Юрьевская прорубь - Юрий Петрович Вронский

между тем теперь, когда их с Николкой связывала страшная тайна, ему ещё труднее стало переносить одиночество. К тому же он мучился угрызениями совести, что по его вине на честного человека пало подозрение в воровстве.

Раза два в отворенную дверь лавки Мартин видел на улице Николку. Николка расхаживал перед их домом, скользя по окнам безразличным взглядом. Мартин сразу понял, что зачем-то нужен Николке. К сожалению, оба раза младший приказчик был в лавке, а при нём Мартин не решился выйти на улицу к приятелю.

Дедушка говорил, что очень хорошо, если купец с детства приучается к торговле, и особенно хорошо, если он, как сейчас Мартин, начинает постижение торгового дела со службы в лавке, ведущей розничную торговлю: здесь он научится ценить каждый пфенниг. Со временем Мартин унаследует всю обширную торговлю Фекингузенов, имеющую отделения во многих городах. Но он всегда с благодарностью будет вспоминать то время, когда у него появилась привычка уважать пфенниг, ибо без этого уважения не может быть настоящего купца.

Мартин прятал глаза – боялся, что дедушка прочтёт в них, сколь мало занимают его и лавка, и пфенниги, и вся обширная торговля Фекингузенов, которую он со временем унаследует. Мартин был поглощён одной мыслью: как ему вырваться из лавки и увидеться с Николкой, который, конечно, неспроста появлялся возле их дома.

В конце концов, Мартин рассудил, что ему ничего не остаётся, как отправиться ночью к собору и попытаться найти мешок. Если мешок снова окажется на месте, дедушка убедится в честности младшего приказчика и освободит Мартина от обязанности томиться в лавке.

И вот ночью Мартин в чулках спустился своим способом по лестнице, осторожно отодвинул засов и прошмыгнул мимо нижнего окна – здесь, рядом с лавкой, была комнатка старшего приказчика. Лишь отойдя подальше от дома, Мартин сел и обулся.

Он сто раз чуть не умер от страха, пока шёл к собору, но всё же не отказался от своей затеи.

Мешок он нашёл в шиповнике – там, где они ждали появления Домской Девы и невольно подслушали разговор слуги епископа с соборным сторожем. Утром мешок уже лежал на том месте, откуда Мартин взял его накануне русского Нового года.

Действительно, на другой день дедушка сказал, что Мартину уже нет нужды находиться в лавке, что, пожалуй, будет лучше, если он сможет больше времени уделять Священному Писанию и прочим наукам, дабы как следует подготовиться к поступлению в духовный коллегиум [21].

Мартин чувствовал себя победителем. Он победил самого себя – он преодолел страх, от которого пересыхает в глотке, а руки и ноги делаются бессильными, словно тряпичные. Он заставил себя сделать то, что считал нужным, невзирая ни на какие препятствия. Он был радостен и горд. Даже тревога, поселившаяся в нём с тех пор, как он стал невольным обладателем чужой опасной тайны, за одно только знание которой могут повесить, ослабела, спряталась, и он с лёгким сердцем мечтал о предстоящей встрече с Николкой.

Он не мог знать о разговоре, происшедшем между дедушкой и старшим приказчиком в тот день, когда старший приказчик обнаружил злополучный мешок на том самом месте, где он лежал до того, как исчезнуть. Старший приказчик сказал хозяину, что у него язык не поворачивается сообщить о своих новых подозрениях, но и молчать ему не позволяет долг старого верного слуги, который всем обязан своему благодетелю.

Хозяин изъявил желание выслушать его, и приказчик поведал следующее. Страдая, как известно хозяину, бессонницей, он по ночам от скуки иногда глядит в окно. Так было и в ночь накануне того дня, когда обнаружилась пропажа мешка. Как раз наступило полнолуние, и на улице было довольно светло. Вдруг под окном и прошмыгнул – кто бы вы думали? – Мартин! Невероятно, но это был он. Он возвращался откуда-то в три часа пополуночи! Старший приказчик был так ошарашен, что не поверил своим глазам. Он решил, что ему померещилось – чего не бывает от бессонницы! Поэтому он в тот раз ничего не сказал своему хозяину. Но с тех пор он каждую ночь сидит у окна. И вот нынешней ночью он снова увидел Мартина. Мальчик вышел из дому, а примерно через час вернулся. И представьте себе, наутро пропавший мешок оказался на прежнем месте!

Трясоголов спросил, не могло ли старшему приказчику померещиться и в ту и в эту ночь? Приказчик ответил, что могло и что именно поэтому, чтобы проверить самого себя, он нынче ночью после ухода Мартина пошёл посмотреть засов. Засов был отодвинут. Старшему приказчику не хотелось будить хозяина и устраивать переполох, к тому же засов мог остаться незапертым из-за простой оплошности. Он не тронул засова, а завязал дверь крепкой ниткой – такой, чтобы не могла оборваться случайно. После возвращения Мартина нитка оказалась порванной. Старший приказчик показал хозяину обрывки. Да, сомнений не было, по крайней мере в последнюю ночь приказчику не померещилось. Трясоголов только выразил удивление, что сам он, старый человек, тоже знакомый с бессонницей, ни в одну из этих ночей не слыхал скрипа лестницы, от которого, по его мнению, просыпаются и праведники в раю, когда кто-нибудь идёт по её ступеням. Вот то-то и оно, что не по ступеням! Старший приказчик показал хозяину, как его внук ходит по лестнице. Приказчик был на редкость обстоятельный человек: когда Мартин вернулся, он тихонько вышел в прихожую и не столько подглядел, потому что было очень темно, сколько догадался, не услышав скрипа, каким образом Мартин поднимается по лестнице.

Утром он сам попробовал пройти по ней тем же способом – лестница и не скрипнула!

Голова хозяина тряслась сильнее, чем обычно. Он спросил старшего приказчика, что он обо всём этом думает, и тот ответил:

– Я подозреваю, что младший приказчик вовлёк ребёнка в какие-то тёмные дела, может быть, держит его под страхом какой-нибудь угрозы, и несчастное дитя помогает ему в его плутнях.

Дедушка вспомнил лицо Мартина. Трудно представить себе, чтобы мальчик с таким простодушным лицом – слишком простодушным! – занимался плутнями. Ну, а если старший приказчик прав? Сколь же лукав, значит, его внук, раз он столь искусно носит личину простодушия! Старый купец не испытал при этой мысли особенного огорчения, скорее напротив. «Может быть, наша порода всё же побеждает?» – подумал он с надеждой.

Сперва Трясоголов решил учинить внуку суровый допрос, но потом передумал. «Если он испугается и запрётся, я своим допросом только помогу младшему приказчику замести следы, – рассудил старик. –