Рапунцель в волчьей стае - Любовь Сергеевна Черникова

— Вы меня за идиота держите? — уточнил отец. — Я же приказал ее: обыскать!

— Простите, альфа! Я как раз этим занималась, когда вы вошли, — тихо, почти шепотом, ответила волчица.

У меня внутри похолодело. Стало ужасно жаль Ингу, которая совсем меня не знала, но была ко мне добра. Она и Бард… Я пока не понимала причину их поведения. Зачем они так рискуют, ведь знают Бергмана получше меня?

В любом случае это вселяло надежды, и я должна была помочь им в ответ. Но что я могла сделать? Разве что… Переключить внимание отца на себя?

— А ты думал, я просто сложу лапки и спокойно отдам твоим прихвостням свои вещи? — Пытаясь добавить надменности в свой негромкий голос, спросила я. — Или они должны конфисковать мои ватные диски? Что насчет мобильника, на этот раз я спрятала его в надежном месте. Твой головорез на этот раз не распускал рук, вот и не нашел…

— Что ты имеешь ввиду под фразой «не распускал рук»? Бард к тебе посмел прикоснуться?!

В голосе Бергмана послышалось самое настоящее рычание.

Я испуганно зыркнула на волчицу. Инга замерла, стараясь слиться с обстановкой. Кажется, она даже не дышала. Кажется, я перегнула палку. Нужно было срочно исправлять ситуацию, а то Барду, похоже, не жить.

— А как бы он меня похитил, не трогая руками? — Я всем видом постаралась придать лицу выражение недоумения. — Это же невозможно. Ну и обыскал чересчур тщательно. Мне не понравилось. Но мне в принципе не нравится обыск. Унизительная процедура, правда? — Я рискнула взглянуть папочке в глаза.

Уверена, если бы его самого стали обыскивать, он бы озверел.

Бергман прищурился, сложив на груди руки. Он сканировал меня тяжелым взглядом, заставляя кровь стыть в венах. В голову пришла светлая мысль: звери чувствуют страх. Он пробуждает в них охотничий инстинкт, желание напасть и загнать добычу. Если я не хочу, чтобы меня сожрали, я не должна бояться.

Вот только как?

Я медленно набрала в легкие воздух, и так же медленно выпустила, справляясь с приступом паники. И снова вдох-выдох. Я заставляла себя дышать принудительно. Я не стану дрожать перед этим тираном, пусть подавится. Как-никак, а я его дочь!

Кажется, отец понял, что у меня на уме, и многозначительно хмыкнул. Но, по крайней мере, перестал так злиться. Подав знак волчице следовать за ним, он вышел вон. В замочной скважине дважды прокрутился ключ и наступила тишина.

Я шумно выдохнула и сползла на пол. Желудок сжимался, угрожая лишить меня с таким трудом полученной пищи. Мысли путались. Даже голова кружилась и хотелось, чтобы все скорее закончилось.

Вот только дороги назад не было. Оставалось ждать и надеяться, что Ярослав придет за мной в ближайшее время.

Яр… Я закрыла глаза и представила, как обнимаю его. Я старалась визуализировать образ Яра, вспомнить его обволакивающий голос, тепло его губ на моих губах. Сердце застучало ровнее и увереннее. Главное — он на меня не сердится, понимает мои мотивы и по-прежнему любит.

— Яр, я люблю тебя. Забери меня, пожалуйста, отсюда… — прошептала едва слышно.

Рывком я заползла на кровать и, измученная, провалилась в темный, безысходный и холодный, как и все в этом доме, сон. Разбудил меня щелчок дверного замка. Подскочив на кровати, я уставилась на темный силуэт на фоне светлого проема — пока я спала, наступил вечер, или даже ночь?

— Иди за мной, — бросил Эрик Бергман.

Не смея ослушаться, я поднялась с постели. Голова закружилась после резкого пробуждения, но времени свыкнуться с ощущениями у меня не было. Отец уже вышел в коридор, и я отметила, что на нем дорогое шерстяное пальто и теплый кашемировый шарф. Идем на улицу?

Поспешно схватив куртку, я сунула ноги в ботинки, радуясь, что хоть эти вещи не отняли. Достала из кармана шапку и натянула на голову, выскочив в коридор.

Отец молча двинулся вперед, я — за ним. Два бугая сопровождали нас, точно конвой. Казалось, они прожгут в моей спине дыры, так пристально пялились. Но я заставила себя не оглядываться и высоко держать голову. Все-таки я дочь их альфы.

Куда мы идем? Что задумал Бергман? Эти и тысячи похожих вопросов нескончаемой вереницей кружили у меня в голове, пока мы спускались по главной лестнице. В холле отец свернул направо и, какое-то время поплутав по коридорам этого бесконечного, похожего на лабиринт, дома, мы оказались на широком внутреннем дворе.

Трехэтажные бревенчатые здания окружали открытую площадку, точно крепостные стены. Горели костры и чадили самые настоящие факелы. Прямо по центру, раздражая своей неправильностью, были установлены два столба. Отчего-то один их вид рождал во мне подспудную тревогу.

Бергман остановился на краю площадки, и я покосилась на него, пытаясь понять для чего мы сюда пришли.

— Вера!

Услышав мамин голос, я резко повернулась. Сердце в очередной раз сжалось при виде плачевного состояния моей всегда красивой и уверенной в себе мамы. Она была без головного убора, а волосы собраны в неаккуратный хвост. Похоже, ее тоже выдернули прямо из постели, не дав толком собраться.

Но куда больше меня испугал ее взгляд. Растерянный, наполненный паникой. Она хотела меня обнять, но не решалась.

— Мамочка… — Инстинктивно я подалась к ней, но чьи-то цепкие пальцы больно впились в мое плечо.

— Никаких разговоров! — сердито рявкнул Бергман и подал кому-то знак, махнув рукой.

Из здания напротив охранники вывели раздетого по пояс мужчину. Я поежилась в своей теплой куртке, пытаясь разглядеть кто это. А в следующий миг в грудь словно ударили с ноги — Бард?!

Какого черта здесь происходит?

Лысая голова была опущена.

— Тех, кто смеет ослушаться своего альфу ждет неминуемое наказание. Это закон стаи! — голосом председательствующего судьи сообщил отец. — Слова альфы непогрешимы. Приказы альфы исполняются беспрекословно!

Вокруг уже собралась целая толпа. Оказалось, что дом не так уж и пуст. Здесь полно народу. Вот только ведут все себя не как волки, а как мыши. Стараются быть незаметными. Хотя… Может, мне показалось. Многое ли я успела увидеть по дороге от кабинета до своей комнаты?

Тем временем Барда растянули между двух столбов, высоко подтянув руки. Присутствующие молча наблюдали за этим безобразием.

— Господи, Эрик! — выдохнула мама. — Ты с ума сошел?!