Музыкальные мифы. Книга 2 - Владимир Викторович Кирюшин

ТЯ с удовольствием зажмурил глаза. Для него не было ничего более приятного на свете, как прыгать и подбрасывать в воздух свою ПАУЗУ С ТРЕМЯ ХВОСТИКАМИ, которая, как всегда, сидела у него на шее. Особенно же он обожал, когда МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ следила за его «акробатическими этюдами».

Проехали еще не много и царица кивнула головой. В ответ на этот привычный для нее жест Ворона Рита бросила с повозки якорь «РИТЕНУТО» на длинной веревке.

ТЕМП МОДЕРАТО постепенно стал замедлять свой ход. В ответ МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ медленнее и медленнее защелкала пальцами, и скоро вся процессия остановилась.

ТЯ спрыгнул на землю. МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ, как всегда, вновь стала отщелкивать доли. Козел Гаврила лапами стал бить по краям коляски. ЧЕРНЫЕ БОМы — по своим БОМбам. А Колобок — урчать. Получилось совсем неплохое РИТМИЧЕСКОЕ СОПРОВОЖДЕНИЕ, как называли подобные отстукивания обитатели Острова. Такое отстукивание РИТМОВ уже не один раз сопровождало поездки царицы «на новые земли» и оно постепенно стало становится традицией.

Рита и Чайка взлетели высоко в небо и оттуда с интересом наблюдали за ТЯ. А ТЯ решил превзойти самого себя. Он подбрасывал свою ПАУЗУ-ТОПОРИК то левой, то правой лапой, то хвостом. То подрыгивал вместе с ней, ухитряясь пробыть в воздухе дольше, чем «молчаливая чернушка» (как ласково называл ТЯ своего ТРЕХХВОСТОГО ТОПОРИКА). Все весело смеялись, наблюдая за его выкрутасами. Но больше всех веселилась Рита, стараясь поймать малютку-топорика. Но это ей никак не удавалось. ПАУЗА так быстро мелькала в воздухе, что поймать ее было практически невозможно.

Наконец, ТЯ выдохся и в изнеможении, последний раз тявкнув, прыгнул в коляску.

— Неплохо, неплохо, — сказал невозмутимый МОДЕРАТО.

— Мне это место не нравится, поехали, пожалуй, дальше.

«Пожалуй он прав, — подумала царица, — здесь как-то несимпатично.»

Она подняла брошенный якорь-РИТЕНУТО и подала знак рукой. Процессия поехала дальше.

Мелькали розовые и жасминные кусты, невысокие хрупкие березки, напоминавшие маленьких балерин (на острове все деревья были очень небольших размеров). Но вот за поворотом дороги, (откуда они взялись на острове так никто и не знал. Да над ним никто и не пытался задумываться), мелькнул ручей, а за ним виднелись невысокие холмы.

— Ах! Как красиво! — воскликнула МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ. — Я еще не видела на острове гор! Это замечательно. Теперь здесь я устрою себе курорт. И, когда устану, буду приезжать сюда на отдых... Ну-ка, красавица, — обратилась она к Чайке, — посмотри, что там за горами.

— Эвон! — возмутилась Рита. — Мене уже не доверяить... Краса-а-авица! — и она с презрением отвернулась.

Чайка взмыла вверх, облетела холмы со всех сторон и вскоре вернулась, держа в клюве ожерелье из рябины.

— На, — протянула она его Рите, — носи! Оно тебе будет к лицу. Серо-черное в сочетании с красным — это прекрасно!

Рита отвернулась сначала от подарка, а затем, скосив глаза на ягоды, прокаркала:

— Ну! Ужо так и быть. Возьму, пожалуй, чтобы порадовать нашу матушку. Она любит все красивое.

И Рита надела ожерелье на шею. — Карр! Карр! Кррасиво? Кррасиво?

— Ну, конечно же, красиво, — подтвердили все присутствующие. Они никак не хотели, чтобы Рита начала ворчать. Если бы это произошло, то этому ворчанью не было бы конца.

— Что ты там увидела за холмом? — спросили Чайку БОМы.

— Там большущий луг, весь заросший цветами. Они дивно пахнут и чрезвычайно красивы. И еще там много-много бабочек и жучков самых различных расцветок. Все они летают стаями и поют.

— Ах! Ах! Как это интересно! Ах! Мы хотим туда! Скорей! Скорей! — кричали, перебивая друг друга все присутствующие, кроме МОДЕРАТО. Он спокойно жевал сочную траву, стараясь не испачкать свой новый костюм. Для чего он повязал шею белой салфеткой.

— Ведите себя УМЕРЕННО, — сказал он, не торопясь. — Успеете. Никуда не убежит от вас этот луг. Не улетят ни бабочки, ни жуки. Вот отдохнем, попьем чайку (он стал отвинчивать крышку своего самодельного термоса) и поедем дальше.

Никакие уговоры не могли повлиять на этого спокойного Темпа. Все давно привыкли к его поступкам и поэтому не настаивали.

— Матушка, — обратились БОМы к царице, — мы поедем туда на Колобке и разведаем дорогу. Вдруг там враги? Мы их...

— Ну, ладно, ладно, — махнула рукой МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ, — поезжайте.

— И мы! И мы полетим, — одновременно крикнули Чайка и Ворона Рита. — Мы тоже все разведаем... Ладно?

И, не дождавшись ответа, они тут же скрылись из глаз. Вслед за ними побежал и Козел Гаврила.

Оставшись в обществе ТЯ и его очень маленькой ПАУЗЫ, да ТЕМПА МОДЕРАТО, МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ взгрустнула.

— Вот так, когда нужны сырки или мандарины, все тут, как тут. А как что интересное — так и бросают. Обидно даже.

Но не успела она договорить, как на горизонте показалась Чайка. Она подлетела к царице и положила ей на руку красивого жука. Жук был очень черный, гораздо чернее Вороны Риты, и отливал синевой.

— Ах! — удивилась царица. — Какой интересный! И ШИШКА У НЕГО, ТАКАЯ ЖЕ, КАК У ТЯ. Я его буду носить с собой в этой скорлупке, — и МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ, порывшись в карманах, вытащила пустой орех, в котором когда-то давно сидел ВОСЬМУШКА С ТОЧКОЙ «ЗИ» (БОМы уже давно приделали к этому ореху застежки).

— Иди сюда, не бойся! — обратилась к жуку МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ. — Я тебя не обижу.

Но черный жук с шишкой на спине и не думал залезать в импровизированную шкатулку.

— Ну надо же, не хочет, — чуть не плача, сказала царица и умоляюще посмотрела на Чайку.

Та, недолго думая, схватила жука в клюв и тут же сунула в шкатулку.

— Вот спасибо тебе, век не забуду.

Так постепенно белая хитрица (так ее иногда называл Гаврила) входила в доверие к царице.

...Путешествие закончилось благополучно. Рита всем сплела чудесные венки из цветов, которые росли на лугу. БОМы собрали коллекции бабочек для поварих ПОЛОВИННЫХ. И те стали чаще кататься с ними на Колобке-ЦЕЛОМ.

У каждой было по два кавалера и они теперь с ними не расставались во время катанья.

Одной из стай гусей Козел Гаврила и Чайка рассказали о великолепной поляне, и те решились улететь жить в это место. Они несколько дней упрашивали ПОЛОВИННЫХ отпустить их. Но те и МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ на это никак не соглашались. И только