Рассказы о трех искусствах - Марина Викторовна Андреева

Но, если поставить ее на обычном пьедестале — на подставке цилиндрической или четырехгранной формы, такой памятник может существовать в любом другом месте, и ничто в нем не напомнит о необыкновенной обстановке встречи у Финляндского вокзала.

И вот было найдено решение: броневика не будет, будет лишь напоминание, намек в виде башни, примыкающей к мощному четырехгранному пьедесталу.

Высоко вознесена на нем фигура Ленина. Она стоит спиной к вокзалу, рисуясь темным силуэтом на фоне неба, как будто Ленин и в самом деле только что вышел на площадь к народу и говорит, обратясь лицом к Неве, к городу, к тому самому городу, где когда-то впервые он, молодой революционер, появился на рабочих окраинах. И город, носящий теперь его имя, снова и снова на обновленной привокзальной площади встречает своего вождя.

И снова летят и вечно будут лететь над миром вещие слова: «Да здравствует социалистическая революция во всем мире!»

Памятник В. И. Ленину у Финляндского вокзала.

ЖИВОЙ ИЛЬИЧ. Победу Октябрьской революции приветствовали все передовые люди России. Лучшие представители самых различных отраслей искусства вошли в Исполнительный комитет по делам искусств, который был организован к концу 1917 года в Петрограде. Вошел в него и тот, кто написал двенадцать лет назад «Красные похороны»...

Бродский дождался исполнения своей мечты.

«Октябрьский переворот с первых же дней глубоко захватил меня, — писал он, — мне сразу сделалось ясно, что позорно современнику, а тем более художнику, пройти безучастно мимо тех великих событий, которые не по дням, а по часам развивались перед нашими глазами. Я понял, что отобразить революционную эпоху и ее великих людей — долг каждого художника».

И, конечно же, первым, кого страстно хотелось писать Бродскому, был Владимир Ильич.

Но дело оказалось нелегким...

Еще с ноября 1917 года художник искал случая увидеть Ленина вблизи. Пойти в Смольный он не решался, боясь помешать гигантской работе, которая кипела в стенах революционного штаба. На всех митингах и докладах Бродский старался всмотреться в лицо вождя.

Впервые Бродский увидел В.И. Ленина вблизи на митинге в Народном доме, но подойти ему опять не удалось. В следующем, 1920 году на торжественном открытии Второго конгресса Коминтерна в Таврическом дворце художник сел около самого президиума. Здесь наконец ему удалось зарисовать Ильича. Через несколько часов после этого делегаты конгресса возлагали на Марсовом поле венки на могилы борцов за революцию. Бродский пробрался к Ленину, подал ему набросанный карандашом портрет и попросил подписать. Ленин пристально всмотрелся в рисунок и сказал, что он не находит сходства с собой. Однако все кругом стали убеждать Владимира Ильича, что он просто не знает своего лица и что портрет очень удачный.

Владимир Ильич усмехнулся.

— Первый раз в жизни подписываю то, с чем не согласен! — сказал он, поставив свою подпись и возвращая набросок автору. После того как многие, рассмотрев рисунок, говорили о несомненном сходстве, Владимир Ильич поглядел на портрет снова.

— А ведь, кажется, действительно похож, — улыбнулся он.

Над созданием образа Ильича Бродский работал всю жизнь. Он написал картины «Ленин и манифестация», «В.И. Ленин на трибуне», и, наконец, тот портрет, который знают все, — «Ленин в Смольном».

Простым и великим, таким, каким он живет в сердцах миллионов людей, запечатлел вождя художник.

Никаких отвлекающих внимание подробностей в портрете нет.

Два кресла в серых холщовых чехлах, небольшой красный диванчик и маленький, заваленный газетами столик. А Ильич сосредоточенно пишет, положив блокнот на колено. Так он писал, сидя на ступеньках, в день открытия конгресса Коминтерна. И сидевший в нескольких шагах Бродский успел запечатлеть его на бумаге.

«Живой Ильич», — говорят те, кто смотрит на картину. Обаяние и чистота, мудрость и простота любимого всеми человека четко и ясно переданы художником. Им руководило чувство великой ответственности перед будущими поколениями.

И. БРОДСКИЙ. Ленин в Смольном.

ВОЖДЬ НА ТРИБУНЕ. Дети рабочих и крестьян, они пришли с фронтов гражданской войны, с фабрик и заводов, из сел и деревень. Шинели и полушубки еще хранили терпкий запах пороха, и никаким щеткам не поддавались следы осенних размытых дорог на грубой коже сапог. Полиняли тельняшки и смялись бескозырки матросов — только красные платочки девушек пылали, словно новенькое, еще не обстрелянное знамя.

Молодежь первых лет революции в третий раз собралась на свой съезд. Было это 2 октября 1920 года в бывшем московском купеческом клубе.

Безвкусица тяжелых плюшевых драпировок, золото люстр и пыльный ворс ковра не смущали юношей и девушек, пришедших в этот зал вместо толстых, почтенных представителей именитого московского купечества. Потертые рукава кожаных курток непринужденно ложились на ручки золоченых вычурных кресел. Небрежно сброшенные шинели прикрыли блестящую крышку рояля, и бог весть откуда притащенная деревянная лавка преспокойно потеснила солидный, крытый алым бархатом стул.

Делегаты Третьего съезда комсомола ждали Владимира Ильича Ленина. Но, так как делегатское звание не сделало их старше, они громко пели, и никогда еще не звучали в этом здании такие песни.

Когда вошел человек в пальто и кепке, комсомольцы его не узнали. Но как только он разделся, песня оборвалась, и зал загремел нескончаемыми овациями. Чтобы лучше слышать и ближе видеть любимого вождя, молодежь повскакала с мест и пробралась из битком набитого зала за кулисы. Владимир Ильич оказался в кольце взволнованных лиц и горящих глаз...

Он заговорил. Это не была речь. Просто, как отец и друг, великий человек беседовал с трепетно слушавшими его юношами и девушками.

— Как вы думаете, — сказал он, — какая задача стоит перед вами — Союзом коммунистической молодежи?

Делегаты задумались. Какая может быть сейчас задача? Покончить с гражданской войной? Добить Врангеля?

Но Ленин говорил не об этом. И совершенно неожиданно прозвучали его слова:

— Задача состоит в том, чтобы учиться. Коммунистом можно стать лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество... Вы должны построить коммунистическое общество!

Именно этот момент выбрал художник Б.В. Иогансон для большого полотна, которое он написал совместно с группой молодых живописцев.[20]

Форма зала, длинная и узкая, затрудняла построение картины, но художник решил показать помещение глазами зрителя, находящегося за кулисами сцены. Поэтому видна только одна стена и часть угла, а сцена с полотнищем занавеса как бы заняла всю картину. Словами висящего на стене плаката