Навечно - Женева Ли

к ней лицом, собираясь с силами. Но к встрече с ней невозможно было подготовиться. Она была одета для этого вечера, для какой бы то ни было дьявольщины, придуманной Советом вампиров для Третьего обряда. Черные кружева обтягивали ее плечи, словно чернила, пролитые на идеальный холст. Платье подчеркивало каждый мягкий изгиб, прежде чем упасть к ее ногам. Но Лия не казалась бледной в этой темноте. Не с ее силой и пылом, не со всеми ее разговорами о долге. Она повелевала им. Ее волосы освободились от привычной косы и мягким занавесом рассыпались по плечам. Изгиб ее бровей, линия носа, шрам, рассекающий бровь, и пухлые губы были такими же, как в воспоминаниях о том поцелуе. В ее бархатных глазах под темными ресницами светился не едва сдерживаемый голод, который я чувствовал, а ярость.

Я сглотнул.

― Исследую кое-что.

Лия бросила взгляд через мое плечо на книжную полку позади меня.

― Исследуешь или прячешься?

― От кого мне прятаться? ― Я дразнил ее, прислонившись к полкам, провоцируя ее признать, что она наткнулась на меня не случайно. Что не я прятался. А она искала.

Она фыркнула и скрестила руки на груди.

― Хочешь список? Королевы? Ходят слухи, что семью Руссо больше не поддерживает Совет вампиров.

Я стиснул зубы. Я знал, почему она злится, и это понимание заставило меня помедлить с ответом. Но что-то в том, как она держалась, в том, как она сжала челюсти, остановило меня.

― Я пришел на Третий обряд.

― Ты имеешь в виду, чтобы защитить Тею? ― ответила она. ― Потому что она носит ребенка твоего брата.

― Поверь, ― проворчал я, ― Тея не нуждается в моей защите. Я здесь потому, что моя мать ясно дала понять, что все ее сыновья должны присутствовать.

Лия моргнула, и у нее перехватило дыхание, грудь приподнялась, когда она задержала его. Мне стоило немалых усилий не пялиться, но я поднял взгляд, вскинув брови.

Ее горло дрогнуло, и я заметил это движение, изучая едва заметные вены, пульсирующие на ее стройной шее.

― Почему?

― Ее исключили из Совета вампиров. ― Я выпрямился и направился через комнату. ― Думаю, это последняя попытка найти нам всем подходящие пары. Она хотела бы женить нас, пока наше семейное положение не ослабело еще больше.

― Женить?

Ее глаза потускнели от этого откровения? Или я выдавал желаемое за действительное? Наклонившись достаточно близко, чтобы разглядеть янтарные блики в ее радужке, я изучил ее полные губы, прежде чем снова обратить внимание на эти пронзительные глаза.

― Ревнуешь?

Она пожала плечами, хотя я заметил, что она слегка вздрогнула.

― С чего бы мне ревновать?

― Потому что ты будешь скучать по тому, как подкрадывалась ко мне в библиотеке, ― сказал я так же непринужденно.

― Я здесь не из-за тебя. ― Но сопровождающее эти слова негодование противоречило истине, и мы оба это знали. По правде говоря, если бы я знал, где она проводит время ― когда не проверяет меня, ― я был бы склонен сделать то же самое.

Но я все равно ухмыльнулся.

― Почему ты здесь?

― Я здесь живу, ― процедила она сквозь стиснутые зубы, по-прежнему не отступая, по-прежнему не увеличивая дистанцию между нами.

― В библиотеке? ― Я провел языком по нижней губе, и ее глаза проследили за этим движением. ― Или ты искал меня?

От моих слов что-то оборвалось, и она отпрянула назад, подальше от меня, прочь от моих губ. Но расстояние только усилило напряжение между нами. Она прерывисто вздохнула.

― Во дворце полно вампиров. ― Ее губы скривились от этой мысли. ― Мне нужно было уединиться в тихом месте.

― Так вот почему ты одета для Третьего обряда? ― спросил я, подходя ближе, нуждаясь в том, чтобы быть ближе.

Ее глаза, темные и расплавленные, как угли после костра, впились в мои.

― Это мой долг. Я здесь не для того, чтобы участвовать.

― В этом ты привлечешь внимание, ― предупредил я шепотом, поглаживая кружево на ее рукаве. ― Ты уверена, что не ищешь себе пару?

Она вздрогнула, словно почувствовала прикосновение пальцев к своей коже, а не к платью, но ее глаза по-прежнему были прикованы к моим.

― Это то, что ты ищешь?

― Это приглашение? ― спросил я, согревая своим дыханием кожу ее шеи.

― Нет, ― выдохнула она, но ее глаза закрылись, выдавая ложь в ее словах.

Мои губы скользнули по ее шее. Такая мягкая. Насколько мягкими были остальные части ее тела? Я застонал.

― Лгунья.

― Меня не интересуют мужчины, которые прячутся за книгами, ― прошипела она, запрокидывая голову, еще больше обнажая свою великолепную шею.

Я лизнул ее вдоль шрама ― того самого шрама, от вида которого сжимались мои внутренности, когда я задавался вопросом, кто прикасался к ней, причинял ей боль, оставлял шрамы. Если я когда-нибудь узнаю… они будут страдать.

― Я не прячусь, ― прорычал я, вдыхая ее запах. Я взял ее за подбородок и поднял ее лицо к своему. Мой нос коснулся ее, и наше дыхание смешалось. ― Я, черт возьми, прямо здесь, Лия.

― Ты меня не знаешь, ― пробормотала она, не отрывая от меня своих пылающих глаз. ― Если бы знал…

― Покажи мне. ― Она попыталась отвести взгляд, но я крепче сжал ее подбородок. ― Думаешь, ты сможешь меня напугать?

― Я знаю, что могу.

― Попробуй, ― бросил я ей вызов.

Она впилась зубами в нижнюю губу, а затем приоткрыла рот, собираясь заговорить. Дверь в библиотеку со скрипом открылась, и мы испуганно отпрянули друг от друга, когда в комнату вошел Джулиан, держа в руках две плоские черные коробки.

― Вот ты где. ― Он перевел взгляд с меня на нее, на расстояние между нами, на румянец, заливший ее щеки. ― Я помешал?

Да, придурок. Но я пожал плечами и непринужденно ухмыльнулся.

― Лия наткнулась на меня в библиотеке. Совершенно случайно. Я объяснял ей, что помогаю вам с Теей кое в чем.

В ее глазах мелькнула обида.

― Что ты ищешь? Ты не можешь все еще искать информацию о проклятии.

Джулиан встретился со мной взглядом и наконец кивнул, разрешая рассказать ей.

― Я ищу информацию об убийце королев, ― прошептал я.

― Почему? ― На ее лице отразился ужас.

― Потому что мы думаем, что