Сердце - Лана Мейер

– Мона…

– Я бы тебе рассказала.

– Ты не можешь знать! Я боялась за тебя…

– А не надо за меня бояться. Я просто не хочу никого видеть. Даже тебя. Даже маму, – я произнесла это жестко и грубо. А когда отвернулась и побежала к своей машине, скривилась. Боюсь представить, какие гримасы боли появились на моем лице.

Грудь разрывало, я будто бы горела заживо.

Вспороли ему грудь! Достали сердце! Уму непостижимо…

Этот шрам. Эти сны. «Любовь» Майкла…черт возьми, как я могла быть такой слепой?! Конечно, ведь все это уму непостижимо.

Такого не объять и не понять разумом. Такого даже СЛУЧАЙНО предположить нельзя! Просто невозможно!!!

Мысль о том, что сердце моего любимого мужа билось под ребрами Майкла, и то, что последние несколько ночей я засыпала на его груди со странным ощущением умиротворения, взрывала мой мозг.

Мое сознание.

Это выходило за пределы моего понимания.

Вспороли, как игрушку…

Разрезали МОЕГО Ника ножом и достали сердце. С Майклом сделали тоже самое.

Я понимала, что десятки таких операций происходит ежедневно. Людям переливают кровь. Пересаживают почки, сердца…

У нас в стране почти все являются приверженцами идеологии о том, что раз уж судьба так распорядилась – то это шанс для другого человека. И им был Майкл.

Я тоже думала так, когда читала об этом или смотрела научные передачи. Они не раз попадались мне на глаза. Но теперь, когда такое случилось со мной…я была в шоке.

Я не знала, как к этому относится, потому что моя душа терзалась вопросами, на которые никто не даст мне ответы.

Картинки того, как Ник…едва дышит. А у него вот так цинично вырывают сердце из груди, ужасают меня, пока я еду за рулем.

Я знаю, как опрометчиво садиться за руль в таком состоянии, но мой страх исчез. Я больше ничего не боюсь. Я уже столько всего хлебнула, что сейчас я абсолютно бесстрашна.

Мне сигналят, потому что я почти съезжаю с дороги, когда перед глазами все плывет, и я заливаюсь слезами.

Мне нужно успокоиться. Нужно все это просто принять. Майкл не виноват в том, что так произошло…сердце Ника бы все равно вырезали и отдали бы кому-нибудь другому. Такова была судьба.

Но я не могла. Не могла принять более жуткой мысли. Мысли о том, что у Майкла нет ко мне никаких чувств. Что он страдал также, как и я.

Что, либо полюбил меня из-за нового сердца, что вообще было из области фантастики. Либо изначально знал о том, КТО Я теперь ему, и специально играл со мной…но зачем?!

Маленькая Мика.

Он знал, как назвать меня. Знал обо мне все.

Про мой страх высоты.

Знал, что доставляет мне удовольствие. Когда я занималась с ним любовью, я могла только подумать о том, что хочу, чтобы он сделал, и как нужно меня ласкать…и он делал это.

Я думала – природное мастерство, но нет, он просто съедал мои мысли.

Он даже про сраную аллергию на орехи знал, и наверняка знал, что в его груди засело сердце Ника! И НИЧЕГО не сказал! Таблетки…сегодня утром. Врал мне прямо в глаза. Ну, как я могу доверять ему после этого?

Как я вообще буду кому-то доверять?

Я совершенно запуталась. Мне просто нужно было посмотреть Майклу в глаза. Я хочу услышать от него всю правду. И не дай Бог, он будет мне лгать.

«Мы» этого не выдержим.

***

– Ну, что, а с Эвансом сразиться уже кишка тонка? Что с тобой в последнее время, Майкл? Все и так прекрасно знаешь, что на ринге тебе нет равных. Но ты избегаешь боя со своим главным противником, – подметил Джаред – тот самый парень, которого я тренировал этот год. Он будет достойной заменой мне, когда я состарюсь и перестану участвовать в боях. Ха.

– Я не избегаю, – отрезал, думая только о том, что мне ни к чему драться с ним просто, чтобы проверить, выдержит ли мое сердце.

Если раньше я хотел вести прежний образ жизни, чтобы поскорее с ней распрощаться, то теперь я с этим делом не спешил.

Доминик Янг умер в то самое время, а я оказался в том самом месте. Не иначе как судьба подарила мне второй шанс.

Я никогда не был особо верующим, но чувство того, что я должен как-то оправдать этот подарок не покидало меня.

Ведь не каждому он дается – этот самый второй шанс.

А мне он был дан. Подарен. Настоящая новая жизнь. Почему настоящая? Потому что ДО не жизнь это была вовсе. Я существовал, как бесчувственный кусок дерьма.

Ни морали, ни принципов, ни ценностей.

Неудивительно, что мое сердце остановилось – оно давно было каменное. Ледяное. Никому ненужное.

Оно же никого в этой жизни не любило, кроме этого тела, в котором я живу.

А это сердце. ОНО любило. Пусть не я, но благодаря этому куску плоти, я начал чувствовать, что в этой жизни есть что-то большое, чем прожить ее только для себя. Это несомненно важно, но мне бы хотелось, чего-то большего…

И когда я начал так рассуждать?! Откуда в моей голове все эти мысли? Вся эта гребанная благодарность за новое сердце? Неужели я стал мягким? Едва ли.

Просто теперь во мне жили две главные потребности: оберегать и защищать Мику. Трахать ее. Заниматься с ней л…

Новое сердце направило всю мою агрессию на древнейший из первобытных инстинктов: защищать то, что мне принадлежит. Мою территорию. Мои владения.

И мое сокровище. Мику.

– Хорошо, тогда с ним буду биться я, – с шумом выдохнув, Джаред ударил боксерскую грушу в раздевалке.

– Джаред, ты младше его на семь лет. У тебя нет такого опыта. Такого тела, – это точно. Там был тот еще громила.

– Ха! Да я раздавлю этого старикашку! – его юношеский максимализм меня только забавлял.

– Между прочим, мы с ним почти одного возраста. Мне двадцать шесть.

– Не воспринимаю тебя, как взрослого, – он усмехнулся, снова избивая грушу. Мда. У паренька тоже проблемы с агрессией. Знаю, у него неблагополучная семейка.

– Буду драться со Смитом сегодня.

– Скукота! Ты порвешь его, он даже до второго раунда не протянет! – возмутился Джаред, снимая перчатки.

Мы вместе направились к выходу из раздевалки. Мне предстояла небольшая разминка, а потом – бой. Хотелось поскорее все закончить. А потом я поеду к Мике. Знаю, у нее там мама и эта безумная подружка, но мне придется украсть ее, потому