Прядильщица Снов - Тория Кардело

— Да, спасибо, Мария Сергеевна, — Аля почувствовала укол совести, но отступать было поздно. — Я уже выпила жаропонижающее.

— Завтра в школу не приходи, если температура сохранится, — голос учительницы стал почти материнским. — И скажи маме, чтобы позвонила мне, если что-то понадобится.

— Хорошо. Спасибо вам, — Аля изобразила слабый кашель.

— Поправляйся, — Мария Сергеевна окончательно смягчилась и отключилась.

Аля выдохнула и положила телефон на колени, ощущая смесь стыда, облегчения и какого-то детского восторга от успешного обмана.

— Я заболела, — произнесла она с театральной серьёзностью, а потом подняла глаза на Романа и добавила тихо: — …и не хочу выздоравливать.

Его лицо озарилось той самой редкой улыбкой, которая делала холодные черты живыми, почти уязвимыми, превращала циничного Романа в романтика Ноктюрна. Он протянул руку и осторожно коснулся её щеки — так легко, словно боялся, что она рассыплется от прикосновения.

— Знаешь, — сказал он тихо, — я тоже.

Их глаза встретились, и мир вокруг словно замер. Аля слышала только стук собственного сердца и шум ветра, врывающегося через разбитые окна заброшенного завода.

«Это происходит со мной. Здесь. Сейчас. По-настоящему».

Роман наклонился ближе, его ясные синие глаза, как напоминание о лете в холодный октябрьский день, смотрели так внимательно, словно искали ответ на безмолвный вопрос. Рука скользнула на её затылок, запутавшись в рыжих прядях. Внутри у Али что-то сладко и трепетно сжалось.

— Можно? — его шёпот прозвучал громче любого крика.

Аля не смогла произнести ни слова, только едва заметно кивнула, не отрывая взгляда от его лица.

И тогда он коснулся её губ своими — осторожно, бережно, почти невесомо. Это прикосновение отозвалось во всём теле электрическим разрядом. Аля зажмурилась, ощущая, как реальность распадалась и собиралась заново, но не в мире снов, а здесь — на старых досках заброшки.

Его рука скользнула на её шею, большой палец погладил кожу чуть ниже уха, и по телу разлилось тепло, головокружительное, пьянящее. Она вдохнула его запах — дождь, кожаная куртка, что-то еще неуловимое, но безошибочно узнаваемое.

Поцелуй углубился, стал настойчивее. Она вцепилась в его куртку, словно без этой опоры рассыпалась бы на тысячи осколков. Внутри распускалось что-то новое — яркое, горячее, дрожащее, как пламя свечи на ветру.

Когда они наконец отстранились друг от друга, у Али кружилась голова. Его глаза изменились — темная глубина в них стала теплее, живее. Она никогда не видела его таким — даже в мире снов.

— Спасибо, — прошептала она.

Он слегка наклонил голову, вопросительно приподнял бровь.

— За что?

— За то, что научил меня чувствовать по-настоящему. Не только в снах, но и здесь, — она сделала глубокий вдох. — После того, как ты порвал ту картину, я больше не попадала на Ткань Снов. Только обычные сны, знаешь? Как у всех нормальных людей.

Он усмехнулся, но в этой усмешке не было обычной холодности.

— Нормальность переоценивают.

— Но все равно, — настаивала она. — Ты не представляешь, какое это облегчение — просто спать. Не бояться закрывать глаза. Не искать лучшую версию себя.

Роман задумчиво кивнул, его взгляд стал отстраненным. Внезапная тревога охватила Алю.

— А ты? — спросила она. — У тебя получается… бороться? Агата не узнала, что ты рассказал мне?

Он вернулся из своих мыслей, сфокусировался на её лице.

— Не узнала. Но она недовольна тем, что я отказываюсь от ее… «экспериментов», — он произнес последнее слово с легким презрением. — Я писал тебе об этом.

— И что она делает?

Роман пожал плечами с наигранным безразличием.

— Ничего особенного. Просто последние две ночи я видел увлекательные кошмары, где меня окружает огонь. Видимо, тренировочка перед адом, — он улыбнулся, но улыбка выглядела натянуто.

Аля в ужасе схватила его за руку.

— Кошмары? Она насылает на тебя кошмары? Но это… это ужасно!

— Эй, — он сжал её руку, успокаивая. — Не драматизируй. Я сновидец, помнишь? Я могу проникать в чужие сны и перемещаться между уровнями сна. А на Ткани Снов я не могу погибнуть — это невыгодно Агате.

— Погибнуть? — её голос сорвался. — Но разве там можно…

— Умереть? — Роман откинулся на доски, опираясь на руки. — В каком-то смысле. Если физическое тело человека в реальном мире уже не существует, его сознание может полностью раствориться на Ткани Снов. Это можно назвать смертью. Но для большинства людей — нет, они просто перемещаются на другие случайные уровни снов.

— А сновидцы?

— Сновидцам умереть еще сложнее. Мы можем выбирать уровни, — он посмотрел куда-то сквозь дыру в потолке, на темнеющее небо. — Представь Ткань Снов как многослойную реальность. Обычные люди плавают только на поверхности, иногда погружаются глубже случайно, по воле течения. Сновидцы могут нырять, выбирать глубину, направление.

— А Агата… она тоже сновидец?

— Агата, — его голос стал холоднее, — она не просто сновидец. Она божество. Создатель. Она не просто перемещается по существующим слоям. Она создает новые и управляет всеми снами, кроме собственных.

Аля обхватила себя руками, внезапно почувствовав холод.

— Это звучит страшно.

Роман посмотрел на неё с теплотой. Придвинулся ближе, обнял за плечи.

— Не будем об этом, — мягко сказал он. — Это всего лишь сны. А мы здесь, в реальности, и это гораздо интереснее, правда?

Аля прижалась к нему, вдохнула его запах. Да, это была реальность: шершавость его куртки, тихий стук сердца, тепло тела, нежность прикосновений. В этой заброшке, среди пыли и обломков, они создавали своё маленькое убежище. Свой островок настоящего. Его рука гладила её волосы, а губы легко касались виска. Они не говорили — им не требовались слова. Они просто существовали, вместе, в настоящем моменте, и это было самым прекрасным, что Аля когда-либо испытывала.

Она не знала, сколько времени прошло. Минуты? Часы? Время здесь текло иначе, замедлялось, закручивалось вокруг них невидимыми спиралями. Но в какой-то момент она посмотрела на телефон, и внутри всё похолодело.

— Уже почти шесть! — Аля выпрямилась. — Мне нужно домой. Мама вернётся с работы, и если меня не будет, она поймёт, что я не заболела.

Роман вздохнул, но не стал удерживать её.

— Завтра, — сказал он, глядя ей в глаза, — приходи ко мне. Агата весь день будет на работе.

— К тебе? — она удивлённо моргнула. — Но… как же Агата? Это не опасно?

Он успокаивающе положил руку на её запястье и ответил будоражащим полушёпотом:

— Не бойся, у меня всё под контролем. Агата никогда не приходит раньше.

Аля кивнула, но всё ещё сомневалась: — А как же… школа…

Он усмехнулся.

— Ты всё ещё веришь в школу? После сегодняшнего?

Она закусила губу. Пропустить ещё один день… Это уже не случайность, а настоящий бунт. Так она никогда раньше