Детективное агентство «Утюг». Новый год в Потайном переулке - Алексей Александрович Олейников

Вчера они капитально поругались.

После того как Аня сказала, что Ева не хочет подозревать артистов «Мефисто», потому что ей нравится Макс, Ева взорвалась, как новогодняя хлопушка. Или петарда. Или прошлогодняя банка с огурцами. Она вообще не интересуется Максом! А если бы и интересовалась, то какое дело до этого Ане!

Аня ответила, что ей было бы плевать, если бы это не влияло на расследование и не делало Еву пристрастной. Ей Василий не нравится, вот она его и обвинила. А Макс – наоборот, поэтому она и не хочет думать о том, что он может быть причастен к диверсиям.

Тут влез Клим и сказал, что в «Мефисто» отличные ребята: Ашот ему помогал луну полночи клеить. Какой смысл, если они же её и сломали?

В этот аргумент вцепилась Ева, начала его радостно развивать, и в итоге Аня, которую вымотало противостояние, сказала, что умывает руки. Больше она не будет помогать в расследовании, ведь никакого расследования и нет: они бестолково бегают туда-сюда, потому что Ева ужасный руководитель и вообще не умеет ставить задачи.

И теперь вот Аня шла, кутаясь в гри́ффиндорский шарф до носа, сухой снежный пух сыпался на ке́пи, и она думала, что перегнула палку.

Ева вчера выключила телефон и не появлялась в чатах. Гриша сегодня с утра сказал, что никуда не пойдёт, потому что нет смысла. Клим не отвечал на сообщения.

Неужели Аня развалила их агентство?

У них сегодня последний спектакль. Надо найти время и поговорить с Евой. Наверное, она слишком напирала.

А зачем Ева флиртовала с Максом?

Аня завернула за угол и встала, как суслик в степи возле своей сиротливой норки. Вместо праздничной иллюминации в глазах рябило от полицейских мигалок. Территория возле их сцены была оцеплена, по Потайному переулку бегали взмыленные кинологи с собаками, через каждые метров пять стояли полицейские; прохожие толпились, глазея на суматоху.

Аня посмотрела в чат – всё так же глухо. Отправила фотку с вопросом.

Тишина.

Выходит, она первая на месте происшествия?

Она добралась до красно-белой ленточки, за которой стояли полицейские. Попыталась поднырнуть, но ближайший патрульный строго сказал:

– Девочка, закрыто.

– Но я тут выступаю, – робко указала Аня на сцену. Полицейский покачал головой. – А что случилось?

Полицейский, молодой и слегка продрогший, явно скучал. Поэтому он охотно ответил:

– Ограбление. Ночью ювелирный обнесли.

Ювелирный был у них рядом только один.

– Это магазин «Кольетта»?

– Ага, говорят, всё подчистую выгребли.

– Спасибо… – пробормотала Аня. Она прошлась вдоль ленточки, пытаясь разглядеть, что же там в «Кольетте» случилось. Внутри разгорался азарт. Если она зайдёт за тумбу с голубыми ёлками, подлезет под ленту, то её не заметят, и она доберётся до сцены. А там будет видно. Во всех смыслах.

Мимо бодрой рысью пробежал лейтенант Васильков, и Аня замахала руками, привлекая его внимание. Зря, что ли, она его прикармливала? Она ли не поила, ночи не спала, она ли не какао для него несла и всё такое.

– О! Привет! – Васильков был бодр и даже слегка пританцовывал на месте. – Слышала, что случилось?!

– Ограбление?

– Ну да, – Васильков поскучнел: видимо, он сам хотел рассказать ей во всех красках. Но потом оживился. – «Кольетту» ограбили. Всё, до последнего колечка! Агеев ревёт белугой.

– А зачем ревёт?

– Ну как же? – Васильков даже растерялся от такой недогадливости. – Конец года. Праздники. Сейчас все будут отдыхать, а нам придётся носом рыть все выходные. Там сумма ущерба астрономическая! Знаешь, какой у нас с Агеевым начальник…

Лейтенант горько вздохнул – очевидно, степень суровости начальника не поддавалась описанию.

– А можно мне за ленточку? – попросилась Аня. – У нас скоро спектакль…

– Ты что! Тут весь фестиваль будут отменять, – сказал лейтенант. – Агеев так сказал.

– Почему отменять? – ужаснулась она.

Васильков огляделся, поманил её за тумбу, присел, как бы завязывая шнурки, и зашептал:

– Потому что грабители сбросили добычу где-то здесь.

– В каком смысле? Они же всё вынесли?

Лейтенант поморщился, зашептал:

– Так, только между нами, это оперативная информация.

Аня кивнула: конечно, она могила, она саркофаг, она мавзолей!

– В общем, воры вошли в магазин ночью. Все камеры на улице и в магазине вырубили. Всю электрику полностью. И вынесли всё. Но! – Васильков зашептал ещё таинственней: – На соседних улицах камеры остались! И на них никого не видно. Никто ничего не выносил.

– Обычно грабители сразу убегают, – заметила Аня.

– Вот именно! Но они не могли! – объяснил лейтенант. – Вчера в районе перекрыли движение, была репетиция новогоднего парада, её на день сдвинули, и если бы наши гаврики убегали с сумками, то их бы первый патруль повязал. В метро они сунуться не могли, да и закрыто оно было.

– А почему «они»? Может, преступник был один?

Васильков посмотрел на неё с сожалением: дескать, я-то всё знаю, но не скажу. Аня захлопала ресницами – применила-таки Евины приёмы, и, что поразительно, это сработало. Лейтенант объяснил:

– Они прошли под землёй, через коммуникации, в подвал и взломали пол в магазине. Один человек не смог бы. К тому же там следы обуви разного размера, эксперты как раз анализируют. Но всё… Всё! Я тебе ничего не говорил!

– А может быть, они давным-давно убежали по этим тоннелям? – предположила Аня, и эта идея Василькову категорически не понравилась.

– Не могли они убежать, они сбросили всё где-то здесь! – убеждённо сказал он. – Потому что… ну, в общем, далеко по этим тоннелям не уйти, потому что… короче секретные они. Тут везде бронированные двери стоят. Шлюзы! Гермопереборки!

– В канализации? – не поверила Аня.

– Тут же Кремль рядом!

– Ну да, но бронировать канализацию…

– Я не знаю, как эти штуки называются точно, – сказал лейтенант. – Но далеко по этим тоннелям без специальных кодов уйти нельзя.

– А кодов у них нет… – подытожила Аня.

– Надеюсь, что нет, иначе хана нам, – загрустил Васильков. – Ты только это не выкладывай в ваш подкаст!

– Что именно?

– Ну, про меня, про Агеева, про начальника нашего… ничего не выкладывай лучше. Блин, зря я всё рассказал…

– Подкаст не писать! Фестиваль отменить! Может, вообще не дышать, чтобы полиции проще было?! – возмутилась Аня. – Знаете, сколько людей готовили фест? У нас, между прочим, сегодня последний спектакль!

– А что делать? Пустим сюда людей – грабители смешаются с толпой и уйдут. Ты представляешь, сколько тут народу соберётся на Новый год?! Грабителей вычислить будет нереально.

– Но можно же поставить рамки, – пробормотала Аня. – На выходе из переулка? Досматривать всех…

– Можно, – кивнул лейтенант. – Если не получится перекрыть