Синяя борода и солнечный зайчик - Полевка

- Кто-то недавно кричал, что еще маленький? – Доминик подняв бровь, попытался отстраниться от жадных губ.

- Я уже подрос! Ники, ты обещал, что дашь мне все, что я попрошу! - Тео с отчаяньем смотрел в любимые глаза, - я, что, о многом прошу? Ну, всего один поцелуй, но только настоящий…

Дыхание у Тео сбилось, когда Ники, впечатав его в стену, властно смял его губы, перехватывая инициативу и подчиняя своим желаниям. По телу альфы прокатилась волна возбуждения, вся его сущность разрывалась от желания забрать в полную собственность, сделав своим раз и навсегда, того, кто так одурманивающе пахнет. Как встречный пожар, который разжигают, чтобы утихомирить ярость степного пожара, так и Доминик набрасывается на своего омегу в желании удержать контроль над необузданным желанием, разожжённым неразумным ребенком.

На верхней площадке лестницы открывается дверь и тут же стремительно захлопывается вновь. Внизу у лестницы послышались голоса и перезвон бутылок в коробках. Работники собрали все необходимое и скоро начнут поднимать провизию по этой единственной лестнице. Остатки здравого смысла начали хихикать над затуманенным рассудком – вроде бы взрослый альфа, а ведет себя, как озабоченный подросток, тискающий своего первого омежку по углам. Мысленно отвесив себе оплеуху, Доминик оторвался от манящего рта.

- Ты такой настырный! – сурово выговорил Доминик, глядя в затуманенные глаза Теодора, – всегда добиваешься своего! – он опустил омегу на пол, с затаенной улыбкой наблюдая, как Тео пытается прийти в себя, - сам дойти-то сможешь?

- Нет, – Тео чувствовал, как у него подкашиваются ноги, - отнеси меня, пожалуйста, - Тео с мольбой в глазах прижался к альфе.

По лестнице приближался перезвон бутылок и Доминик, подхватив невесомую ношу, вышел в общий коридор. Довольный собой Теодор, обняв Доминика за шею, уткнулся носом ему в волосы. Так здорово! Надо было раньше с Мадленом поговорить! Тео довольно посмеивался. Ну, все, тигренок саблезубый, попался! Теперь-то ты не отвертишься, и я тебя теперь совсем не боюсь! Сколько бы ты не рычал, не скалился, я точно знаю, как сделать, чтобы ты сам захотел, чтобы тебе пузико погладили и за ушком почесали. Он задумчиво поцеловал альфу в щеку, а тот только вздохнул обреченно, понимая, что его зайка явно обдумывает новую проказу.

Стоило только переступить порог спальни, как Тео жалобно посмотрел на Доминика.

- Положи меня на кроватку, я так устал. Помоги мне раздеться, я быстро приму душ и буду, как новенький!

Доминик с тяжким вздохом помог омеге снять концертную рубашку, а Тео расстегнул брюки и лег на спину, упираясь в Ники поднятыми вверх ногами. Альфа, быстро стянув брюки, непонимающе уставился на довольного Тео. Тот лежал голенький, без трусов, но зато на нем были чулки с кружевным верхом.

- Опс! – Тео наслаждался замешательством на лице Ники, - а я совсем забыл, что не надел трусы. Я так торопился снять платье, что забыл про них! КАКАЯ ДОСАДА!

- Что ты творишь? – Доминик навис над ним, грозно рыча и сверкая глазами.

Обычно его подчиненные после такой демонстрации ярости бились в нервных конвульсиях. Но так то подчиненные, а не его «робкий» зайка!

- Ну, я уже попросил тебя о маааленькой услуге, - невинно улыбнулся зайка, - всего один взрослый поцелуй. Только ты так и не дал мне уточнить, куда именно я хочу, чтобы ты меня по-взрослому поцеловал.

Доминик закрыл глаза трясущейся рукой, чтобы не видеть, не наслаждаться! Чтобы сдержаться и не наброситься на это восхитительное, обольстительное и просто крышесносное создание!

- Ты, мелкое чудовище, что ты со мной делаешь, - у Ники уже не осталось сил для сопротивления, он уже сдался и, опираясь руками о кровать, приближался к эпицентру обольщения.

- Я не расслышал, - мурлыкнул котенок, запуская руки в волосы альфы, - ты сказал - сокровище?

- Мерзавец! Убери от него свои похотливые ручонки, - разъяренная Ванесса стояла в проеме распахнутой настежь двери.

Месть Луизы

- Мерзавец! Убери от него свои похотливые ручонки, - разъяренная Ванесса стояла в проеме распахнутой настежь двери.

- Это она мне говорит? – удивился Теодор, - и почему это я мерзавец? У меня по отношению к тебе самые честные намерения!

- Нет, это она мне, - рассмеялся альфа, отодвигаясь от омеги, – но за честные намерения отдельное спасибо.

Тео вдруг понял, что он без трусов перед Ванессой! Спасайся, кто может! Он бросился на четвереньках в самый дальний угол кровати. Потом, подумав еще немного, спрыгнул с кровати и бросился в дверь гардеробной. Там стоял Ной и вешал на вешалку рубашку Тео. Омега только ойкнул и, прикрывшись руками, бросился за ширму.

- Дай мне, пожалуйста, трусы и носки, - Тео лихорадочно снимал чулки, шипя от раздражения, - и почему Доминик не закрыл дверь на замок! Так все хорошо начиналось!

За дверью слышались громкие крики двух доведенных до крайней степени раздражения людей. Ной передал белье, следом через верх ширмы перекинули брюки и голубую шелковую рубашку.

- В большом доме замки есть только на кладовых. А в хозяйскую спальню никто никогда не осмеливался войти без стука и не получив разрешения. За подобную бестактность увольняют без всяких рекомендаций!

Тео заканчивал застегивать рубашку, когда за дверью раздался вопль Ванессы и следом послышался грохот захлопнутой двери. В спальне воцарилась мертвая тишина. Омега вышел из-за ширмы, вслушиваясь в тишину.

- Теодор, - Доминик вошел в гардеробную, - прости, что тебе пришлось стать свидетелем, такого недостойного поведения моей матери.

Альфа провел пальцами от виска до скулы омеги. Тео, перехватив его руку, коснулся губами раскрытой ладони.

- Не переживай, – Тео прижал руку Ники к щеке, – знаешь, мне неловко об этом говорить, но мой папочка тоже никогда не отличался излишней щепетильностью по отношению к нам, своим детям. Родители, они такие. За ней сегодня, вообще-то, надо бы приглядывать получше, – увидев удивление на лице Доминика, пояснил, – ты, что, забыл? Она сегодня обозвала Конфетку «постельной грелкой», я хорошо знаю мою кузину, она подобного никому не простит. Даже страшно подумать, что она может натворить!

***

В большом зале накрыли два стола, разместив их вдоль стен, чтобы осталось место для танцев. Музыканты расположились не в оркестровой ложе, а