Рассказы о трех искусствах - Марина Викторовна Андреева

Тремя великими гениями — Леонардо да Винчи, Микеланджело и Рафаэлем — поднята на недосягаемую высоту живопись и скульптура эпохи Возрождения. Ими заложены основы реализма всего западноевропейского искусства.

Дворец Синьории. Флоренция.

МИКЕЛАНДЖЕЛО. Давид.

III. Северная Пальмира

Над желтым песком пустыни, поросшей колючей травой, высится колоннада из белого с розовыми прожилками мрамора. Лежат на земле упавшие колонны...

Больше ничего не осталось от древнего города Пальмиры. Когда-то он был большим и шумным. К нему тянулись богатые караваны из Аравии и Индии, и римские войска проходили по его улицам. Все исчезло, разрушилось, превратилось в историю. Но так прекрасен был город, что название его стало символом, означающим красоту.

Много веков спустя возник на далеком севере другой город. Он вырос на пустынных берегах реки Невы. За красоту и величие зданий и памятников, широких проспектов и площадей его стали называть Северной Пальмирой.

АССАМБЛЕЯ В ЛЕТНЕМ САДУ

Императорский флаг-штандарт поднялся на бастионе Петропавловской крепости. По Неве плыли всевозможные гребные и парусные суда — гости торопились попасть на ассамблею в Летний сад прежде, чем грянут пушечные выстрелы, возвещающие о начале праздника.

К опоздавшим Петр бывал суров.

Выходили из лодок у ступенек галерей. Дамы, торопясь, подхватывали шумящие юбки. Пройдя через галереи, шли по главной аллее к Царицыной, или Шкиперской, площадке, любовались диковинным садом — таких еще не видывали на Руси. Симметричные аллеи «першпективы» пересекались под прямым углом. Подстриженные кустарники тянулись сплошными стенами, образуя местами ниши для ваз и белых мраморных статуй, ярко выделявшихся на зеленом фоне. Липы, дубы и вязы, подстриженные ножницами умелых садовников, являлись глазу шарами, кубами, пирамидами.

«Если проживу три года, — буду иметь сад лучше, чем в Версале у французского короля», — сказал Петр. Он сам составил первый проект его планировки, сам руководил строительством, выписывал редкие деревья и цветы для партеров с ковровым рисунком.

Все было устроено «регулярно», по плану, как в «славном огороде Версальском». На главных аллеях смотрели друг на друга «грудные штуки» — бюсты римских императоров, греческих философов, олимпийских богов и богинь. На четырехугольных прудах с островками и беседками плавали лебеди.

Вдоль берега Невы построили три дубовых галереи: среднюю — для танцев, в двух боковых накрывали столы. А по всему саду были разбросаны всякие затеи: павильоны, гроты и лабиринты. Больше пятидесяти фонтанов поднимали свои серебристые струи. Вода для них шла из соседней речки, Ерика, который за это получил потом прозвание «Фонтанки». А в павильоне стоял фонтан «Нептун», и в том «Нептуне» вода двигала орган, чтобы играла музыка.

Сегодня ассамблея была особая. Ожидали прибытия из далекой Италии мраморной языческой богини Венус. Для встречи собрались не только гости, прибыли даже древние боги. Они тоже приплыли по Неве и сами вошли в сад, потому что они были обыкновенные люди, только ряженые...

Ударили пушки. Вход в сад закрыли.

Теперь никто не смел уйти без позволения царя, пока не кончится праздник.

Несколько дюжих гренадеров с трудом внесли в среднюю галерею длинный деревянный ящик. Петр собственноручно его открыл. Подъемной машиной медленно и осторожно поставили статую на приготовленное подножие, и сразу же вспыхнул многоцветный фейерверк. Радуга «потешных» огней осветила маленькую головку богини, гордо посаженную на тонкой шее и слегка повернутую к левому плечу. Мягкие волнистые пряди волос были завязаны на затылке узлом и сдерживались повязкой. Длинные локоны падали на плечи...

Две тысячи лет прошло с тех пор, как было создано это совершенное произведение античной скульптуры — глубоко человечный образ прекрасной женщины, называемой богиней любви и красоты. Теперь, в 1720 году, после долгого путешествия в темном ящике, она воцарилась над Невой, в новом, блистательном городе — Санкт-Питерсбурхе.

Вид Санкт-Петербурга. Гравюра А. Зубова

Летний сад. Гравюра А. Зубова.

ФЕЛЬТЕН. Решетка Летнего сада.

Венера Таврическая.

«ИЗ ТЬМЫ ЛЕСОВ, ИЗ ТОПИ БЛАТ...»

Окончился пир, погасли огни праздника. Разъехались усталые гости. Петр прошел в свой кабинет в летнем дворце и подошел к столу. Рядом с книгой Магницкого «Арифметика — сиречь наука числительная» лежала груда писем и бумаг. Нужно было все это пересмотреть.

Прочтя одно из писем, он усмехнулся. Писал ему Иван Коробов из Голландии, куда был послан с другими «добрыми ребятами» для обучения.

Все посланные скучали по родным местам. Но тем, которые жили во Франции или Италии, было все-таки легче. Им нравился мягкий климат, образованное общество, веселые праздники, красивая природа. А «голландцы», окруженные корабельщиками да купцами, совсем затосковали среди низких берегов, дюн и туманов. И Иван Коробов написал Петру, прося отпустить его во Францию и Италию. Отложив письмо, Петр подошел к окну, открытому на Неву. Тяжелые, медленные волны отливали свинцом. Мерцающая лунная дорожка бежала через реку к Петербургской стороне — месту, откуда зачинался город. И перед мысленным взором его создателя вставало все сделанное и пережитое за последние семнадцать лет...

Город возникал поистине «из тьмы лесов, из топи блат», не только на пустом месте, но хуже — на мокром. Десятки тысяч крепостных крестьян, солдат, каторжников возили в тачках, тащили в рогожах, даже носили в подолах то, чего не было вокруг, — сухую землю. Этой землей засыпали ненасытное, чавкающее болото. Кувалдами загоняли сваи в зыбкую, неверную почву...

Так на небольшом островке, который не раз заливали волны, возводили земляные стены Петропавловской крепости, чтобы закрыть вход в Неву шведским судам. А три года спустя на месте крепостных валов уже начали воздвигать каменные стены.

Под защитой шести крепостных бастионов на большом Березовом острове, отделенном от крепости узким водным протоком, строился город. За два дня поставили маленький домик для Петра. По берегу Невы росли дома петровских вельмож, а в глубине острова — слободы первых рабочих петербургских мануфактур.

Дома были деревянные, мазанковые, только раскрашенные под кирпич. Но когда, с 1712 года, город стал столицей Русского государства, Петр приказал богатым людям строить дома из камня. Он запретил по всей России постройку каменных зданий, всех же каменщиков велел пригнать в Петербург. Каждый, ехавший в столицу, обязан был привезти с собой камень и сдать его на заставе.

Одним из первых построил каменный дворец на Васильевском острове Меншиков. Издалека были видны высокая двухскатная крыша,