Всё о мореплаваниях Солнышкина - Виталий Титович Коржиков

Из кратера вулкана со свистом вырвались камни.

Плавали-Знаем бросился вниз, няньки за ним, а сзади, прикрываясь ящиком, бежал Солнышкин. Сбоку, болтаясь на рогах у оленя, скакал Репортажик и, хватая то один, то другой аппарат, щёлкал на ходу.

Камни барабанили по его спине, но он весело покрикивал:

– Замечательно! Чудесный сюжет!

А сзади, словно содрогаясь от хохота, вулкан всё выбрасывал из жерла камни.

Плавали-Знаем и Солнышкин влетели на пароход, где их давно ждали.

– Полный вперёд! – скомандовал Плавали-Знаем. – Полный вперёд!

А Солнышкин ещё раз оглянулся на вулкан и вздохнул. Конечно, если бы не Перчиков, он бежал бы назад, к вулкану!

Новое назначение артельщика Стёпки

Едва пароход вышел из бухты, на палубе появился доктор Челкашкин.

– Ребята, всем собраться у камбуза, – сказал он шёпотом.

– Есть собраться у камбуза! – подмигнули Солнышкин и Борщик.

И никто не заметил, как сзади, оттопырив ухо, к разговору прислушивался артельщик. Он тут же скрылся и побежал в каюту Плавали-Знаем.

Плавали-Знаем спросил:

– В чём дело?

– Заговор! – выпалил артельщик, вытирая лоб.

– Какой заговор?

– Тсс… – приложил палец к губам артельщик.

И он выложил всё, что услышал на палубе.

– Я пойду туда сам, – сказал Плавали-Знаем.

– Но тогда они не будут ничего говорить.

– Верно, – сказал Плавали-Знаем. И хлопнул рукой по столу. – Ты должен всё подслушать.

– Но они меня туда не пустят, – сказал артельщик.

– Спрячься.

– Это идея! Это я могу. В канатный ящик.

Он засиял от собственной выдумки и на цыпочках побежал к камбузу. Там ещё никого не было. Стёпка, кряхтя, втиснулся в большой сундук для канатов, поудобнее улёгся, придвинул нос к маленькой дырочке в крышке и приготовился слушать. Но в тот момент, когда он закрывал крышку, на верхнюю палубу вышла Тая с одеялом.

Между тем у камбуза собралась почти вся команда. Боцман присел на край сундука. Солнышкин устроился рядом.

– Итак, – сказал доктор Челкашкин, – мы собрались для того, чтобы обсудить…

Артельщик напряг слух.

Тут в дверях появилась Тая. Она дёрнула Челкашкина за рукав и приложила к губам палец. Потом она шепнула собравшимся несколько слов и показала пальцем на сундук.

– Так, – сказал Мишкин, – о чём же мы будем говорить?

Он докурил сигарету и сунул окурок прямо в сундучную дыру.

– О чём же мы будем говорить? – спросил Солнышкин и прикрыл дырку каблуком.

– О том, куда деть этот старый паршивый сундук! – сказал Челкашкин и стукнул по нему ногой. – Куда деть этот рассадник грязи!

У артельщика от канатной пыли щекотало в носу и першило в горле. Ему хотелось чихать, кашлять и плеваться, но он со страхом прислушивался к тому, что сейчас скажут.

– Выбросить! За борт! – сказал Бурун.

– За борт! – крикнул Солнышкин.

У артельщика по спине побежали мурашки. Он хотел было уже выскочить, но Челкашкин сказал:

– Я думаю, пока его можно убрать в подшкиперскую, а после разрубить на дрова.

Матросы подхватили сундук и, швыряя из стороны в сторону, оттащили в подшкиперскую.

Артельщик слышал, как сверху что-то загрохотало. Это Солнышкин забрасывал сундук старыми вёдрами, канатами и обрезками досок. Наконец шум утих, скрипнула дверь, и всё смолкло. Стёпка попробовал выбраться, но крышка не поднималась.

Норд! Норд!

А в это время Плавали-Знаем мрачно ходил по рубке и размышлял: «Какой заговор? Кто эти заговорщики?» Он надеялся на артельщика, но думал, что не мешает предпринять что-нибудь и самому. Сверху в иллюминатор он увидел спешащего куда-то Солнышкина.

– Солнышкин! – крикнул он.

Солнышкин хотел ускользнуть, но не успел.

«Опять драить сапоги или кормить попугая», – насмешливо подумал он, тяжело поднимаясь по трапу. Но у самой рубки его встретил неожиданный возглас:

– Солнышкин, за штурвал!

У Солнышкина мгновенно спутались мысли. Прямо перед ним вращались спицы штурвального колеса. Петькин крикнул: «Вахту сдал!» – и Солнышкин не заметил, как руки сами потянулись к штурвалу. Ноги приняли крепкую морскую стойку.

– Смотреть на компас, Солнышкин! – скомандовал Плавали-Знаем и крепкой рукой помог повернуть штурвал.

У Солнышкина совсем помутилось в голове. Вещи происходили просто невероятные. Он стоял у штурвала. Он вёл судно. Оно резало носом зелёные глыбы волн, и помогал ему не кто-нибудь, а Плавали-Знаем.

Плавали-Знаем с усмешкой посмотрел на Солнышкина: его затея начинала иметь успех.

– Что, не получается? – усмехнулся он. – Ничего, получится! Я сделаю из тебя матроса. Ты хочешь стать настоящим моряком? Я возьму тебя в самый дальний рейс. Хочешь в Аргентину? – Тут Плавали-Знаем остановился, но махнул рукой. – Где бы она ни приклеилась, в Америке или в Африке! Хочешь в Бразилию или в Австралию? Только надо знать, с кем дружить, Солнышкин!

У Солнышкина перед глазами плыли радуги.

«Сейчас я из него выужу всё, что надо, – усмехнулся капитан. – Выложит всё до донышка!»

– Я научу тебя держать курс! – сказал Плавали-Знаем. – Нужно только смотреть на компас. – И он постучал пальцем по стеклу, где медленно двигалась стрелка. – На компас.

Солнышкин посмотрел на компас, но ему в глаза словно заглянул другой, подаренный Робинзоном. Стрелка его вела себя как-то насторожённо. Она показывала на север, но начинала колебаться.

– Эх, Солнышкин, если захотеть, если только захотеть, то все пароходства на земле ещё услышат: Магеллан, Лаперуз, Солнышкин. Как это звучит! Но для того чтобы стать большим человеком, нужно вовремя отойти от всяких Перчиковых, Огурчиковых… Кто там затевает какие-то заговоры? Это бездельники, которые не умеют смотреть на компас. На компас надо смотреть, Солнышкин!

А Солнышкин и так уже смотрел на компас. На свой маленький бронзовый компас. Солнышкину очень хотелось быть Лаперузом и Магелланом. Ему было очень жаль отходить от штурвала, но он стиснул зубы и передал управление Петькину. Нет, пусть он не будет капитаном, пусть не будет моряком, но никогда он не станет предателем.

– Солнышкин! – закричал Плавали-Знаем. – Солнышкин, подумай!

Но Солнышкин уже всё обдумал. Он смотрел на маленькую бронзовую коробочку, где стрелка показывала: норд, норд!

Разведка уходит спать

Плавали-Знаем ходил по рубке и стрелял по углам глазами. План провалился. Негодование переполняло капитана.

«Заговор! Я вам покажу заговор! Плавали – знаем!» И он с нетерпением ожидал своего разведчика.

Но прошёл час, второй, а артельщика не было.

Подавился он там сарделькой, что ли?

Над палубой уже качался из стороны в сторону месяц. Артельщик всё не появлялся.

С подозрительностью глядя по сторонам, Плавали-Знаем вышел к камбузу и остолбенел: канатного ящика не было. Только Бурун сметал веником с палубы мусор.

– Где ящик? Куда его дели? – взвыл Плавали-Знаем.

– А что? –