Недотрога и хулиган - Ирина Алексеевна Молчанова

чердачную дверцу и вышла на крышу. Она перевела дыхание, сбившееся после подъёма по четырём пролётам лестницы и карабканья по железным ступенькам, ведущим на саму крышу четырёхэтажного здания, где располагались казармы.

Подушечные бои срочно пришлось свернуть, когда в девчоночью комнату пришла Елена Тарасовна (или Пухляш, как её все звали), приставленная присматривать за девочками. Пока она отчитывала Стаса, Толю и других мальчишек, Диана, стоявшая у открытого окна, быстро вывела по карнизу Марселя. Второй этаж – не так высоко, но явно не для прыжков на асфальтовую аллею. Они прошли по карнизу и влезли в коридорное окошко, а затем побежали на крышу.

– Не дрейфь, – сказала Диана, не оборачиваясь.

– Откуда ты знаешь про эту дверь? – негромко спросил Марсель, выбираясь на крышу.

– Один солдатик шепнул.

– Ну да, я и забыл, что рядом с тобой парни выбалтывают свои секреты за пять минут! – усмехнулся парень.

Диана задрала голову, с прищуром рассматривая звёзды.

– Парни хвастливы. А хвастовство не умеет хранить секреты. – Она присела на край крыши, свесила ноги и спросила: – Ну, а у тебя есть секрет, французский мальчик?

– Конечно, – Марсель сел рядом, стараясь не смотреть вниз, – у меня, как и у всех, есть секреты.

– Я очень внимательно слушаю, – с нарочитой серьёзностью сказала Диана.

Парень улыбнулся.

– Почему ты решила, что тянешь на сейф под мои секреты?

Девушка повела плечом.

– Если не сейчас, потом.

– И не надейся! Я не из тех, кто любит болтать о себе.

Она усмехнулась.

– Большинство секретов начинается с этой фразы.

– Извини, мне придётся нарушить твою статистику.

– Это вряд ли. Те, кто изо всех сил стремится отличаться от других, чаще остальных оправдывают существование статистики.

На красивом лице парня в полумраке блеснули глаза и белозубая улыбка.

– Ты о себе? – И, не дав ей ответить, спросил: – Что такая умная девушка делает в спецшколе?

– Проще назвать, чего я там не делаю. А вообще, у тебя чертовски прямой нос…

– В смысле?

– Похоже, тебе его никто не ломал, – насмешливо пояснила Диана. – Для парня, который говорит то, что думает, довольно необычно.

Он отрывисто рассмеялся.

– Ха-ха, это такой тонкий юмор? Или ты мне угрожаешь?

– Ну что ты, какие угрозы, мы же просто болтаем.

– Почему?

– Что именно?

– Почему мы болтаем? – Марсель повернул голову, в упор глядя на Диану. – Я сказал, что ты не в моём вкусе, подрался с твоим чокнутым братом, но…

– Осторожнее насчёт брата!

– Окей, я подрался с твоим любимым братом, но ты всё равно предложила мне прогуляться. Вот я и пытаюсь понять: почему? Вряд ли я твой тип, – он хмыкнул. – Ну ты понимаешь.

Диана бросила на него короткий взгляд.

– Если у тебя столько вопросов, почему не отказался? Сказал бы, не хочу, и всё тут!

Марсель не нашёлся с ответом и забарабанил пальцами по колену. Диана зевнула, подняла руки над головой и, сцепив в замок, лениво потянулась. Она покосилась на парня, тот заметно нервничал. Диана знала, почему позвала его, и знала, почему он не отказался.

Парням было трудно отказать девушке с определённой репутацией, если та настаивала. И Диана прекрасно это знала, как и то, что большинство её ровесниц месяцами сидят с карамелькой за щекой и размазанной по щекам тушью, проливая слёзы над сентиментальными киношками о любви, ожидая, когда выбранный принц сделает первый шаг. Зачастую принцы вообще не знали, куда и к кому им шагать, поскольку намёков не улавливали. Да и жеманные взгляды карамельных принцесс едва ли тянули на достаточно прозрачный намёк.

Диана предпочитала не усложнять, если хотела завязать знакомство. В жизни и без того хватало других – действительно серьёзных – сложностей.

– Ты необычная, – наконец изрёк Марсель, – мне стало любопытно.

– И как? Удовлетворил любопытство?

– Пока нет. Хочу понять…

– Что? – Диана понимающе кивнула. – Откуда вокруг столько парней? Ты такой же, как все. Пёс, который кидается на ту же кость, которая нужна своре собак.

– Какое немилосердное сравнение… кость. – Он покосился на девушку и отшутился: – Ты вовсе не костлявая. Я хочу сказать, у тебя хорошая фигура.

– Для парня, утверждающего, что я не в его вкусе, напрасный трёп!

– А тебя, похоже, задело. Это так важно, всем нравиться?

– Нравиться? Нет. Но я не люблю категоричных суждений.

Марсель хмыкнул.

– Считаешь, я вынес о тебе преждевременное и слишком категоричное суждение?

– А ты так не считаешь?

Он задумался. Наконец признал:

– Да, возможно… – После недолгой паузы он пояснил: – Ты… как бы сказать… словно и не девочка. Эта причёска, тату, одежда, пирсинг. Не женственно. Может, ты думаешь, это круто, но я…

– Говоришь сейчас как мой папаша!

Марсель улыбнулся.

– Подростковый максимализм пройдёт. В твоей жизни пока не происходило ничего серьёзного, а когда произойдёт, ты начнёшь смотреть на весь этот антураж с позиции взрослого человека, как твой отец.

Диана взглянула на собеседника. Его слова про «ничего серьёзного» отозвались в ней такой болью, что дыханье сбилось. Комментировать их она не стала. Одно знала наверняка: никогда она не будет смотреть на антураж или на что-то и кого-то так, как отец. Ей была ненавистна одна лишь мысль, что она может в чём-то уподобиться отцу. Однако говорить об этом новому знакомому Ди не собиралась, поэтому лишь улыбнулась и легко согласилась.

– Возможно.

И заметила, как ответная улыбка озарила лицо парня. Всё-таки он был обычным, не лучше и не хуже других. Интересовался теми, кто интересен другим, западал на ладную фигурку и любил, когда его псевдофилософские рассуждения находили отклик.

Диана поднялась и сказала:

– Пора. Завтра отличный день, не хочется его проспать!

Марсель последовал за ней к чердачному окну и хотел помочь спуститься по железной лесенке, но девушка с усмешкой бросила:

– Я не из тех леди, кому нужно подавать руку, парень!

– Отлично, – Марсель убрал руки за спину. – Смотри там… э-э, не порви штаны, чёткий парниша!

Они спустились до второго этажа, где располагались казармы, и остановились перед дверью, ведущей на девичью половину. В коридоре стояла тишина. В небольшое прямоугольное окно смотрела полная луна, освещая стоящих друг перед другом парня и девушку. Их тени на обшарпанной стене замерли, точно в ожидании музыки, которая закружит их в танце с первыми хрустальными звуками.

Но сквозь плотный плащ ночной тиши не пробивалось ни звука.

– Рад был поболтать, Диана! – тихо сказал Марсель и осторожно прибавил: – Возможно, ты как-то повлияешь на своего… любимого брата, чтобы он не задирал мою девушку!

– А ты не думал, что твоей девушке может нравиться мой брат?

Марсель издал громкий смешок.

– Не-е-ет, кому угодно, но только не Клариссе, поверь