Прядильщица Снов - Тория Кардело

Роман осторожно вытер большим пальцем влагу с её щеки:

— Почему ты плачешь?

— Я не от грусти, — улыбнулась Аля сквозь слёзы. — Я просто… Я никогда не думала, что кто-то сможет увидеть меня так.

Он наклонился и поцеловал её — нежно, благоговейно, словно она была чем-то хрупким и бесконечно ценным. Аля обвила руками его шею, притягивая ближе, впитывая его тепло, его запах, его дыхание.

Поцелуй становился всё глубже, всё требовательнее.

Руки Романа скользили по её плечам, спине, бокам, оставляли за собой дорожки мурашек. Внутри у Али разгоралось что-то новое — жаркое, требовательное, сладкое.

Она потянула за край его футболки, желая почувствовать его кожу так же, как он чувствовал её. Роман помог ей, стягивая ткань через голову. Теперь они оба были наполовину обнажены — она в лифчике, он без футболки.

Аля провела ладонями по его груди, ощущая тепло кожи, твёрдость мышц под ней. Он не был накачанным, как модели с обложек, но казался поджарым, сильным.

Их губы снова встретились — на этот раз поцелуй получился более жадным, более страстным. Тело отзывалось на каждое прикосновение — жаром, дрожью, желанием быть ещё ближе.

Роман осторожно опустил её на подушки, нависая сверху, но не давя своим весом. Его глаза потемнели от желания, но в них читалась и осторожность, и забота.

— Мы не будем делать только то, что комфортно для тебя.

Аля кивнула, чувствуя бесконечную благодарность за это понимание. Она не была готова к большему, не сегодня, но происходящее между ними уже было таким прекрасным, таким волнующим, что перехватывало дыхание.

Его губы скользнули по её шее, оставляя дорожку лёгких поцелуев от уха до ключицы. Аля закрыла глаза, полностью отдаваясь ощущениям. Каждое прикосновение его губ, каждое движение его рук отзывалось внутри волной тепла, растекающегося по всему телу.

— Знаешь, — прошептал Роман между поцелуями, — если бы мне месяц назад сказали, что я буду прогуливать школу с самой интересной девушкой Зимнеградска, я бы не поверил.

— Самой интересной? — Аля открыла глаза, и в её голосе прозвучало лёгкое недоверие. — Но я же некрасивая…

— Красота — это субъективно, — его губы изогнулись в усмешке. — А вот интересных людей действительно мало. Тех, кто видит больше поверхности, кто чувствует глубже, кто не боится задавать вопросы.

Его рука скользнула по её боку, задержалась на талии:

— Но если тебе интересно, то я считаю тебя и красивой тоже. Гораздо красивее, чем на Ткани Снов.

Аля рассмеялась — немного нервно, но искренне. Он наклонился для нового поцелуя, но Аля остановила его, положив ладонь на грудь:

— Ты действительно так думаешь? Не говоришь это только чтобы…

— Чтобы что? — он приподнял бровь. — Получить то, что мне нужно? Аля, если бы мне нужно было просто… физическое, я бы нашёл более простой путь. Но мне нравится, что ты — это ты. Со всеми твоими сомнениями, страхами, надеждами. И да, с этим телом тоже. Ты так стараешься его спрятать, хотя оно прекрасно.

В его словах звучала такая искренность, что Аля почувствовала, как последние барьеры внутри неё рушатся. Она потянулась к нему, обвивая руками шею, притягивая для нового поцелуя.

Они целовались долго, жадно, исследовали друг друга, находили чувствительные места, вызывая дрожь и вздохи. Аля чувствовала, как внутри разгорается пламя, которого она никогда раньше не испытывала — не в мире снов, не в фантазиях, только здесь, в реальном мире, с настоящим Романом.

Его рука скользнула по её животу, остановилась на краю джинсов. Он посмотрел на неё вопросительно, но Аля покачала головой:

— Не сегодня, — прошептала она. — Прости, я…

Он понимающе кивнул и слегка отстранился. Аля улыбнулась с облегчением и благодарностью. Они продолжили целоваться, но теперь без прежней лихорадочности, более спокойно, наслаждаясь каждым моментом, каждым прикосновением.

— Знаешь, — сказал Роман, когда они наконец отстранились друг от друга, тяжело дыша, — мне кажется, даже Агата со всей её Тканью Снов не могла бы создать что-то более прекрасное, чем этот момент. Здесь. Сейчас. С тобой.

— Даже не упоминай о ней, — поморщилась Аля. — Не хочу сейчас думать ни о Ткани Снов, ни об Агате, ни о чём-то ещё. Только о нас.

— Только о нас, — согласился Роман, притягивая её ближе. — Только о реальном мире.

Они лежали так — обнявшись, переплетая ноги, чувствуя тепло друг друга. Фильм давно закончился, но им не было до этого никакого дела. Весь мир сузился до этой комнаты, до этой кровати, до них двоих.

Аля не знала, сколько времени прошло — минуты или часы. Она словно плыла в тёплом потоке, наслаждаясь ощущениями, запахами, звуками. Ей казалось, что она никогда ещё не была так счастлива, так полна жизни.

Резкий звук телефона вырвал её из блаженного состояния. Она вздрогнула, схватив мобильный, и увидела время на экране:

— Боже, уже почти пять! Мама скоро вернётся с работы!

Роман нехотя выпустил её из объятий:

— Уже пора?

— Да, — кивнула Аля с искренним сожалением. — Если мама придёт и не найдёт меня дома…

— Понимаю, — он сел на кровати, провёл рукой по волосам. — Я провожу тебя.

— Не надо, — покачала головой Аля. — Если кто-то увидит нас вместе…

— Хотя бы до автобусной остановки, — настаивал Роман. — Я не хочу, чтобы ты шла одна.

Аля улыбнулась, чувствуя, как внутри разливается тепло от этой заботы:

— Хорошо. До остановки.

И в этот момент ее взгляд упал на письменный стол — там, среди кипы тетрадей и учебников, лежала книга. Толстая книга с выцветшей детской картинкой и витиеватыми буквами на обложке. Казалось бы, обычный томик детских сказок, но от одного его вида к горлу подступил ком, а дыхание перехватило. Уже не от беззаботного окрылявшего счастья первой любви — она вспомнила его историю…

«Это та самая книга сказок…»

Чуть не сказала это вслух, но промолчала. Она не хотела делать ему больно. Поэтому спешно отвернулась и вновь сосредоточилась на странных, незнакомых, но таких нежных и трепетных чувствах, переполнявших все ее существо.

Они оделись, стараясь не смотреть друг на друга, хотя после всего, что было между ними, это казалось немного нелепым. Аля причесалась, проверила своё отражение в зеркале на стене — щёки раскраснелись, губы припухли от поцелуев, в глазах сияло что-то новое, невиданное раньше.

— Ты выглядишь… живой, — сказал Роман, глядя на неё с нежностью. — Будто внутри тебя зажглась лампочка.

— Так и есть, — ответила она, и это была правда.

Они вышли из квартиры, спустились по лестнице, прошли через двор. Дождь прекратился, но во влажной воздухе всё ещё сгущался