Охота на Трясогузку - Алиса Перова

роли матери, она же терпеть не могла детей. Может, и в ней, в Саше, проснётся эта безусловная слепая любовь к своему ребёнку, когда он родится? Но где же эта любовь сейчас? Ведь даже Настя уже любит и ждёт с нетерпением своего Лучика Анастасьевича, а у Саши к своему ребёнку пока только жалость и любопытство — примерно, как к сицилийскому Лучику.

Прямо одни расстройства!

— Ху-га-га! — ликовал летящий по реке Геныч.

— И-и-и! — радостно пищала малышня.

— Вадюх, ты окривел, что ли? — возмущался Женька, размахивая длинными ручищами. — Налепил, как бык нассал, страдающий циститом

«Ах, ты, козлина!» — всё сильнее заводилась Александрина и озиралась по сторонам в поисках предмета, которым можно запустить в обидчика.

Вадик же не реагировал на выпады — молча переделывал свои косяки и оставался невозмутимым, как сытый удав. Женьку он не боялся, но ради своих девчонок старался сохранять мир и спокойствие, чем ещё сильнее бесил Евгения Ланевского. А стоило бы напомнить зарвавшемуся мудаку, что это Вадик — хозяин «Рябинок», а кое-кто здесь в гостях.

— Сашок, клубнички хочешь? — голос, прозвучавший почти в ухо, заставил Александрину вздрогнуть и оглянуться.

— Айка, напугала, зараза! Нафига так подкрадываться?

— А кого ты боишься? Тут все свои, — Айка протянула сестре полную миску спелой и крупной клубники.

С босыми ногами, хвостиком-пальмочкой на макушке, в обрезанных потертых джинсах и широкой футболке, она была похожа на маленького шпанёнка. Правду говорят, что маленькая собачка — всегда щенок. У Кирилла уже тридцатник не за горами, а жена, как подросток. Ещё лет пять, и их станут принимать за папу с дочкой.

— Вот только некоторые свои хуже чужих, — огрызнулась Саша и, подхватив одну ягодку из миски, запустила ею в Женьку.

Но Александрина никогда не отличалась особой целкостью, и клубничка улетела в никуда.

— Да забей, — отмахнулась Айка и, сцапав самую крупную ягоду, прицелилась. — Просто Геныч в последнее время постоянно с Вадиком, а Женёк психует. Кир говорит, что он когда-то и к Максу трудно привыкал.

Запущенная Айкой клубника быстро достигла цели и, столкнувшись с Женькиным затылком, взорвалась сладким соком. Женёк, подпрыгнув, выругался, оглянулся и попытался уйти от очередного снаряда, но встретил его обнажённой грудью.

— Класс! — торжествующе взвизгнула Александрина.

— Не беги от снайпера, Жек, а то так и помрёшь уставшим, — заржал Макс.

— Так, хорош добро переводить, — приказала себе Айка и снова протянула сестре угощение. — Давай, налегай на витамины.

— Му-гу, — закинув в рот сочную ягоду и забрав миску, Саша схватила за широкий рукав норовившую улизнуть Айку. — Стоять! Колись быстро, зачем ты ездила к Горскому?

— Трындец! Если ты забыла, мы с ним тренируемся вместе, — сестрёнка смотрела на неё своими чернющими и очень честными глазами. — А вот почему тебя до сих пор волнует твой бывший — это вопрос. Или тебе напомнить, что ты замужем за моим братом?

— А может, тебе напомнить, что я твоя сестра? — рявкнула Александрина. — При чём здесь замужество, я тебя что, прошу нам случку устроить? И мне, между прочим, вредно волноваться, а ты меня намеренно бесишь. Мне по хрену ваши тренировки, я тебя о детях спрашиваю. Что там за детский сад у твоего Змея?

— Сань, да какой детский сад? Просто он попросил помочь с детьми какой-то своей знакомой…

— Она рыжая? — нетерпеливо перебила Саша.

— Кто?

— Ну эта… знакомая!

— Понятия не имею, я только детишек видела, — Айка пожала узкими плечиками и успокаивающе погладила сестру по слегка выпуклому животику. — Сашок, ты лучше бы о своём малыше больше думала и поменьше нервничала.

— А сколько там детей-то? — Александрина раздражённо смахнула Айкину руку. — И они что, у Змея были?

— Саш, скажи, ты жалеешь, что рассталась с Горским? — вопросом на вопрос ответила Айка.

— Обалдела? Нет, конечно! Просто… — запнувшись и внезапно растеряв воинственность, Саша обняла миску с клубникой и, усевшись прямо на траву, опустила голову. — Мы так по-дурацки расстались, а после Занзибара даже не поговорили ни разу. Ай, ты не подумай, я очень люблю Вадика, но… блин, да мне обидно, что Горский даже не позвонил ни разу, как будто меня совсем не было. Нет, я правда хочу, чтобы у него было всё хорошо, но мне неприятно, что он так быстро меня забыл.

— А было бы лучше, чтобы он мучился и продолжал мучить тебя? — спокойно и мягко спросила Айка.

— Было бы хуже, — покладисто согласилась Саша. — Но тогда я хотя бы знала, что ему не всё равно.

— Поверь, ему не всё равно. И если это тебя утешит, то Змей спрашивал о тебе и предлагал помощь, если понадобится. Но тебе ведь не нужна его помощь?

— Нет, — вздохнула Саша и заулыбалась. — Но я рада, что он меня помнит и что не злится. Слушай, Ай, так что там с детишками?

— Да всё с ними нормально, просто неравнодушный Змей не дал пропасть цветам жизни. И всё на этом! — резко подытожила Айка и протянула сестре руку. — Встань с земли, она ещё холодная.

Пристроив на травке миску с ягодами, Саша послушно поднялась на ноги и поморщилась от пронзительного детского визга и многоголосого собачьего лая.

— И как Стешка с ними не чокнулась? — пробормотала она, устремив взгляд на кучу малу из маленьких ручек-ножек, лап и хвостов. — Знаешь, я боюсь, что буду хреновой матерью.

— Не ссы, систер, — хихикнула Айка, — в нашей семье все карапузы обречены на счастливое детство. Я ведь тоже целых восемь месяцев думала, что вынашиваю маленьких монстров и не понимала, что с ними делать.

— Айчик, — Александрина распахнула объятия и крепко прижала к себе сестрёнку, — спасибо тебе, ты самая лучшая! Как же я вас всех люблю!

— Мальчишки! — из-за дома показалась Эллочка и помахала рукой строителям. — Всё, хватит работать, обед готов!

Уговаривать никого не пришлось, и через пять минут четверо работяг с улюлюканьем понеслись к берегу и, сбросив на песок штаны и трусы, с дикими воплями попрыгали в холодную реку. Вот чем хорош персональный пляж.

— Дорогу бате! — разрезая гидроциклом воду, им навстречу уже мчался радостный Геныч. Не иначе, как на запах мяса подтянулся.

А едва все пятеро оказались на берегу и натянули штаны, случилось неожиданное. Вадим вдруг резко метнулся в сторону и его кулак врезался в Женькину челюсть. Ответ последовал незамедлительно, а поскольку Женька был явно сильнее и техничнее, Александрина уже с ужасом представила себя вдовой.

— Не бойся, Сашок, там же Геныч, — весело успокоила её Айка, а между тем на берегу начался великий мордобой.

И если бы не смешки дурных бойцов, то со стороны всё выглядело