Сердце - Лана Мейер

И здесь даже не было страсти или сексуального подтекста.

Это был взгляд обиженного мужчины, который будет мстить мне до конца моих дней. Он сплюнул в сторону, а потом занес свою руку и ударил меня по заднице, унижая меня. При всех.

Я заскулила от боли.

Знаю, он хотел бы ударить меня по голове, разбить мне нос или челюсть. Таскать за волосы, выпотрошить душу – так мне и надо, думал бы он.

Мы оба ослеплены яростью, и она сожжет нас до тла. И что останется на этом пепелище? Ничего…уже ничего.

– Мне нечего тебе сказать, сука. У меня бой. Проваливай, – изрек после удара он. Мои бедра ныли, сердце обливалось кровью, а голова кружилась.

Хотелось упасть к его ногам. Забыть все, что только что произошло. Перемотать, переиграть…подойти к новостям спокойно, с трезвым разумом.

Но мне свойственно совершать ошибки также, как и Майклу. И я также, как и он, не собираюсь их признавать. Единственное, что у меня осталось – это гордость.

– Поступок настоящего мужчины, Майкл. Удар, унижение, обида. Да ты просто…

– Я уже слышал, какой я, блядь. Проваливай! К Нику, на хрен, проваливай! Хоть куда! ЭТО ТЕПЕРЬ МОЕ СЕРДЦЕ! МОЕ! И знаешь, что, стерва ты неблагодарная? – он взял меня за горло, хорошенько встряхнув. – Оно тебя больше не любит.

А потом он меня отпустил. Развернулся. К нему побежал высокий и худой паренек вместе с той девушкой, с которой я видела с ним в клубе.

– Я зол, есть силы для боя с Эвансом, – это все, что я слышала перед тем, как он обнял эту девицу.

Положил руки ей на талию. Их губы встретились, и на моих глазах он засунул свой язык в ее рот да поглубже. И он даже не смотрел на меня.

Закрыл глаза. Майкл закрыл глаза.

А я всегда считала, что закрытые глаза при поцелуе – признак наивысшего удовольствия.

И знаешь, что? Оно тебя больше не любит.

Одна фраза, способная убить меня без пули. Без ножа. Не помню, как села в машину. Не помню, как добралась до кладбища живой.

Не помню ничего кроме того, что мое тело стало олицетворением слова «боль».

Глава 29

Я сидела на коленях, и смотрела в одну точку.

Доминик Янг (1990 – 2015)

Гордость родителей и любимый муж.

Эта холодная плита и всего несколько общих слов – все, что осталось от моей любви. От нескольких лет нашей жизни.

После смерти Ника я часто думала о том, почему так получилось, что мы не завели ребенка. Ведь мы давно были в барке и могли себе позволить воспитание малыша. Но судьба оставляла нас без маленького, несмотря на то, что иногда мы пытались.

Я представила, каким бы прекрасным был ребенок от Ника. Почему-то я думала, что это был бы мальчик. Ник хотел назвать мальчика Акселем, а девочку – Аннабель. Я об именах не думала – считала, что как увижу своего малыша или малышку, имя придет на ум само собой.

У меня ничего не осталось от Ника. Кроме воспоминаний. А теперь еще и его сердца…живого. Которое годами билось быстрее или замедлялось, потому что я была рядом. Замирало при виде меня. Испытывало все эти эмоции…

Я не знаю, могли ли чувства Доминика как-то передаться Майклу. Внутренний скептик говорит мне, что сердце – это всего лишь мышца, орган, перегоняющий кровь.

Но что-то внутри меня считало совсем иначе.

Сердце – источник нашей жизни. И если голова отвечает за все, что мы совершаем в жизни, надеясь на удачу и холодной расчет, то сердце принимает решения вопреки. Я и сама, порой, не могу объяснить их.

Мама говорила в детстве: живи сердцем. Оно подскажет.

И теперь мое сердце кричит о любви к Майклу, несмотря на то, что чувства к Доминику живы и никогда не умрут. Он всегда будет занимать в моей душе определенное место, самое тайное и красивое место во мне…

Кажется, теперь я потеряла и Майкла.

Сердцем. Именно так я выбрала Майкла, когда была девчонкой. Глупой, невинной и наивной…я не думала. Не рассчитывала, как это было с Домиником, которого я полюбила со временем. Я присматривалась к нему, начала отвечать ему взаимностью, потому что он окружил меня заботой и любовью.

И заразил меня ею.

А теперь я разрушила Майкла, наговорила ему ужасных слов, как и он мне, и мне действительно кажется, что это конец.

Мы оба слишком горды.

И не простим друг друга.

Я не прощу его за «проваливай» в очередной раз, за унижение и измывательства. Он – за то, что в очередной раз сравнила с Ником.

Мы оба отвернулись друг от друга и пойдем дальше, не глядя друг другу в след, и не оборачиваясь. И от этого больно.

– Ник, – я потрогала траву, под которой покоилось все то, что осталось от Ника. Пепел. – Приди со мной попрощаться.

Но Ника не было. Мой больной разум был излечен. Он не собирался ко мне приходить, да и я прекрасно понимала, что на самом деле образ Ника был моим отражением. Отражением моих мыслей.

Сначала я придумывала его себе, чтобы справиться с болью. Потом – чтобы осудить себя за отношения с Майклом.

Но какой в этом смысл?!

– Хорошо, – снова вслух. Моя рука полезла к письму Ника. Сначала я хотела сжечь его, не читая – просто боялась того, что там написано. Но в итоге поняла, это единственный способ попрощаться с ним. С моим Домиником.

Дрожащими руками я развернула письмо и начала читать. Подчерк Доминика я бы узнала из тысяч похожих округлых подчерков.

« Моя маленькая, Мика…»

Сердце пропустило с десяток ударов.

«Надеюсь, ты никогда не прочитаешь это письмо. Потому что если ты читаешь его, то меня уже нет с тобой рядом. Но, прошу тебя, не плачь, родная…я где-то рядом. Я всегда рядом. Ты же знаешь, я не романтик, но сейчас я попробую им быть.

Я во всем, что тебя окружает. В шелесте ветра, что развевает твои волосы. В лучах солнца, которые ласкают твое лицо, когда ты спишь. Я в океанских волнах на нашем месте, когда ты заходишь, проверяя, какой температуры сегодня вода…ну, как, у меня получается?

И я буду в том человеке, который