Музыка и музыканты - Галина Яковлевна Левашева

И нам вспоминается другой, похожий на него герой — Тиль Уленшпигель. Весельчак и пройдоха Тиль, любимец фламандского народа.

Снова праздничная музыка, один танец сменяется другим... Мальчишки что-то заметили, соскочили со своего насеста, бросились в толпу. И мы тоже услышали доносящуюся откуда-то издалека музыку. Все ближе... ближе... На площади появилась праздничная процессия. Сегодня праздник Мадонны. Видите, на носилках возвышается ее статуя, украшенная цветами.

Прошла процессия, замерли вдали звуки торжественной музыки. И снова пустилась в пляс вся площадь.

А это кто? Не узнаете? Тогда слушайте музыку. Тема похожа на колыбельную песню и одновременно в ней чувствуется еле уловимая насмешка, словно музыка изображает переваливающуюся походку грузной женщины. А теперь зазвучала тема Джульетты-девочки.

Вот музыка и рассказала нам, кто эта женщина, появившаяся на площади, — кормилица и нянька Джульетты. Она передает Ромео записку от своей любимицы. Его будут ждать в келье патера Лоренцо.

Опустился занавес. Мягкие, спокойные аккорды, мы слышали их во вступлении и догадываемся, что сейчас увидим келью патера Лоренцо.

Патер Лоренцо один. Этого человека, с умным и благородным лицом, мы видели в самом начале спектакля. Музыка и рисует его нам таким — спокойным и добрым. Он много пожил на свете, ничто не может его удивить... Спокойно наблюдает он, как волнуется пришедший сюда Ромео, ожидая свою возлюбленную.

Прозвучала лирическая нежная тема, и в дверях появилась Джульетта.

Начался обряд венчания.

Медленно и торжественно движутся влюбленные. Большой, словно летящий шаг — и остановка. Еще шаг — и снова остановка. Величаво и чуточку грустно звучит музыка, щемящее предчувствие закрадывается в душу.

Знаменитую позу, в которой застывают перед аналоем Джульетта—Уланова и Ромео—Сергеев, первые исполнители балета, знает сейчас весь мир. Кажется, будто перед нами скульптура какого-то неизвестного, но гениального скульптора эпохи Возрождения. Невозможно забыть этот неподвижный полет.

Снова звучит благородная, спокойная тема Лоренцо, — венчание кончилось.

...А на площади продолжается веселье. Еще один танец... еще один... Но что это? Какой тревожной стала музыка! Это двоюродный брат Джульетты, неистовый Тибальд, как его называют, встретился с Меркуцио. Ссора неминуема.

Слышите, знакомая тема? Откуда она? Да это же музыка «просыпающейся улицы»! Но звучит она здесь по-другому, с далеко не безобидной насмешкой, которая так свойственна музыкальным темам Меркуцио.

Следите внимательно за музыкой, друзья! Почему именно здесь появилась эта тема? А какая тема у Тибальда?

Вот она. Но она нам тоже знакома. Это музыка рыцарского танца.

Теперь давайте подумаем, почему же Прокофьев именно эти темы дал своим героям для решающей, самой страшной ссоры?

Да потому, что не просто два человека из двух враждующих родов столкнулись сейчас. Это сама новая жизнь, презирающая сословные предрассудки, бросила вызов закоснелому, жестокому рыцарству.

Образ Меркуцио — это образ нового человека эпохи Возрождения. А Тибальд — ревностный последователь рыцарских обычаев.

Видите, какую по-шекспировски грандиозную мысль передает здесь музыка Прокофьева.

Обо всем, что происходит затем, о всех трагических событиях этого, так празднично начавшегося, дня рассказывает нам музыка.

Вы слышите одну из тем, которые звучали в келье патера Лоренцо. Мягкая, просветленная, она даже кажется в такой момент неуместной. Это Ромео; он полон воспоминаниями о венчании, в его душе радость и мир; он верит, что вражда между семействами теперь утихнет.

Ромео бросается к Меркуцио и Тибальду. В оркестре мелькают коротенькие фразы из лирической темы Джульетты. Кажется, что ее именем хочет остановить Ромео жестокую схватку и не решается назвать этого имени.

Началась музыка боя. Тибальд бьется с Меркуцио. Музыка рисует нам то мрачного, жестокого, «неистового Тибальда», то неуемного насмешника Меркуцио. Он и здесь, во время боя, ухитряется дразнить своего противника. Слышите, опять промелькнула его насмешливая тема. Он и дерется на шпагах, будто играет, и от этого еще сильнее разгорается ярость Тибальда. Ромео пытается их разнять...

И вдруг резкий, очень громкий аккорд... Еще один, страшный, скрежещущий. Меркуцио останавливается. Наступает гнетущее молчание. Задорная красная шапочка дрогнула и поникла.

Тревожно и трепетно зашелестели струнные, пронесся тоскливый, тянущийся звук валторны... Еще... еще... как стон сквозь плотно сжатые губы.

Худенькая черная фигурка выпрямилась, взметнулась вверх рука со шпагой... Отрывисто, словно спотыкаясь, зазвучал голос фагота.

Вот мы и встретились в последний раз с темой «просыпающейся улицы»... Медленно, нерешительно, отделяя мучительно долгими паузами одну нотку от другой, фагот старается спеть когда-то веселую и жизнерадостную мелодию.

Меркуцио борется со смертью; он делает несколько шагов навстречу врагу, снова поднимает шпагу... Как хочется, чтобы тема «улицы» снова зазвучала беззаботно и весело.

Рука Меркуцио бессильно падает, и шпага втыкается в землю.

Тихий стон трубы на мерных и отрывистых аккордах аккомпанемента. Все тише, тише... Меркуцио умирает.

Неистово и стремительно, как мрачный вихрь, проносится музыка второго боя, боя Ромео с Тибальдом, и резко обрывается. Сплетенные в страшном объятии, застыли оба врага. Это конец. Но кто? Кто из них? Ромео? Тибальд?

Громкий и вместе с тем глухой злобный аккорд. Вздрагивает, словно корчится в бессильной злобе, могучее тело Тибальда. Один за другим сотрясают воздух шестнадцать тяжелых, страшных ударов оркестра, и только с последним, шестнадцатым ударом разжимаются железные объятия и Тибальд падает.

... Высоко подняты носилки над головами сбежавшихся людей. На носилках, около неподвижного Тибальда, в разодранном платье с распущенными волосами сидит сеньора Капулетти. Нет прощения проклятому роду Монтекки!

Тяжелые, мерно повторяющиеся аккорды сопровождают траурное шествие. Это чакона, обрядовый танец похорон.

Антракт

Вы, конечно, слышали такое выражение: «классический балет»? Может быть, слышали, как кто-нибудь, рассказывая о балерине, говорил: «Она танцует только классику» или: «Это характерная балерина».

Давайте сразу же, чтобы потом не было путаницы, разберемся в этих понятиях.

Классический балет — это особый вид танцевального искусства, с очень строгими, сложными законами и традициями. Искусству этому учатся с самых ранних лет и посвящают ему всю жизнь.

Мы не будем говорить сегодня об элементах классического танца, о глиссадах и фуэте, о том, что такое па де труа[18].

Ведь наши с вами беседы — о музыке, и так как времени у нас очень мало — всего один небольшой антракт, то о самих танцах нам говорить много не придется. Скажу только, что элементы классического танца обязательны в каждом балете.

Кроме классического, существует еще и характерный танец. Чаще всего это танец народный: испанское болеро или итальянская тарантелла, татарская апипа или украинский гопак. Бывают и другие характерные танцы.