Адмирал Нахимов - Владимир Михайлович Соловьев

подковылял на скрипучей, заменявшей оторванную снарядом ногу деревяшке, опираясь на костыли, старик матрос. Рядом с ним шли две маленькие девочки, внучки ветерана. Беззубым ртом он прошамкал, что вот живёт с малютками один-одинёшенек, хата его покосилась, стоит с дырявой крышей, а починить некому.

Нахимов тотчас обратился к сопровождавшему его адъютанту:

– Прислать к Позднякову двух плотников, пусть они ему помогут.

Старик, которого адмирал вдруг назвал по фамилии, удивился:

– А вы, наш милостивец, разве меня помните?

– Как не помнить лучшего маляра и плясуна на корабле «Три Святителя»! – воскликнул Нахимов. – У нас до сих пор заведено после обеда, по окончании работ, особенно в воскресенье, устраивать веселье. Дают команду: «Свистать песенников наверх!» И пошло-поехало. И поют и пляшут. Всё, как прежде.

Услышав это, старый матрос прослезился.

Синоп

В середине XIX века вспыхнула новая война России с Турцией. Армия воевала на суше, флот помогал ей с моря.

К тому времени Михаила Петровича Лазарева уже не было в живых, и российский флот на Чёрном море возглавляли его ученики – адмиралы Владимир Алексеевич Корнилов и Павел Степанович Нахимов.

В задачу эскадры Нахимова входило перехватить в Чёрном море турецкие корабли, которые планировали доставить на кавказский берег, где развернулись основные бои, большой отряд. Если бы эта высадка удалась, неприятель значительно укрепил бы свои силы, что создало бы серьёзную угрозу для российской армии.

Пять крупных кораблей под командованием Нахимова вели в море упорный и напряжённый поиск вражеской флотилии, направлявшейся на Кавказ, и обнаружили её неподалёку от укреплённой базы турецкого флота – Сино́па.

Сам Нахимов находился на головном линкоре «Императрица Мария». Именно на него враг первым делом обрушил шквальный огонь с береговых батарей и корабельных орудий. Но за дальностью расстояния ничем иным, кроме шумового эффекта, эта канонада не увенчалась. Вероятно, турки рассчитывали с помощью мощной артиллерийской атаки не столько поразить цель, сколько устрашить русских.

Вступать в бой с более чем вдвое превосходящим противником было бы безумием, и тогда Нахимов принял дерзкое решение: своими малыми силами запереть турецкий флот, не дать ему выйти в открытое море. Он надеялся продержаться до тех пор, пока не прибудет срочная подмога, за которой он послал быстроходное судно.

Как ни странно, командующий турецким флотом не воспользовался своим численным преимуществом и целую неделю ничего не предпринимал, лишь наблюдая за российскими кораблями в бинокль.

Между тем к Нахимову подоспела помощь, и он отдал приказ идти на сближение с неприятелем. Навстречу с турецких судов грянул град ядер, но и российские корабли открыли в ответ сокрушительный огонь. Под их прицелом прежде всего было судно, на котором находился командующий противника.

Несмотря на то что у неприятеля было гораздо больше кораблей, российская сторона оказалась сильнее артиллерией: на залпы четырёхсот семидесяти двух турецких орудий отвечали семьсот шестнадцать российских. К тому же Нахимов умышленно подвёл свои корабли столь близко к неприятелю, что между ними было расстояние уже не пушечного, а почти пистолетного выстрела. И конечно, точность попадания при этом намного возросла.

Русский капсюльный пистолет Первая половина XIX в.

Через полчаса главный турецкий корабль «Ауни-Аллах», на котором находился адмирал Осман-паша, не выдержав непрерывного обстрела, вышел из боя и был выброшен на берег. Тем самым турецкий флот оказался неуправляемым. Другое большое судно противника, «Навек-Бахри», поражённое точным огнём, взлетело на воздух, да так, что груда его обломков рухнула на турецкую береговую батарею – месторасположение пушек – и та надолго замолчала.

Меткие выстрелы российских бомбардиров вывели из строя и ещё один неприятельский корабль – фрегат «Фазли-Аллах». Он загорелся и сел на мель неподалёку от берега, а его остатки были показательно разгромлены выстрелами флагмана «Императрица Мария». Таким образом на Синопском рейде Павел Степанович Нахимов отомстил за позорное поражение четверть века назад русского фрегата «Рафаил». Это был печально известный случай, когда 36-пушечный корабль Черноморского флота, окружённый турецкой эскадрой, спустил флаг и без боя сдался противнику, войдя затем под новым именем «Фазли-Аллах» в состав вражеской флотилии.

Уничтожением турецкого фрегата и разгромом неприятельского флота при Синопе Нахимов смыл это тёмное пятно в славной истории российского флота, и дата 18 ноября 1853 года, когда произошло знаменитой сражение, по праву заняла почётное место в календаре знаменательных побед русского оружия.

За неполных три часа морского сражения у Синопа турецкие военные суда были разбиты в щепы или сожжены. В общей сложности противник потерял семь фрегатов, шлюп, два корвета, пароход и несколько транспортов. Лишь единственному кораблю – быстроходному пароходу «Таиф» – удалось выйти из-под обстрела и на всех парах скрыться. Раненный в ногу, командующий вражескими силами адмирал Осман-паша попал в плен. У турок было около трёх тысяч погибших, а Нахимов потерял тридцать восемь человек. Причём стойкостью и мужеством в этом ожесточённом бою, как признавали победители, побеждённые им не уступали. Это был достойный противник.

Синопское сражение – последнее в истории военного парусного флота. На смену парусным кораблям постепенно приходили суда с паровой машиной – пароходы. Сила пара приводила в движение гребные колёса, расположенные по обоим бортам, или заставляла вращаться лопасти винта сзади, под днищем судна, и корабль плыл в нужном направлении независимо от ветра и течения.

Пароходофрегат «Богатырь», 1836 г.

Адмирал Лазарев и его ученики, Корнилов и Нахимов, сразу оценили преимущества пароходов и поняли, что будущее флота – за ними. Однако у России паровых судов было тогда очень мало, причём ни одного винтового – все колёсные. А на колёсных невозможно было установить больше двадцати орудий.

Павел Степанович Нахимов прекрасно понимал романтиков, которые воспевали красоту парусных судов и уверяли, что с заменой их пароходами флот словно лишился крыльев. И в то же время адмирал был убеждён, что эпоха ветра позади, и по сравнению с кораблями, передвигающимися силой пара, их парусные предшественники беспомощны и безнадежно проигрывают в манёвренности.

– Представьте, – доказывал Нахимов, – как поведут себя парусник и пароход в одной и той же ситуации, когда нужно бороться с бурной стихией. Пароход преодолеет и противоположный ветер, и штиль и если по погодным условиям задержится в пути, то намного меньше, чем какая-нибудь шхуна со своими мачтами и парусным вооружением. И потом, – продолжал адмирал, – знаете сколько времени и сил занимают постановка и уборка парусов, как сложно держать под контролем весь механизм, обеспечивающий