Звезда паладина, или Седьмой крестовый поход - Сергей Евгеньевич Вишняков

действительно, по сути, уходил от ответственности, скрываясь за плащом крестоносца, хотел побыстрее покинуть окрестности собора, где он вынужден был слушать упреки девушки, и его последний прощальный поцелуй получился вымученным, без искренности и любви, лишь бы Жаклин замолчала.

Заканчивая рассказ, Анжольра уже говорил медленно, сон одолевал его. Однако седьмая кружка вина повлекла его по малой нужде, тогда-то де Сов мрачно посмотрел на Бертрана и сказал:

– На какого дьявола мы берем с собой этого слюнтяя? Дерганый слизняк этот Анжольра с совершенно глупой и обыкновенной историей, таких случаев полным-полно. Он же все воспринимает, как огромную трагедию.

– Это же его жизнь, шевалье, а не другая чья-то. Конечно, компания окажется не из самых приятных и интересных, но не бросать же его?

– Пошли отсюда, Атталь. Заплатим часть за ужин, а остальную этот нытик пусть оплачивает!

– Но так нельзя. Анжольра нам доверился, да и денег у него, скорее всего, нет!

– Слишком много нервных и безденежных юнцов на мою ответственность!

– Вы на меня намекаете?

– А на кого же еще? Если поедете завтра вместе с Анжольра, наверняка станете друзьями, вам есть о чем поныть в два ручья!

– Вы забываетесь, шевалье де Сов, господин тамплиер! – гордо произнес Бертран и поднялся, положив руку на рукоять меча.

– Вот распетушился, Атталь! Пошли, все – доели, допили, пора спать, завтра рано вставать!

– А куда вы уходите, господа? – спросил появившийся за их спинами Анжольра.

– Спать! – рявкнул де Сов. – И тебе советуем!

– А не найдется ли у вас место и для меня, господа? Я могу спать даже на конюшне!

Бертран с мольбой посмотрел на тамплиера.

– Да что б вас! – проворчал де Сов. – Пользуетесь тем, что я добрый!

Глава седьмая

Встреча в порту Эг-Морт

Фиолетовое море лаванды отцветало. Убегая вдаль, бесконечные волны блекнущих цветов сливались с вечерним небом, где тучи пытались схватить в кольцо закатное солнце. Наконец, тучам это удалось и они, сине-сиреневые, словно отражавшие лавандовые поля, вспыхнули по краям алым светом плененного заката.

– Как бы я хотел набрать огромный букет лаванды и подарить Катрин! – вздыхал Бертран д'Атталь, скача рядом с Филиппом д'Анжольра, которому уже поведал о своей любви.

– Это ты не видел лаванду, когда она в самом разгаре цветения! – сказал мечтательно Анжольра. – Вот тогда вообще невозможно оторвать глаз! А запах какой! Однажды я с Жаклин ночевал в этих полях, мы пропахли лавандой и чуть с ума не сошли, пытаясь сосчитать звезды! Я начинал с одного края неба, а Жаклин с другого, но наш счет так и не встретился на небе – мы постоянно сбивались. А теперь вот кто знает? Скорее всего, только наши души с Жаклин встретятся на небесах.

– Ну, что ты такое говоришь! – возразил Бертран, фаталистические мысли его товарища заставляли задумываться о себе и Катрин в недобром направлении. – Все будет хорошо! Ты уже в который раз сегодня намекаешь на… Да мне даже говорить про это неохота! Мы еще во Франции, о сарацинах только по слухам знаем, а ты уже мыслями на небесах! Ну что ж такое?

– Вот такой вот я попутчик, Бертран, извини. – Мгновенно опечалился Анжольра.

– Эй вы там, мальчишки! – крикнул Генрих де Сов, скакавший с тремя другими тамплиерами и своими слугами уже довольно далеко, так что его слова еле донес ветер. – Пришпоривайте коней, черт вас дери! Я не собираюсь вас ждать!

Первым ускорил коня Жако, боявшийся, что его действительно бросят и оставят одного без пропитания в чужих землях.

Брат Генрих не скрывал, что тяготится компанией Атталя и Анжольра и ему не терпится встретиться с бароном де Фреем, чтобы сбыть с рук Бертрана. Де Сов старался не общаться с этими юнцами, предпочитая компанию тамплиеров. Лишь однажды они поговорили, остановившись перекусить на постоялом дворе перед последним рывком в Эг-Морт. Генрих де Сов рассказал любопытному Атталю, что это за порт, а Анжольра как уроженец Прованса добавил в рассказ кое-какие детали.

У Франции не было собственного удобного порта в южных землях. Находящийся неподалеку Марсель, как и весь Прованс, находился в вассальной зависимости от императора Священной Римской империи, и именно поэтому на него рассчитывать не следовало в случае необходимости. Ведь отношения между двумя странами не всегда складывались гладко. Поэтому еще восемь лет назад молодой король Людовик приобрел в устье Роны землю у монахов-бенедиктинцев. Места в том районе болотистые, с древними выработками соли, оттого и называют их Эг-Морт, что означает «Мертвые воды». Много провансальских крестьян здесь получили работу. За два года прорыли каналы для осушения многочисленных болот, на топкой почве укладывали грунт для строительства будущих зданий, стали возводить дома. Но главное – прорыли большой судоходный канал для выхода кораблей из порта напрямую в море. Король не жалел денег, и люди работали споро, заинтересованно. Сейчас в порту уже много домов для жилья, амбары, склады, но стен пока нет, камень только начинают свозить для их постройки. Анжольра рассказал, что как-то в прошлом году, чтобы заработать денег, нанимался в отряд купца, который доставлял в порт пшеницу для будущего похода. А потом, по протекции этого купца, нанялся в охрану к оружейнику, наковавшему по королевскому заказу кольчуги. Тогда Анжольра и не думал, что пройдет немного времени и из этого порта ему самому придется покидать родную землю. По слухам, склады Эг-Морта ломятся от заготовленной провизии, оружия, одежды. За порядком следит небольшой отряд лучников и арбалетчиков в 22-метровой башне – единственном укреплении рядом с портом. Тамплиеры, тоже поучаствовавшие в разговоре, сообщили, что и из Марселя собирается отплыть часть крестоносцев, так как Эг-Морт не может вместить всю армию. Теперь, когда графом Прованса стал брат короля, Марсель под королевским контролем. Словом, вся компания оживилась, найдя общий разговор, все находились в предвкушении следующего дня, когда они планировали прибыть в порт.

Король Людовик IX шел по твердой, выложенной камнем дороге, мимо больших складов, откуда рабочие грузили на повозки сотни кулей с зерном, вяленое мясо, бочки с вином и засоленными овощами. Рядом с королем, строго осматривающим склады и груды больших валунов, из которых другие рабочие строили стену, шли два итальянца – Николо Коминелли и Гульельмо Бокканегра, с сильным акцентом, но тем не менее понятно изъяснявшиеся по-французски. Оба итальянца, уже седые, слегка сгорбленные, но все равно бодрые, несли в руках пергаменты с планом порта Эг-Морт, обнесенным крепостной стеной. Рядом с планом были начертаны какие-то математические расчеты, указаны сметы – сколько камней необходимо на полуторакилометровую стену толщиной