Замуж за дракона любой ценой - Лидия Миленина

В это время некоторые наши драконы начали реорганизацию аукциона. Девушек уговаривали отправиться по домам и даже предлагали сопровождение. Некоторые радовались — с них слетела пелена гипноза. Другие плакали — из тех, кто всегда мечтал оказаться игрушкой дракона. Даже умоляли взять их себе.

Но среди нас не было хозяев гарема. Это, как известно, отдельная каста.

В итоге за дело взялся Азамир, способный уговорить любую женщину на что угодно. Ну, как любую… Любую, кроме Ольги, которая, как рассказал Ингвар, оказалась совершенно устойчивой к его чарам.

Девиц он распределил кого куда. Кого-то домой, кого-то обещал пристроить на хорошую работу. Богатеньких — таких было несколько — отправил на ярмарку невест в столицу.

У нескольких девушек выявил магические способности и предложил учиться в Академии. При этом намекнул, что драконы там тоже есть, например, он сам и, допустим, декан Ингвар.

Молодые драконы, работавшие на аукционера, разумеется, требовали снисхождения к себе. И Правитель совещался, что решить в отношении них.

Мне от всего этого было не легче. Потому что одно из признаний Арамира просто убивало. По всему получалось, что пока молодые сообщники Арамира били и пленяли его, Олю умыкнул тот самый демон, которому он собирался ее продать.

По правде, узнав об этом, я чуть не спалил гада на месте. Лишь жесткая рука Правителя остановила меня.

— За чистосердечное признание мы сохраним Арамиру жизнь, — сказал он. — Но его ждут три века со связанными крыльями. Ты ведь сам понимаешь, это не лучше потери ипостаси. А нам нужно понять, что делать. Потому что напрямую потребовать обратно твою Ольгу — равнозначно объявлению войны баруангури. Последние десятилетия они спокойно сидели в своем мире, развивая свою собственную цивилизацию. Я не уверен, что нам сейчас нужна война с ними.

При всей моей ненависти к баруангури я был политиком и не мог не согласиться с Правителем.

Выходит, что придется мне с несколькими товарищами отправиться в тот мир без серьезной военной поддержки. Тем более что массовое проникновение драконов в их мир баруангури могут как раз счесть объявлением войны.

…И Правителя брать с собой нельзя. Потому что нельзя рисковать его жизнью таким образом.

Что же такое⁈ Как только счастье замаячило на горизонте, все опять рухнуло.

Обрести истинную пару — когда не ждал, когда думал, что для тебя все потеряно. Вернуть вторую ипостась…

И потерять снова. Ее. Истинную. Ольгу — несравненную и прекрасную, единственную женщину, что я могу «приставить» к себе, и с которой готов прожить жизнь, хоть мы были знакомы буквально полтора дня.

Я бы снова отдал вторую ипостась, чтобы вернуть Ольгу. И отдал бы жизнь ради ее счастья и благополучия.

Но нужно было действовать, а не страдать. Страдания я не могу себе позволить. Потому что, пока я тут буду досадовать, баруангури может сотворить с моей истинной все что угодно.

Об этом вообще нельзя думать. Я знаю, что Ольга сейчас жива и здорова — сердце подсказывает. Ей страшно — ей, моей неукротимой, бесстрашной Ольге! Но этим ее мучения ограничиваются. Этого достаточно, чтобы сохранять хладнокровие.

«Я иду, моя девочка!» — мысленно произнес я.

Подошел к Правителю.

— Аргорант, послушай. А назначь-ка ты меня послом в мир баруангури. Отправь со щедрыми подарками. Мол, старой вражде пора положить конец. Они чтят традиции. Посла не убьют. Выслушают…

— Я понимаю твою идею, — усмехнулся Правитель. — Но ты их ненавидишь. Ты сможешь сыграть эту роль? Тебе придется быть жестким, но доброжелательным.

— Сыграю. Ты знаешь, что сыграю.

— Я пойду с ним, — сказал Ингвар, неслышно подойдя к нам. — У посла должна быть достойная свита.

— И мы, — неожиданно откуда-то выскользнули наследник правителя Сарган и тот молодой черный дракон, Гармин, кажется.

— С ума сошел? — нахмурился Аргорант, глядя на сына.

— Ну почему же? — улыбнулся мальчик. — Во-первых, мне давно пора решать проблемы государственной важности. Во-вторых, я знаю эту девушку и даже… Впрочем, это неважно. И в-третьих, если ты пришлешь своего сына как члена делегации, эти демоны точно поверят, что мы пришли с миром.

Аргорант почесал подбородок.

— И все же ты не пойдешь, — задумчиво сказал он. — Ты нужен мне здесь. Хотел решать вопросы государственной важности? Давай. Помоги Азамиру с девицами. Распредели легкие наказания сообщникам Арамира. И награды им же — за помощь в последний момент. Порешай самое нудное…

— Но отец!

— Это не твоя истинная! Ты останешься. Там ты будешь только обузой — Гарорсу придется постоянно думать о сохранности твоей жизни. А вот ты, юный… как ты себя называешь? «Черный герцог», да? А вот ты можешь понюхать пороха. Иди.

— Все же ты навязал нам обузу, — криво усмехнулся Ингвар. — Ладно, я всегда был за педагогическую работу в любых условиях. Что же, черный герцог, готовься взрослеть. Может, со временем научишься быть послом.

* * *

Вера

— Напоминаю, в мире баруангури мы пойдем по горной тропе под пологом невидимости и тишины. Очень быстро, — в очередной раз наставляла нас Амариэнь. — Если нас все же заметят — я приму удар на себя…

— Не дождешься, — усмехнулся Корди.

— Не дури, оборотень, — нахмурилась эльфийка, ставшая очень серьезной, когда мы приблизились к порталу. — Твой долг — доставить Веру в ваш мир. И себя. И дать показания! Тебе еще придется драться, если я полягу.

Перед нами клубился воздух, больше ничто не выдавало того, что тут есть портал. Он прятался в сплетении ветвей. Должно быть, местные жители не подозревали о его существовании, о том, что за невидимой завесой прячется зловещий мир каких-то демонов.

Мне было очень не по себе. Но интуиция просто кричала, что я должна перейти за этот портал. Что от этого зависит слишком много. Скорее всего — судьба моей Ольги.

И тут не нужно было спрашивать, видела ли Амариэнь что-нибудь этакое в нашем будущем.

— Амариэнечка, а скажи, что они нам сделают, если поймают? — спросила я у эльфийки. — Убьют? Чего вы так боитесь?

— Да нет, — пожала плечами она. — Зачем? На самом деле баруангури — вполне развитая цивилизация. Просто со своей специфической культурой, законами и обычаями. Если попадаемся — ты и я окажемся наложницами у кого-нибудь. А Корди попадет в клетку.

— В смысле — в