Буря магии и пепла - Майрена Руис

подозревала, что Мактавиш использует темную магию, но теперь эти подозрения не только подтвердились – оказалось, что он еще и зарабатывает этим на жизнь…

В этот момент часы пробили девять, и Ной одним прыжком поднялся со своего места.

– Пойду схожу за «Новостями».

Через несколько минут он вернулся с несколькими экземплярами «Новостей» – информационного листка с новостями страны, который правительство выпускает раз в неделю.

– Ну, что я вам говорил? – ликующе воскликнул он, вручая нам газеты.

Я взяла свою и быстро пробежалась глазами. Там не говорилось о создании Бригад безопасности, которых не было со времен войны, но сообщалось о нападении в приграничном городе. Пять человек из одной семьи подверглись атаке с применением темной магии, но выжили. Подозревали, что это эксперименты людей Дайанды.

– Говорят, что была буря, – пробормотал Итан. – Что они использовали электричество.

Я почувствовала, как по моей спине пробежал холодок. Микке использовала энергию молний для своего заклинания. Она нарушила одно из главных табу нашего общества: обратила силы природы во вред.

Я сложила листок и спрятала его в карман. Подняв взгляд, я увидела приближающегося ко мне Лютера.

– Айлин, есть минутка?

– Конечно.

Я встала и отошла с ним на несколько шагов, ощущая на себе любопытные взгляды друзей. Особенно Клавдии.

– Как там Мактавиш? – тихо спросила я.

Лютер неловко откашлялся:

– Он в полном порядке, не беспокойся. Мне жаль, что… ты оказалась втянутой в…

– Ничего страшного, – перебила я. – Правда.

Он кивнул.

– Послезавтра мы поедем кататься верхом, – сказал он. – Встретимся у главного выхода в девять.

– Хорошо.

Лютер отрывисто кивнул и ушел в противоположный конец столовой. Я вернулась на свое место за столом.

– Кто это? – спросила Клавдия, едва я села.

– Лютер Мур, – ответила я.

– И он называет тебя просто Айлин? – вмешался Итан.

Я почувствовала, как краснею, поняв, что меня загнали в угол.

– Когда я учился, преподаватели и ученики не обращались друг к другу на «ты», должно быть, что-то поменялось, – сказал Ной, пытаясь меня задеть.

– Конечно, меня по имени никто не называет, – добавила Клавдия.

– Он не мой преподаватель, – наконец ответила я, взяв в руки чайник. – Он скорее… помощник.

Ной медленно покачал головой, улыбаясь:

– Айлин Данн тренируется с Лютером Муром. Вы только посмотрите.

Мой двоюродный брат, предатель, продолжал молчать и даже не пытался меня защитить, лишь складывал и разворачивал газетный лист.

– Образование должно быть вне политики, – возразила я через мгновение.

– Ну-ну, конечно.

– Что ж, я лучше пойду напишу отцу. Нападение было совершено в Ката и подпадает под юрисдикцию Олмоса.

Ничего больше не сказав, я встала и вышла из столовой, игнорируя взгляды друзей.

Остаток утра я посвятила написанию писем бабушке с дедушкой и родителям. Я рассказала не только о том, что произошло в Ката, но и о последних событиях, пытаясь как можно нейтральнее описать свои занятия с Лютером Муром. Моим родителям нравилось, что я занимаюсь исследованиями в области образования, но именно бабушка и дедушка оплачивали мое пребывание при дворе. И я не знала, что их раздражало больше: то, что я перед ними в долгу, или то, что я живу вдали от дома, в окружении северян. Сомневаюсь, что они обрадуются, узнав, что Лютер Мур стал моим помощником.

5

Спустя два дня я в костюме для верховой езды вышла к парадным дверям. Хотя лето еще не закончилось, всю ночь шел дождь, поэтому я выбрала северные брюки с тонким свитером. Удобный и непринужденный наряд. В отличие от Лютера, который щеголял в хорошей одежде: кожаных сапогах и свитере с высоким воротом, украшенным золотой нитью. Я нахмурилась, увидев его показную роскошь, но промолчала, как и он ничего не сказал о моем внешнем виде.

– Приветствую, готова?

Я кивнула, и он открыл тяжелые двери, ожидая, пока я выйду первая. Было непривычно гулять с Лютером по саду, и люди не могли скрыть своего любопытства, когда мы проходили мимо. В конце концов, он был Муром, а я – дочерью южного мэра. Как бы мне ни хотелось верить в обратное, все вокруг знали, кто мы, и всем казалось странным видеть нас вместе.

Подойдя к конюшням, я по-братски поздоровалась с Ионой. Он тоже был из Олмоса и всегда давал мне южных лошадей: крепких и низкорослых, непохожих на огромных северных скакунов с их крошечными седлами, на которые я не могла взобраться без посторонней помощи. У Лютера, конечно, была своя лошадь – высокая и стройная.

Я ждала возле своей кобылы, пока на нее аккуратно надевали принесенное со склада седло.

– Айлин, ты становишься все старше и старше, – сказал мне Иона, поправляя поводья моей лошади. – Сколько тебе уже лет?

Я откинула прядь волос с лица, несколько смущенная таким заявлением.

– Этим летом исполнилось двадцать, – ответила я.

– Как летит время, – сказал он, проводя рукой по своей седой бороде. – Кажется, только вчера вы с кузеном бегали среди виноградников, не давая никому собирать урожай.

К счастью, лошади уже были готовы, и Лютер ловко вскочил на свою, плавным движением, словно ничуть не напрягся. Я с трудом вскарабкалась в седло и проследовала за ним к выходу.

– Куда мы едем? – спросила я, как только мы отъехали от конюшен.

– Никуда конкретно, – ответил мне Лютер. – Я хочу, чтобы сегодня ты попробовала использовать свою магию на животных, так что пару часов мы просто будем ехать не спеша.

Я крепче сжала поводья.

– Мне никогда не нравилось использовать магию на животных, – пробормотала я, когда мы направились в лес.

– Между прочим, это южане использовали их в битвах, а не мы, – сказал Лютер.

– Это было очень давно, – возразила я.

– Насколько я понимаю, на Юге все еще применяют магию, чтобы помогать рабочим животным.

– Я знаю, – перебила я его. – Но мне это не нравится.

Лютер повернулся ко мне, нахмурившись, и на мгновение я подумала, что его разозлил мой тон. Но это было не так.

– Почему? – спросил он меня удивленно. – Ведь это не причиняет им вреда. Наоборот, помогает.

Я набрала воздуха, жалея, что вообще что-то сказала.

– Забудь, это неважно, – ответила я.

– Важно, если тебя это тревожит.

Я снова сжала и ослабила поводья в своих руках:

– Это напоминает мне магию разума.

Лютер поднял брови.

– Я понимаю, что она тут ни при чем, – тут же смущенно добавила я. – Но… Не знаю. Раньше все использовали магию разума как ни в чем не бывало, а теперь мы знаем или… Ну, я полагаю, раньше эти последствия тоже были известны, но ими пренебрегали. И я чувствую, что… мы всё так же…

Лютер подождал несколько секунд, но я не знала, как продолжить.

– Ты думаешь, что мы, возможно, манипулируем разумом животных, сами того не осознавая, – мягко сказал он.

Я пожала плечами, чувствуя себя невероятно глупой. На Юге никогда не говорили ни о темной магии, ни о магии разума; единственное, что я поняла, находясь при дворе, запутавшись и пребывая в неведении, – это то, что между ними нет ничего общего.

– Мы можем передавать эмоции животным при помощи магии. Использовать известные им сигналы и усиливать их. Но при этом мы не способны управлять их волей, потому что их разум работает иначе, чем наш, – объяснял он мне под цокот лошадиных копыт. – Магия разума позволяет получить доступ к сознанию другого человека и управлять им. Можно изменить его воспоминания или заставить захотеть что-то сделать, но только потому, что мы понимаем, как он мыслит.

– И это не действует на животных?

– Нет, только на людей.

Я кивнула.

– Есть ли еще что-нибудь, в чем ты сомневаешься? – спросил меня Лютер.

Я прикусила губу, подыскивая подходящие слова.

– Я знаю, что к магии разума применяется тот же закон, что и к темной магии. Иными словами, запрещено использовать ее во вред, точно так же, как запрещено… травить кого-либо или нападать на другого человека с оружием. Тем не менее темная магия все еще применяется, а вот об использовании магии разума я слышала лишь однажды, когда… – я заставила себя закончить