Титус, наследник Сан-Маринский - Ольга Александровна Власова

Спина похолодела – Титус еще ничего не знал, но уже понимал, что все поменялось. Наследник развернулся и со всех ног припустил к дому ростовщика. Экипажи в самом деле вкривь и вкось стояли поблизости, полностью перегородив улицу для проезда. На пороге дома, рядом с приоткрытой дверью, обнаружился Павлис, отчаянно, будто дозорный, вертевший головой. Распознав Титуса, он радостно хлопнул в ладоши.

– А вот и ваша светлость! Мы вас уже заждались! Баронесса Лисиво готова выслушать ваш план.

Титус споткнулся и чуть не нырнул лицом в грязь. Выслушать план? Разве у него был какой-то план?

Павлис, внешне соблюдая все знаки уважения, схватил Титуса за руку своими короткими толстыми пальцами и увлек внутрь дома, передав там Михаэлю, который, в свою очередь, потащил Титуса переодеваться в парадное платье, вслед за чем уже вдвоем с вновь появившимся Павлисом они отвели его в гостиную на первом этаже. Здесь по-домашнему пылал камин, было тепло и сонно. Перед камином стояло полукругом одиннадцать стульев, десять из которых были заняты людьми разного возраста, пола и телосложения, но все они без исключения были со вкусом, превосходно одеты. Взгляд сразу выделил из вереницы лиц то самое – тонкое, но крайне надменное. Баронесса. Одетая в черное с серебристыми блестками платье и с какой-то книгой в руках. Титус сразу понял, что в этой комнате главная скорее она, а не он, наследник Сан-Маринский. Тем не менее все десятеро дружно встали и склонились в поклоне при его появлении – баронесса, правда, исполнила его так, что поклон можно было принять за ироничный кивок. Без единого слова Михаэль провел Титуса к высокому обитому бордовой тканью креслу, поставленному прямо напротив стульев. Когда наследник сел, также уселись все остальные. Следующие пару минут они провели в молчании – кажется, члены совета изучали внешность Титуса, сравнивая ее со своими воспоминаниями о герцоге. Наконец баронесса сообщила:

– Да, вы похожи как две капли воды.

Если бы не какое-то загадочного происхождения обаяние в ее голосе, он легко мог бы показаться низким и грубым. Титус не нашел, что ответить и молча кивнул головой.

– Ваше желание восстановить справедливость похвально.

– Э-э… э…

– Ваша скромность также заслуживает всяческих похвал.

– Баронесса…

– Мы обдумали предложенный вами план.

– План?

– Он кажется наиболее разумным в сложившейся ситуации. Через две недели у вас будет пять тысяч солдат и осадные орудия.

– Что я буду должен со всем этим сделать?

– Взять штурмом замок. Изгнать оттуда самозванца.

– Думаете, это остановит потоп?

Баронесса Лисиво пришпилила наследника к стулу холодным взглядом своих темных глаз. Целых три секунды Титус упивался надеждой, что его все-таки оставят в покое. Но вслед за тем баронесса сказала голосом, по тону напоминающим стук молотка на аукционе:

– Народ так думает.

Потом добавила:

– Народ всегда знает правду. Мы с вами не можем этого объяснить, но это так.

Дальнейший разговор состоял исключительно из приземленных деталей: собравшиеся подробно обсуждали, как разместить и накормить в Сан-Марино пятитысячную армию, кто сколько будет за то платить, а также среди прочего какие доспехи и оружие уже заказаны истинному наследнику, дабы все могли сразу понять, кто есть кто.

– Я никогда не руководил армией, – неуверенно попытался изменить русло беседы Титус.

– Не страшно. Вы просто символ. Символ надежды на спасение. Наше знамя, которое поведет остальных за собой.

Глаза баронессы Лисиво снова остановились на Титусе. Он мог поклясться, что она подсчитывает в уме общую сумму инвестиций, только что сделанных в истинного наследника Сан-Маринского.

– Я всегда подозревала, что дело здесь нечисто… Эти странные совпадения, из-за которых герцог неизменно выигрывал в торговле. Даже меня ему всегда удавалось обводить вокруг пальца. Меня!

Баронесса, все еще исследуя наследника оценивающим взглядом, рассмеялась сухим, жестким смехом, словно никому из смертных не дозволялось обмануть баронессу Лисиво, даже обладателю Волшебного пера. Титус тяжело вздохнул: похоже, он не только знамя надежды, но и орудие мести за неудачные торговые сделки прошлого.

Вернувшись к себе, наследник обреченно залез с ногами в кресло и долго сидел вот так, разглядывая по очереди то свои красно-белые коленки, то стол напротив, покрытый толстой россыпью бумаги. Последние события означали конец двойной жизни, которую он вел целый месяц, формально изображая истинного герцога и занимаясь притом своими делами. Теперь из него хотят сделать что-то вроде ларца с мощами, посадить на коня и отправить впереди людской толпы штурмовать замок. Сотни, тысячи погибнут от стрел, пороха и чудесных машин двойника, но все равно армия будет столь велика, что остановить ее не удастся. Замок падет, двойника разорвут на мелкие клочки. Все это – от имени и во имя его, Титуса, истинного наследника Сан-Маринского. А затем очень скоро станет понятно, что море не приняло жертву… Грустный какой-то конец, право слово.

Кто-то постучал в дверь. Титус уставился на нее, затаив дыхание, как будто его можно было услышать снаружи. Он не хотел никого видеть, не хотел ничего говорить. Дверь тем не менее медленно приоткрылась. На пороге стояла Лея в зеленом охотничьем костюме.

– Ну что, вашу светлость можно поздравить? Через две недели мы возьмем штурмом замок!

Титус молчал.

– Ты не рад? Или так обрадовался, что не можешь сказать ни слова?

– Я очень устал от встречи с баронессой, – пробормотал он наконец, запоздало снимая ноги с кресла. – Мне, наверное, нужно отдохнуть…

Лея фыркнула игриво, зашла в комнату, плотно прикрыв за собою дверь. Титус прежде не видел ее такой – напористой, но притом податливой, хотя хорошо чувствовал, зачем именно она пришла. В самом деле, мягко ступая, Лея приблизилась к его креслу, обошла наследника, как кошка добычу, по кругу и уселась на ковер прямо рядом с его коленями. Опять же как кошка, игриво потерлась о них плечом. Он смутно припоминал свои трепетные мысли о таинственной незнакомке, подкидывающей ему в окна письма и оберегающей каждый его шаг. Нет, все ушло совсем в другую сторону. Это точно не та концовка, что нужна всей этой истории.

– Ты совсем меня не замечаешь. Все пишешь и пишешь. О чем, зачем?

Он почувствовал себя загнанным в самый последний, самый тесный угол.

– По сюжету у нас должны быть романтические отношения, да?

Лея вздрогнула – дрожь ее, кажется, прошла и через его тело.

– Похоже, ты уже перестал различать, где твоя книга, а где настоящая жизнь.

Лицо Титуса вспыхнуло – он произнес вслух то, что