Детективное агентство «Утюг». Расследования продолжаются - Алексей Александрович Олейников

К тому же Аня беспокоилась о Еве – та вела себя… необычно.

А между тем у Евы и правда всё шло наперекосяк. Вообще, этот день в магазине «Читариум» был исключительным. Всё началось с того, что в книжный заглянула старушка – сгорбленная, закутанная в множество шалей, как гусеница-шелкопряд. Она кивала в такт шагам, медленно перебирая ногами и опираясь на клюку – натуральную клюку (увидев эту отполированную лесную корягу, Марфа глазам не поверила). Старушка прошла по залу, повозилась возле открыток – Марфа заворожённо за ней наблюдала, – потом повернулась к кассе. Хозяйка магазина уже ждала, что старушка протянет ей наливное яблочко, но та купила ластик, оставила подарочный флаер – из тех, которые взялась распространять странная девочка в обмен на кольцевую лампу, – и поковыляла к выходу. Марфа придержала ей дверь, подхватила под локоть, но бабушка быстро освободилась и удивительно ловко вскарабкалась по лестнице.

Минут через десять вошла низенькая дама в огромной шляпе со страусиными перьями, ярко-зелёном шарфе и платье со шлейфом, сверкающим нашитыми звёздами из фольги. Тут уже Егор, который сидел в углу за компьютером, поднял голову, почувствовав, что происходит нечто странное. Дама прошуршала по залу, будто торжественная мышь, тоже выбрала ластик, оставила ещё один флаер и царственно удалилась, не проронив ни слова.

Марфа и Егор только успели переглянуться, как в зал уже ввалился мальчишка – чумазый, в шапке-ушанке с задорно торчащим ухом, в телогрейке времён Великой Отечественной войны, со здоровенной клетчатой сумкой на плече.

– А есть у вас открытки с Гарри Поттером? – звонко спросил он.

Марфа в полном изумлении указала на стойку с открытками. Мальчишка кивнул, выбрал одну, выложил на кассе флаер и собрался было уходить, но тут Егор, незаметно подобравшись сзади, сдёрнул с головы посетителя ушанку.

Кудрявые волосы, как пишут в плохих романах, рассыпались по плечам. Ну, почти – до плеч они всё же не доставали. Мальчик скромно захлопал пышными ресницами Евы Аппельбаум.

– Ага, – сказал Егор. Затем заглянул в сумку, вытащил шляпу со страусовыми перьями и пёструю шаль. – Талантливо, признаю. Где костюмы взяла?

Ева потёрла нос, испачканный в гриме.

– В театралке, – неохотно созналась она. – Я там занимаюсь.

– И что ставили? «Белоснежку»? – Егор вытянул клюку, поразившую Марфу.

– Много чего, – сердито отрезала Ева. Она собрала реквизит, запихала его в сумку, сгребла флаеры со стойки. – Ладно, трое сегодняшних посетителей не в счёт. Но вчерашние все настоящие!

– Бросай ты это дело, раб лампы, – посоветовал Егор. – Ничего у тебя не выйдет.

Ева фыркнула и гордо направилась к выходу.

– Есть, правда, ещё один вариант, – задумчиво проговорил он ей вслед.

Ева не дрогнула. Дошла до двери, открыла её и только потом повернулась:

– Какой?

Егор поднатужился и вытащил из кладовки этот «ещё вариант» на свет божий. Сдул пыль. Взял тряпку, протёр. Похлопал любовно.

– Сам верстал! – сообщил он. – Ты со своим талантом легко с таким справишься!

Ева скрипнула зубами, но изобразила вежливую улыбку.

– Заметно, что сами. Но, спасибо, у меня свои методы.

Егор пожал плечами.

– Мне без разницы, только у тебя два дня осталось. А статистика заходов пока… не впечатляет.

Колокольчик жалобно звякнул, когда Ева вышла.

– Ой, Егор, я даже не знаю, – вздохнула Марфа, проводив девочку взглядом. – Она так старается.

– У нас разве написано на двери «Благотворительный фонд для школьниц с завышенным чувством собственной важности»? – спросил он. – Пусть лучше старается. А то явилась, руками махает, «сто покупателей за три дня, всю беду в один миг разведу»…

– Руками машет, – поправила Марфа.

– А я как сказал?

Глава третья,

в которой все начинает проясняться

Этот день Ева встретила с тяжёлым сердцем. Во-первых, вчера в кафе она поругалась с Аней – когда та узнала, что она использовала костюмы из театралки для того, чтобы поднять посещаемость «Читариума». Хорошо так поругалась: Аня заявила, что Еву ничего не интересует, кроме этой лампы, и она ни в грош не ставит их усилия, а ребята, между прочим, реальным делом занимаются, в отличие от неё. Ева тоже много чего сказала в запале. В итоге Аня с Гришей ушли домой, Клим испарился под каким-то техническим предлогом, и она осталась одна у кофейного столика. Как старуха из сказки Пушкина.

Во-вторых, её огорчала потеря подписчиков. От канала стали отписываться, и это значило, что детективы сбавили темп. Её идеи не срабатывали, и понятно почему. Ева не хотела это признавать, но перед самой собой она могла быть честной: авантюра с лампой сильно пошатнула единство их рядов. Ей следовало взяться за это дурацкое расследование с шариками. Мелких дел не бывает.

Разброд и шатание царили в агентстве, и виновата в этом была она. Ева всю ночь думала, да так и не придумала, как заманить покупателей. А завтра истечёт срок, и они всем составом поступят в распоряжение алчного Егора из «Читариума». Ева сильно сомневалась, что остальные согласятся с её ставкой, а значит, вероятно, ей одной придётся отрабатывать за всех. По неделе за каждого – это… Ева быстро посчитала, и её охватил ужас, примчавшийся на крыльях ярости. Это целый месяц бесплатной работы в «Читариуме»!

Когда она поняла это – уже на лестнице магазина, – все сомнения испарились. Девочка толкнула дверь, вошла и потребовала от Егора:

– Давайте сюда ваше художество.

И более не проронила ни слова, пока он вытаскивал из подсобки афишу-сэндвич и надевал на неё. Молчала, пока он отпускал свои шуточки и похлопывал её по плечу. Вышла боком, крабиком поднялась на улицу и принялась зазывать народ, ворочая пластиковыми рекламными боками. На лице у Евы была пленительная улыбка, в руках – флаеры, а в голове только одна мысль: она ни за что не проиграет. Только не этому мерзкому Егору!

Тем временем остальные члены агентства «Утюг» сидели за столом на кухне Алтыновых и тупили. Аня что-то писала на канале – наверное, пыталась удержать оставшихся подписчиков, Клим проматывал запись с дрона, а Гриша вяло отбирал у Терёши пакет с обрывками шариков, которые Аня собрала ещё при первом нападении. Тягостное молчание висело над столом, словно дирижабль «Гинденбург» (о нём Гриша недавно читал комикс). Один в один – пузатое такое свинцовое молчание.

Он наконец выдрал из клюва пакет и отогнал Тириона – тот, оскорбившись, улетел на холодильник. Мальчик взялся засовывать улики обратно, да так и замер. На обрывках были буквы! Обрывки слов!

– Аня,