Гейм-чейнджер - Рейчел Рид

так. Я ненавидел себя… за то, что ощущал себя таким несчастным. У меня было всё: сбылись мечты, я добился успеха… деньги, жизнь в этом классном городе, но... Девять сезонов я возвращался с выездных игр в пустую квартиру. Проводил каждое лето без парня, с которым можно путешествовать, без семьи, которую можно навестить. Девять сезонов без пары на командных мероприятиях или на церемониях вручения наград НХЛ. Без любимого человека на трибунах во время игр. Это давило на меня. 

      У Кипа сжалось сердце. Ему было больно представлять Скотта в те годы. 

      — Жаль, что мы не встретились девять лет назад, — сказал он с грустной улыбкой.

      Скотт тихо рассмеялся. 

      — Да уж... Я, наверное, тогда ещё не был готов. 

      — Если захочешь играть ещё двадцать сезонов, — сказал Кип, — я буду встречать тебя дома после каждого выезда. Буду на трибунах на всех играх, куда смогу попасть. И стану твоим спутником на любом мероприятии, куда ты захочешь меня привести.

      Скотт улыбнулся. 

      — А путешествия летом? 

      — Если я смогу частично заплатить. 

      Скотт закатил глаза. 

      — Знаешь, тебе стоит поработать над своим упрямством, когда я хочу за что-то заплатить. 

      Кип поцеловал его. 

      — Знаю. Постараюсь относиться к этому проще, обещаю. Я же согласился жить с тобой, разве нет? Это прогресс! 

      Скотт чмокнул его в нос. 

      — Прогресс. А теперь иди, встречайся с друзьями. 

      — Ладно. А ты иди и выиграй Кубок Стэнли. 

      — Договорились. 

***

      — Итак, — начала Мария, как только официант принёс их мичелады (мичелада — это мексиканский коктейль на основе пива — прим. пер.), — о чём будем говорить? О! Знаю! Давай поболтаем о твоем парне, который сегодня играет в финале Кубка Стэнли! 

      Кип покачал головой, но не смог сдержать улыбку. 

      — Пожалуй, это интересно, — скромно ответил он. 

      — У вас всё хорошо, да? Вы всё ещё безумно влюблены друг в друга? Ты не можешь облажаться, Кип! 

      — Всё отлично! Мы взаимно влюблены. Я не облажаюсь. Снова.

      Мария прищурилась и угрожающе направила на него ломтик чипсов из тортильи. 

      — Лучше не надо. Я хотя бы через тебя буду поглядывать на красивую жизнь. 

      — Ох, не говори так. 

      Кип посмотрел на телефон. Двадцать минут назад Елена написала, что немного опоздает. Ему ничего не оставалось, кроме как сидеть и отбиваться от шквала вопросов Марии. 

      — Какой у него дом? Огромный? Там, типа, двенадцать ванных? 

      — Это пентхаус, и в нём три ванные. 

      Она застонала. 

      — Тебе так повезло. Когда ты переезжаешь? 

      — Ну, считай, уже. У родителей осталась пара коробок с моими вещами, но я теперь живу со Скоттом. 

      Мария покачала головой, глядя ошеломлённо. 

      — Ты говоришь «Скотт», и я не могу поверить, что ты имеешь в виду... — она огляделась и прошептала, — Скотта Хантера. Просто ты называешь его Скотт, будто он обычный человек! 

      — Он и есть обычный человек. Просто он очень хорош в хоккее. 

      — И просто так совпало, что он оказался ещё и чертовски привлекательным. 

      — Да. Это тоже.

      — Он хорошо целуется? Просто скажи, что он хорошо целуется, — настаивала Мария. 

      Кип закатил глаза. 

      — Боже, где Елена? 

      — Ещё кто-нибудь знает? — спросила Мария. — Ты рассказал Шону? 

      — Нет.

      Кип рассеянно окунал чипсы в соус сальса. Ему было неловко врать Шону, но... — Шон — сплетник, и ему было бы до смерти тяжело хранить этот секрет. Так что лучше ему не знать. По крайней мере, так Кип себя успокаивал. Он надеялся, что Шон не возненавидит его, когда узнает. 

      

      — Ладно, по шкале от одного до десяти... 

      — Нет. 

      — Один — это худший поцелуй в мире, как у меня на выпускном... 

      — Нет. 

      — А десять — это, ну, как поцелуй в «Горбатой горе», где Хит Леджер так страстно целовал Джейка Джилленхола, что сломал ему нос (по слухам — прим. пер.)... 

      — Что? По-твоему это хороший поцелуй? 

      — Да. Так где поцелуй с твоим парнем на этой шкале? 

      — М-м, выше, чем поцелуй, во время которого ломают нос. 

      — То есть одиннадцать? Блядь, я так и знала. 

      Кип рассмеялся. 

      — Он хорошо целуется, понятно? Веди себя прилично! 

      — Кто хорошо целуется?

      Елена наконец-то появилась. 

      — Идеальный бойфренд Кипа, — проворчала Мария.

      — Ох, он не идеальный, — весело сказала Елена, усаживаясь на свободный стул. — Его челюсть слишком точёная. 

      — М-м, — подхватил Кип. — И он слишком высокий. 

      — И широкий, — добавила Елена. 

      — А его бёдра чересчур массивные, — отметил Кип. 

      — Просто ужас, — согласилась она. 

      — Вы оба придурки, — сказала Мария. — Если кто-то из его товарищей по команде ищет очаровательную латиноамериканку, дайте знать. 

      Кип фыркнул. 

      — Очаровательную? 

      — Скажите, что я очаровательная. Когда они поймут, что я ворчунья, будет поздно — они уже влюбятся.

      Все рассмеялись. 

      Они провели пару часов, поедая мексиканскую еду и попивая коктейли (но не слишком много, ведь Кип не хотел напиться перед игрой). Они болтали о переезде Елены в Калифорнию, о новой работе Марии, о новой работе Кипа и о его возвращении к учёбе.

      Кип чувствовал себя хорошо. Впервые за несколько лет он был уверен в своём будущем. Его жизнь,