Титус, наследник Сан-Маринский - Ольга Александровна Власова

Когда на следующий день Титус пришел в себя, яркое солнце уже вторглось в самые темные углы его комнаты. Во дворе замка кто-то радостно и самозабвенно орал. В районе кухни с треском и проклятиями кололи дрова, оттуда тянуло дымом и запахом жареного мяса. Крохотная серая птичка, заняв, как сцену, подоконник приоткрытого окна, заливала все вокруг своей песенкой, наверное красивой, но чересчур громкой для его похмельной головы. «Кажется, я здорово проспал, – подумал наследник, оценив масштабы солнечного наступления и замерив уровень головной боли. – Кстати, а где Мюллер? Почему, черт возьми, он меня не разбудил? Ведь на сегодня у нас запланирован грандиозный пир. Если не ошибаюсь, времени просто в обрез».

Титус весьма смутно помнил – ночью он много писал о празднике, который закатит вассалам щедрый герцог Сан-Маринский. Голова походила изнутри на турецкую баню: из клубов пара время от времени проступали какие-то загадочные предметы и тут же снова растворялись в нем. Проклиная выпитое накануне вино трехсотлетней выдержки, наследник соскочил с кровати и резво бросился к рукописи, желая узнать ближайшее будущее. Но добраться до стола не успел: кто-то с грохотом, возможно ногой, открыл дверь в его комнату.

– Мюллер? Это ты? – робко выдавил из себя Титус, страшась обернуться. Конечно, он прекрасно понимал, что благородный старый слуга даже под страхом смерти не стал бы подобным образом заходить в его покои.

Ответа не было. Не ожидая ничего хорошего, наследник заставил себя посмотреть назад. На пороге возвышалась высоченная фигура в фиолетовом бархатном костюме трудноописуемого покроя. Над белым воротничком рубашки Титус увидел черные глаза, одновременно сумасшедшие и веселые, острый горбатый нос и копну взлохмаченных темных волос.

– Что, нравится костюмчик? – неожиданно спросил гость, выговаривая каждое слово с непостижимым самодовольством. – Знаешь, сколько стоит? Дороже, чем та паршивая деревенька на подъезде к вашему замку.

И он назвал цифру, от которой бережливый Мюллер упал бы, наверное, в обморок.

«Кто этот тип? – лихорадочно думал тем временем Титус. – И что мне с ним делать?»

– Кстати, забыл представиться, – сообщил гость, вторгаясь дальше в комнату и удобно располагаясь в заляпанных навозом башмаках прямо на теплой разобранной постели Титуса. – Я Большой Феодал. Запомни – не просто какой-то там феодал, а Большой Феодал. Многие путают, и от этого с ними случаются неприятности. Я приехал сюда на пир, который устраивает его светлость наследник Сан-Маринский, сеньор нашего города, и вот хожу, осматриваю замок. Кстати, нельзя ли будет перекусить уже сейчас? Ты, судя по всему, заведуешь местной кухней. Похоже, ваш хозяин крайне добр, раз позволяет своим слугам дрыхнуть до полудня…

Титус начал что-то смутно припоминать. Покосился на рукопись, лежавшую на столе. Надо же было сотворить такого типа! И ведь ничего уже не исправишь… Как бы его отсюда повежливее вышвырнуть? Гость тем временем смерил наследника насмешливым взглядом черных глаз и опять весьма самодовольно сказал:

– А! Я ведь угадал? Вяленые туши, мешки с зерном и корзины с куриными яйцами… Бумаги на столе – запись приходов и расходов, три воза грудинки купили, один съели, два украли, а хозяину записал, что мясо испортилось! Я, дружок, гениален во многих отношениях, но больше всего горжусь своим умением читать по человеческим лицам. Вот твое лицо – круглое, белое, совсем не озабоченное великими замыслами. Здесь у всех такие лица… Прямо сонное царство какое-то. Кнута вам не хватает! Настоящего хозяина! Кстати, я бы основательно перестроил этот паршивый замок…

Тут наследник наконец вспомнил. Большой Феодал – правитель Замирканда, самого южного из прибрежных городов герцогства, человек неукротимой энергии, одним своим появлением способный расшевелить страну средних размеров. «Да, такой расшевелит все что угодно, – подумал Титус, слушая план перестройки собственного замка. – Он меня самого отсюда выселит».

– Я уже присмотрел для себя флигелек. Там всего четыре небольшие комнаты, – сказал тем временем Большой Феодал. – Для себя и своей жены. Мы с удовольствием погостим здесь пару недель, пока идет турнир. А может, и подольше. Думаю, уговорить твоего хозяина особого труда не составит, учитывая мое природное обаяние…

Последняя тирада отчего-то сильно разозлила Титуса. Присмотрел флигелек! Вот наглец! Еще вчера тебя в природе не существовало, а сегодня уже хамишь собственному творцу! Даже не пришлось напрягаться и фальшивить, чтобы выдать негодующим голосом:

– Слезьте с моей кровати и пойдите вон! Вы… Вы знаете, кто я? Вы ведь даже не удосужились о том спросить!

С каждым произнесенным словом голос Титуса звучал все грознее, а глаза Большого Феодала раскрывались все шире. Кажется, осмотрев повнимательнее комнату еще раз, он начал о чем-то догадываться. Следующей фразой Титус оправдал самые худшие его ожидания:

– Я Титус, наследник Сан-Маринский!

Большой Феодал сразу весь обмяк, как будто уменьшился в размерах, а затем кулем свалился с Титусовой кровати.

– Я… я не хотел, – лепетал он, судорожно пытаясь пригладить место, на котором только что располагался его зад. – Все будет исправлено! Ничего личного, сеньор! Ваш замок просто великолепен! Более того, восхитителен! Там внизу подарки на подводах… Репа и другие овощи… Сушеная рыба… Прошу это учесть при рассмотрении… Я… Я…

Спина гостя, который, восторженно глядя на Титуса, задом пятился к выходу, встретилась с закрытой дверью. Не отрывая взгляда от сеньора и по-прежнему счастливо улыбаясь, Большой Феодал нашарил кольцо, приоткрыл дверь и кубарем выкатился из Титусовой спальни.

Сам Титус, отдышавшись после своей гневной эскапады, неожиданно обнаружил, что у него отличное настроение. Похоже, вчера ночью из-под Волшебного пера вышел весьма колоритный персонаж. Да-да, самый первый живой характер в рукописи! Читатель такого проныру наверняка бы запомнил! Наследник в возбуждении прошелся пару раз туда-обратно по комнате, затем выглянул в окно и несколько минут с интересом наблюдал за происходящим во дворе, запруженном подводами и каретами. У парадного входа собралась толпа разодетых господ, беседовавших с двойником. Он попробовал вслушаться в их разговор, однако тут в дверь деликатно постучали знакомым стуком.

– Мюллер! – гаркнул Титус в ответ на стук, с отвращением разглядывая грязные следы, оставшиеся на полу от Большого Феодала. – Почему ко мне в спальню шастают все кому не лень?

Пока старый слуга с виноватым видом вычищал грязь и накрывал завтрак, Титус, во избежание новых сюрпризов, внимательно перечитывал написанное ночью. Нет, вроде все было по делу. Портреты и жизненный путь гостей-феодалов. Торжественность и великолепие пиршественного действа. Теплые слова прощального напутствия в адрес двойника. Отбытие брата при общем стечении народа завтрашним утром…

– Кто-то еще приехал? – спросил Титус Мюллера, водворяя пачку бумаги обратно на стол.

– Конечно, сир, все