал?

Рука Фэй крепче сжимает мою рубашку, она дрожит, и это совсем на неё не похоже. Но мы оба молчим, даже не взглянув друг на друга.

— У Мэгги должна была быть поддержка. Или хоть какое-то наблюдение, Кортес. Ты оказался на месте преступления, потому что это была самооборона от гребаного психа, который слишком долго разгуливал по этому городу. И все это знают.

Полицейский в форме подходит с лентой для оцепления и говорит Кортесу:

— У нас труп и оружие. — Он пристально смотрит на нас с Фэй, прежде чем сказать: — Мы...

Кортес осматривает Фэй, а затем его взгляд останавливается на ее руке, сжимающей мою рубашку. Я не знаю, что он пытается понять, но в конце концов он прочищает горло и говорит:

— В арестах нет необходимости. Мне нужно, чтобы вы пришли позже и дали показания. Езжайте в больницу и убедитесь, что с Мэгги все будет в порядке.

Фэй кивает, направляется прочь и тянет меня за собой.

Еще раз взглянув на тело, он добавляет:

— Мне кажется, что это была самооборона. Вам нужно будет это подтвердить, но, основываясь на том, что я услышал по телефону Мэгги и увидел здесь, это будет классифицировано именно так.

Я киваю ему и отправляю сообщение Гранту. Он сможет сказать, что будет дальше. Какие последствия, если они вообще будут, меня ждут после того, как все будет сказано и сделано. Каждый мускул в моем теле все еще напряжен, адреналин бурлит во мне. Когда я увидел, как Ваз сжимает лицо моей девочки, я понял, что сделаю все необходимое. Я больше никого не потеряю.

— Фэй, — окликает Дел из своего темного «Crowne Vic» и машет нам рукой. — Залезай. Я отвезу тебя в больницу.

Мы забираемся на заднее сиденье машины, и как только дверь закрывается, он срывается с места, практически догоняя машину скорой помощи, несущуюся по Мэйн-стрит с включенной сиреной.

— Фэй, милая, я никогда не хотел, чтобы ты оказалась в таком положении. Я знал, что все складывается не так, как надо. Я нутром чувствовал, что Мэгги не выдержит того избиения и продолжит работать на них. Когда я увидел твою встречу с Кортесом, и сопоставил с тем, как был убит Блэкстоун... Я понял, что это не то, на что ты подписывалась.

Она наклоняется вперед и обнимает его за плечи. Он похлопывает ее по руке.

— Дел, если бы ты мне не позвонил, я не знаю, что бы здесь произошло.

В больнице всё превращается в хаос, и мы пытаемся выяснить хоть что-то. Но теперь мы сидим и ждем, когда Мэгги придет в себя, ощущая слабый запах гвоздики в коридоре возле палаты, пока врачи оценивают ее состояние.

Рука Фэй сжимает мое плечо, и мне никогда в жизни не хотелось так крепко за кого-то держаться. Мы молча сидим рядом, и кажется, что прошли уже часы. Засохшая кровь на моих ботинках и пятна на предплечье — единственные признаки того, что я только что убил человека. Это гарантирует мне еще не один курс терапии, но я ни капли не раскаиваюсь в том, что сделал. Главное, что Фэй в безопасности.

— Спасибо, — тихо произносит она. Никто не ожидал, что все так обернется. Она прижимается ко мне и касается губами моей шеи. — Я так долго пыталась спасти других людей, — ее голос срывается, и она откидывается на спинку стула. — Я не знала, каково это, когда кто-то заботится обо мне. Но только не так. Линкольн, мне очень жаль, что я втянула тебя во все это. Это никогда не было твоей проблемой...

Большими пальцами я вытираю слезы, текущие по ее щекам.

— Посмотри на меня.

Она выдыхает, когда ее глаза встречаются с моими. Такие красивые.

— Привет, — мягко говорю я ей с улыбкой.

Это работает. Она улыбается в ответ, и ее тело расслабляется.

— Привет.

— Послушай меня. Я не собираюсь... говорить, что люблю тебя, пока ты вся в крови в больнице.

Ее руки снова находят подол моей рубашки и начинают перебирать ткань.

— Я не собираюсь говорить, что хочу все твое дерьмо. И я не скажу тебе, что ты именно тот хаос, который я хочу соединить со своим.

Она пытается прикусить мою любимую губу.

— Ты не втягивала меня ни во что, в чем я сам не хотел участвовать, Персик. — Ее красивые зеленые глаза наполняются слезами, пока она слушает и пытается поверить в каждую истину, которую я ей говорю.

— Между нами гораздо больше, чем я когда-либо планировал. — Я целую ее губы достаточно нежно, чтобы дать понять, что никуда не уйду. — Поэтому я не говорю тебе, как сильно я хочу, чтобы ты осталась со мной. И с моими девочками.

Она улыбается и тихо смеется с заметным облегчением.

— Хорошо.

Я не хочу, чтобы мои слова затерялись во всех эмоциях, бурлящих вокруг нас.

— Когда все закончится, когда ты будешь готова услышать от меня эти слова, ты скажешь мне, хорошо?

Но доктор, прочищающий горло, отвлекает от меня ее внимание.

— Мисс Кэллоуэй, ваша сестра потеряла много крови, но я уверен, что с ней все будет в порядке. Нам нужно доставить ее в операционную. Рана на спине была достаточно глубокой, и я хочу