Будет жестко - Анна Шварц

уже столько, что я могу утопить своего отца в них. Он упустил шанс меня вышвырнуть из бизнеса много лет назад, и сейчас прекрасно осознает, что его запасной наследник бестолков и бесполезен настолько же, как и любой человек с улицы. Поэтому он сильно нуждается во мне.

— «Запасной наследник» — это твоя сестра? — приподнимаю я брови.

— Ага.

Какое милое название для собственной сестры. Я надеюсь, детей это чудовище не будет делать с мыслью, что этот — основной наследник, а остальные — про запас.

— Влад Цветков звучит ужасно смешно, если честно. И несерьезно. Подумай о бизнесе. — подумав, говорю я. Это дико странно, знаете ли. Брать фамилию своей жены.

— Меня плевать, Цветкова. С возрастом я стал немного мягче и теперь даже не против, если тот, кому я вскрываю глотку или чей бизнес пожираю, утешится мыслью, что его уничтожил какой-то Влад со смешной фамилией «Цветков».

Это в его понимании «мягкость»? Мне хочется снова выпить и подумать о том, что я невероятно везучий человек, потому что этот бессердечный долбанутый монстр дал мне некоторые привилегии и не убил меня за то, что я ему вмазала в нос.

— Мне просто не нравится моя фамилия. Хочу сменить в браке, так что нет, я не согласна принимать тебя в свою семью. — бормочу я, пытаясь забыть то, что только что слышала.

— Тебе она подходит. Ладно, раз хочешь мою, ради тебя я смирюсь и останусь в семье. В принципе, идея дать тебе свою фамилию и продолжить род тоже неплоха, потому что мне нравится патриархальная культура с доминированием над женщиной.

Я закрываю глаза. Господи, вот бы он почаще молчал. Когда он говорит чуть дольше обычного, то все его фразы попадают в красный сектор моего внутреннего радара, измеряющего адекватность мужчин, и в голове тревожно звучит сирена. Запасные наследники. Психопат Влад Цветков. Доминирование над женщиной.

— Катюша. — раздается голос мамы ненормального рядом, и я, вздрогнув, поворачиваю голову. И впрямь она, смотрит на меня приветливо. В элегантном платье, в отличие от меня. Влад же, совершенно не смущаясь, продолжает стоять, как стоял, запихнув половину кисти мне под топ, и заодно прижав меня к себе, несмотря на то, что я сначала пытаюсь незаметно отстранить его. — Не могла все найти тебя. Рада, что ты пришла.

Она, не обращая внимания на то, что ее сын меня не отпускает, подходит ко мне и приобнимает, обозначив поцелуй в щеку, пока я сгораю от стыда из-за поведения профессора.

— Я тоже рада вас видеть. — произношу я, стараясь не дрожать голосом.

— Влад, могу я забрать Катю и поболтать немного с ней? — интересуется она, глядя в бесстыжее лицо своего сына.

— Теперь твоя очередь отговаривать ее от отношений? Нет, нельзя.

— Не надумывай. Просто хочу познакомить Катю со своими подругами, а не убеждать ее расставаться с тобой.

— А, ну да. Я забыл, ты делала это в первую вашу встречу. — с сарказмом усмехается он.

Его мама улыбается.

— Прекрати строить из себя ежа. — я ощущаю, как она мягко убирает его руку от моей спины, отчего краснею еще больше. Затем она подхватывает меня под локоток. — Я ненадолго, так что не переживай.

— Не вернешь за десять минут, начну потихоньку забывать про наши родственные связи.

Его мама уводит меня и только когда мы отходим достаточно далеко, со вздохом произносит:

— Чувствую себя так, словно краду что-то очень ценное для него, и впервые это человек. Ведет себя, как ревнивый дракончик, защищающий сокровище. Как ваши дела?

— Все вполне хорошо. — отвечаю я. Не буду же я ей рассказывать, как ударила ее сына пять минут назад? Она все равно не поверит.

— Рада это слышать. А то он снова поссорился с папой.

— Можно ли я спрошу? — интересуюсь я, а она приподнимает брови, давая мне зеленый свет на это. — Из-за чего они поссорились?

— Из-за того, что Влад — это Влад, а папа — это папа. Он подарил ему какую-то яхту — ужасно дорогую, и чтобы отец ее не продал, отправил туда самолетом некоторые картины, которые написала прабабушка и которые хранились в нашей семье, как память. Уверена, он придумает что-то, чтобы папа их не смог забрать и избавиться от обременительного подарка. Поэтому они поругались, как никогда.

Боже, профессор…

— Или ты спрашиваешь, почему они вообще так ссорятся? — она чуть наклоняет голову.

— И это мне тоже интересно. Такое чувство, будто они ненавидят друг друга. Простите. — извиняюсь я. Я хочу знать, что произошло между этими двумя людьми, которые считаются друг другу самыми близкими родственниками.

— Ох, боже. — она тяжело вздыхает, сдвинув брови. — Это старая история. На самом деле папа очень его любит, и он больше меня сил приложил, чтобы Влад хорошо вписался в общество. Он верил в него и старался им гордиться, если бы не один случай.

Она отходит в сторону от людей и останавливается возле столика, взяв бокал и выпив.

— Это случилось, когда Владу было двенадцать. Ему, видимо, не нравился один учитель в школе. В один день он облил бензином его машину и поджег, а потом заставил своих друзей наделать кучу фото, на которых он позировал на фоне этой горящей машины, и все это перед школой. Выложил фото в соцсети. Совершенно не беспокоился о последствиях. Был такой скандал, это ужас. Его поставили тогда на учет.

Она задумчиво и грустно смотрит на бокал.

— Это все в прошлом и надеюсь, ты не испугалась того, что я тебе рассказала.

— О… нет. — вырывается у меня. Я видела кое-что и похуже. Подожженная машина? Пфф.

— Слава Богу. Не хочу испортить ваши отношения. Знаешь, какое-то время до этого, дома он был примерным парнем, настолько, что они даже с сестрой помирились. Думаю, трагедия была в том, что этим своим проступком он разрушил образ хорошего мальчика в глазах отца и все его надежды, и это было очень болезненно. Папа вернулся домой, схватил Влада, ударил его до крови и чуть не придушил его. Я едва оттащила его. Но папа не успокоился и кричал в сердцах, что отдаст его в детдом или убьет, чтобы ни грамма наследства ему не оставить. Что теперь он будет думать, что у него только один ребенок — это Света.

Я отвожу взгляд после ее слов. Так вот почему его сестра была его главной целью на протяжении этих долгих лет. Вот за что он ее ненавидел? Все из-за угроз, брошенных отцом.

— Это было ужасной ошибкой. — продолжает мама. — С этого дня все и