Адмирал Нахимов - Владимир Михайлович Соловьев

Смирный до этого Тихий океан внезапно заволновался: необъятная стихия под шквалы резкого ветра пустилась в буйный танец. Невесть как в беснующейся пучине оказался матрос. Нахимов отреагировал мгновенно и сделал всё, что мог, чтобы как можно быстрее спустить шлюпку. Но все усилия оказались напрасны – несчастный бесследно исчез среди огромных водных холмов. Мичман никак не мог примириться с тем, что человек утонул буквально на его глазах, а он не сумел ему помочь. Он был готов рисковать жизнью ради спасения матроса. На русском флоте такая взаимовыручка была в порядке вещей.

Сабля морская офицерская и кортик морской офицерский Середина XIX в.

Более трёх лет продолжалось кругосветное путешествие. Нахимов прошёл отличную школу, на практике постиг и освоил морскую науку и извлёк для себя полезные уроки стал для Нахимова плавучим домом. Он втянулся в жизнь по свистку, не тяготясь походными хлебом-солью, и с большой охотой продолжил службу под началом Лазарева на грозном 74-пушечном парусном линейном корабле «Азов». Это мощное трёхмачтовое судно носило гордое имя «Азов» в память о победе Петра I над турками в 1696 году. Главными достоинствами корабля были прочный корпус, хорошая мореходность и высокая огнестрельность. Это была настоящая плавучая крепость, и Нахимов приобрёл здесь бесценный опыт, который потом очень ему пригодился.

На «Азове» Нахимов находился практически бессменно, потому что отведённого с пяти утра до одиннадцати вечера времени дежурства едва хватало, чтобы привести корабль в надлежащий порядок и добиться, чтобы была обеспечена его полная боеготовность. От цепкого взгляда мичмана не укрывалось то, чего не замечали другие. Ведь для него мачты, палубы, груды снастей, тяжёлые орудия, ядра и картечь, прикреплённая к полу мебель, трюм с его тёмными закоулками и люками были словно живыми существами, требовавшими повышенного внимания, постоянной заботы и ухода. И Нахимов не жалел сил, чтобы вооружение, снаряжение, организация службы на «Азове» были образцовыми.

В Наваринской бухте

В 1827 году Россия участвовала в военной кампании против Османской империи, придя на помощь православной Греции в её освободительной войне против турецкого владычества. В этой кампании Российский флот выступил вместе с английским и французским флотами, хотя все понимали, что Великобритания и Франция – союзники временные и ненадёжные. Противостояла союзническим флотам объединённая турецко-египетская морская группировка.

Летом в составе русской эскадры «Азов» двинулся из Кронштадта сначала в Портсмут, главную базу английского флота, а затем в Средиземное море.

Местом дислокации боевых кораблей стала Навари́нская бухта, расположенная в Меси́нии, на юго-западном берегу греческого полуострова Пелопонёсс. Сама природа позаботилась отгородить эту небольшую, но глубокую часть Ионического моря от открытых вод, создав здесь тем самым идеальные условия для сосредоточения флота.

И вот в начале октября 1827 года союзные эскадры блокировали бухту. Правда, нужно заметить, что турецко-египетская артиллерия почему-то вела огонь на поражение исключительно по русским кораблям. Такая избирательность наводила на подозрение о тайном сговоре англичан и французов с командованием противника. Тем не менее 8 октября турецкий флот был разбит.

На исход морского сражения в значительной мере повлиял вклад девяти боевых кораблей русской эскадры. Особенно отличилась команда возглавляемого капитаном Лазаревым флагманского корабля «Азов». Героически проявили себя во время боя лейтенант Павел Степанович Нахимов, мичман Владимир Алексеевич Корнилов и гардемарин Владимир Иванович Истомин. Именно этим троим без малого через тридцать лет предстояло покрыть себя бессмертной славой при обороне Севастополя.

Подорвав военно-морские силы Турции (а из всего турецко-египетского флота уцелело лишь одно крупное судно!), Наваринское сражение предопределило будущую победу России в последовавшей затем Русско-турецкой войне 1828–1829 годов.

Орден Святого Георгия

Георгиевский кормовой военный флаг и вымпел

Андреевский кормовой военный флаг и вымпел

Но не первый раз побеждал русский флот в этих местах. Наваринская крепость была взята русской эскадрой под командованием адмирала Григория Андреевича Спири́дова во время Русско-турецкой войны 1768–1774 годов, и в бухте более месяца базировался наш флот. За главную победу той войны в Чесменском сражении (1770) императрица Екатерина II пожаловала Спиридову чин полного адмирала и, лично поднявшись на борт флагманского корабля, вручила ему орден Святого Александра Невского.

Теперь, более полувека спустя, Павел Нахимов за отвагу, боевые заслуги, проявленную храбрость и умелые действия на корабле «Азов» тоже был поощрён. Он получил Императорский Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия и звание капитан-лейтенанта.

Признание доблести распространилось и на флагманский боевой корабль. «Азову» впервые в истории русского флота присвоили Георгиевский кормовой флаг, который отныне гордо развевался на специальном флагштоке на гафеле[1] кормовой мачты судна.

За штурвалом «Паллады»

Когда весной 1828 года у берегов Греции был захвачен 20-пушечный турецкий корвет «Восточная Звезда», его переименовали в «Наварин» и отдали под командование Нахимова. Но не успел капитан-лейтенант вернуться на Балтику, в Кронштадт, как получил под своё начало только что сошедший со стапелей Охтенского адмиралтейства и спущенный на воду 52-пушечный фрегат «Паллада».

Стоя за штурвалом на капитанском мостике вверенного ему корабля, Павел Нахимов со стороны производил впечатление бывалого морехода, который обошёл все моря и океаны, обогнул земной шар вдоль и поперёк и не раз пересёк экватор. Отчасти так оно и было. Но Нахимов всегда трезво оценивал свой опыт и в любое время был готов пополнять свои знания и учиться не только у старших наставников, но и ровесников, если было чему.

Он любил присказку: «Капитан – первый после Бога человек на корабле», потому что в ней точно выражена сама суть: как много людских судеб зависит от того, кто командует судном.

Как никто другой, Нахимов отчетливо осознавал огромное значение дисциплины и принципа единоначалия на флоте: необходимо было, чтобы приказы и команды руководства беспрекословно, чётко и вовремя выполнялись, не обсуждались и не оспаривались.

И всё же однажды во время учений в Финском заливе, на которые вышел в составе эскадры вице-адмирала Беллинсгаузена фрегат «Паллада», Нахимов нарушил установку, которой всегда твёрдо и неукоснительно придерживался. Сделал это он с полной ответственностью, отлично отдавая себе отчет, что за самовольно принятое решение может быть подвергнут суровому взысканию и даже разжалован. И тем не менее он без колебаний пошёл на риск и поступил не так, как предписывала инструкция, а как подсказывали ему здравый смысл