Матильда, я приду за тобой! - Инез ван Лон

– А… куда можно положить вещи?

– М-м…

Впервые за всё это время Розали нечего сказать.

Матильда смотрит вверх, на балки крыши. Может, приколоть вырезки из журнала на них? Она кидает своё одеяло на мешок с соломой и ставит узелок в ногах. Розали спускается вниз. Но в ту же секунду её голова опять появляется над лестницей.

– Хочешь, кое-что покажу тебе? – шепчет она с заговорщицким видом. – У меня есть тайное убежище.

– Подожди, Матильда. Пока ты не ушла, я бы хотела поговорить о школе.

Тётя откладывает в сторону штопку. Малышки под столом играют катушками ниток.

– А что?

– Ходить в прежнюю школу больше смысла нет. На заводе вот-вот начнётся летний сезон. Нас не будет дома с самого утра до позднего вечера. Отец говорил тебе, что ты будешь оставаться с малышами за старшую?

– Да.

Матильда пытается скрыть разочарование, но тётя как будто угадывает её мысли и продолжает:

– Да ладно тебе, ты и так долго училась. Читать и писать ведь умеешь? В середине октября для детей с Территории начнётся новый учебный год. Сможешь ходить с ними в зимнюю школу.

– Как будто там чему-то учат, – презрительно хмыкает Розали.

– Не мешало бы тебе помыть рот с мылом, – осаживает её тётя.

– Я, например, так и не научилась там ни читать, ни писать. И никто из нас не научился.

Сказав это, Розали на всякий случай отбегает в сторону.

– В школу каждый день приходит священник, учит нас Закону Божьему. Единственное, что мы умеем, – перечислить десять заповедей[5], – фыркнув, говорит она, когда Матильда выходит за ней на улицу.

– Эй, а вы куда?

Цокая деревянными башмаками, за ними бежит Фонске.

– Можно с вами? Ну пожалуйста! – умоляет он.

– Нет! – Розали решительно отворачивается от младшего брата.

– Давай возьмём его.

Матильда берёт его за руку и делает шаг в сторону Розали.

– Можно ему пойти с нами? Ну пожалуйста!

Розали колеблется.

– Но только если поклянёшься, что никогда и никому не расскажешь про моё тайное убежище!

И она смотрит на брата с подозрением.

– Что? – от удивления он застывает с открытым ртом. – У тебя есть убежище? А где?

– Тише ты!

Фонске немедленно клянётся ничего никому не рассказывать.

Матильда быстро влезает в первые попавшиеся башмаки и бежит за Розали и Фонске.

Глава 3

Барышни за забором

По безлюдной территории завода разносятся их звонкие голоса. Они зигзагами несутся между грудами кирпича и лужами, пробегают мимо длинного ряда деревянных сараев, в которых сушатся кирпичи. Бежать в кломпах непривычно и неудобно. Когда башмак в очередной раз слетает с ноги, Матильда сдаётся и переходит на шаг.

– Далеко ещё?

– Почти на месте! – кричит Розали. И скрывается между двумя сараями.

Фонске ждёт, пока Матильда доковыляет в своих башмаках. Розали уже свернула в узкий лаз между строениями и ждёт их у полуразрушенного цеха.

– Ну и что ты здесь нашла, в этой развалюхе? – Фонске уже приготовился бежать обратно. – Я слышал, её скоро снесут.

– Но пока-то не снесли, умник ты наш, – отвечает ему сестра. – Заходи, сам увидишь.

Внутри сарай почти по самый верх завален всяким хламом. Чего тут только нет: тачки и тележки без колёс, сломанные инструменты, заплесневелые соломенные половики, полусгнившие стеллажи для просушки кирпичей, покосившиеся верстаки. Настоящая свалка ненужных вещей.

– За мной!

Розали забирается вверх по завалам, как маленькая рысь. Эту дорогу она знает наизусть.

– Нет, там у вас не получится… Лучше обойдите справа.

Фонске с Матильдой послушно выполняют её указания.

В сарае стоит полумрак, и они теряют Розали из виду. Но через пару секунд вновь слышат её голос:

– Сюда!

Посреди завалов стоит построенный из досок и половиков домик. Фонске даже присвистнул от восторга.

– Только вздумай кому-нибудь рассказать. Получишь у меня…

Розали лицом к лицу наклоняется к Фонске.

Матильда защищающим жестом кладёт руки на плечи брата.

– Он никому не расскажет.

– Я когда-нибудь выдавал твои секреты? Выдавал? – Фонске задыхается от возмущения.

– Тсс! – Розали прижимает палец к губам. – Говорите потише. Если кто-то будет проходить рядом, нас услышат.

Они внимательно прислушиваются к звукам снаружи. Убедившись, что всё в порядке, Розали придвигает одну из досок, и они усаживаются на неё все втроём.

Фонске с Матильдой в восторге смотрят по сторонам.

– Никому и в голову не придёт нас тут искать, – шёпотом произносит Матильда. – Ты часто сюда приходишь?

– Я иногда прячусь здесь зимой. Мне тут хорошо думается. В доме зимой столько народу, никто ведь никуда не выходит – с ума можно сойти. А вот летом рядом бродит слишком много людей, да и времени у меня нет, конечно. Года два назад меня ещё оставляли дома следить за младшими, – вздыхает Розали мечтательно. – Наш Фонске был ещё совсем малыш.

И она с ухмылкой толкает его в бок. Братик отвечает ей тем же. Но Розали толкает его опять, на этот раз сильнее.

– Мне скоро придется вкалывать, а тебе ещё можно будет сидеть дома, – в её словах звучит горечь. – В этом году за тобой будет присматривать…

И она искоса смотрит на Матильду.

Матильда не знает, что сказать.

– Это… это что, так тяжело? – спрашивает она в конце концов.

– Ты о чём?

– Ну… носить кирпичи.

Произнося эти слова, Матильда запинается. А увидев застывший взгляд сестры, готова проглотить язык. Розали как будто на мгновение окаменела, глядя в никуда.

– Знаешь дочек нашего кирпичного короля?

Розали дотрагивается до её плеча.

– Не очень хорошо, но да, – удивляется вопросу Матильда. – Они сначала ходили в нашу школу. Но быстро оттуда ушли, и я их больше не встречала. Их перевели во французский интернат, в Брюсселе по-моему. Но… при чём тут эти девочки?

– Я мечтаю жить, как они.

Розали закрывает глаза.

– Работать не надо, носи себе красивые платья да живи в большом доме, ешь всякие вкусности сколько угодно…

И она красивым жестом запрокидывает голову:

– М-м-м, шоколад…

Розали отправляет в рот воображаемые конфеты – одну за другой.

– Да, но самое главное… – Фонске с горящими глазами тянет её за рукав. – Ты забыла самое главное.

Розали как будто пробуждается ото сна.

– И что же, по-твоему, самое главное?

– Автомобиль!

Фонске прямо весь светится.

– В субботу за ними каждую неделю отправляется автомобиль с шофёром, а в воскресенье вечером сам господин директор отвозит барышень назад в Брюссель.

– Я иногда видела, как директор разъезжает по деревне, – смеётся Матильда. – На автомобиле, но без барышень.

– Хотите на них посмотреть? –