Энн из Эйвонли - Люси Мод Монтгомери

некую преображающую – или обнажающую? – призму, которую мир не в силах вручить или отнять. И все вокруг кажется Энн облитым неземным светом, ярким и свежим, однако это ви́дение недоступно людям, которые, как она или Шарлотта Четвертая, смотрят на мир только как на прозу.

– А когда свадьба? – спросила она, помолчав.

– В последнюю среду августа. Их обвенчают в саду подле шпалер жимолости… На том самом месте, где мистер Ирвинг сделал ей предложение двадцать пять лет назад. О, Марилла, это романтично даже в прозе. Никаких лишних свидетелей не будет – только миссис Ирвинг, Пол, Гилберт, Диана, кузины мисс Лаванды и я. Потом молодые шестичасовым поездом уедут в свадебное путешествие к Тихому океану. А осенью, вернувшись, заберут с собой Пола и Шарлотту Четвертую и уедут в Бостон. Обитель Эха опустеет… Кур и корову, конечно, продадут, окна заколотят, но каждое лето супруги будут приезжать сюда. Я этому рада. Иначе зимой в Редмонде мне было бы больно думать о милом каменном домике, одиноком и всеми покинутом… О его пустых комнатах… Еще хуже, если в нем поселились бы чужие люди. А теперь я буду представлять его таким, каким знала, пребывающим в радостном ожидании лета, когда жизнь и смех снова вернутся в его стены.

Не только у немолодых влюбленных из каменного домика был роман. Об этом неожиданно узнала Энн, когда однажды вечером направилась к Яблоневому Косогору и, миновав лесные вырубки, вошла в сад Барри. Под большой ивой стояли Диана Барри и Фред Райт. Диана прислонилась к серому стволу, ее ресницы были опущены на всегда румяные щеки. Фред, склонившись к Диане, держал ее за руку и что-то тихо и убежденно говорил. Никто не существовал для них в этот волшебный момент, и они не заметили Энн, которая, бросив на друзей изумленный взгляд, поспешила бесшумно удалиться. Нигде не останавливаясь, она миновала ельник и так же быстро пошла дальше, пока не добралась до своей комнатки под крышей и не села, с трудом переводя дыхание, в кресло у окна, попытавшись собраться с мыслями.

– Диана и Фред любят друг друга, – тихо произнесла она, – а это значит, что мы… мы… уже взрослые.

В последнее время в душу Энн закрадывалось подозрение, не отошла ли Диана от своего прежнего идеала – меланхолического, байроновского героя. Но увидеть своими глазами – это больше, чем услышать или подозревать, и Энн переживала настоящий шок. Этому сопутствовало какое-то странное, щемящее чувство одиночества… Диана словно ступила в новый мир и закрыла за собой дверь, оставив Энн одну.

«Все меняется так быстро, что это меня пугает, – подумала печально Энн. – Боюсь, это внесет изменения в наши отношения с Дианой. Теперь я не смогу делиться с ней секретами – она все расскажет Фреду. И что она в нем нашла? Конечно, он милый и веселый… Но он всего лишь Фред Райт».

Что один человек находит в другом?.. Вопрос, на который сложно ответить. Но какое счастье, что не всем нужно одно и то же, иначе, как сказал один старый индеец: «Все бы захотели жениться на моей старушке». Ясно, что Диана рассмотрела во Фреде Райте что-то такое, чего не могла видеть Энн. А на следующий вечер Диана, задумчивая и робкая, пришла в Зеленые Крыши и все рассказала подруге в сумрачном уединении комнатки под крышей. Девушки плакали, целовались и смеялись.

– Я такая счастливая, – сказала Диана, – но мне как-то смешно от мысли, что я помолвлена.

– А каково это быть помолвленной? – с любопытством спросила Энн.

– Думаю, все зависит от того, с кем ты помолвлена, – ответила Диана с тем вызывающим досаду видом взрослого превосходства, которое демонстрируют помолвленные девушки над теми, кто еще этого не испытал. – Быть помолвленной с Фредом чудесно, а вот с кем-то другим было бы ужасно.

– Бедные мы, остальные девушки, ведь есть только один Фред, – рассмеялась Энн.

– О, Энн, ты не поняла, – проговорила Диана с досадой. – Я не это имела в виду… Это трудно объяснить. Ты сама все поймешь, когда придет твое время.

– Бог с тобой, дражайшая Диана. Я все понимаю. Какой прок был бы от воображения, если б не дарованная им способность видеть мир глазами других людей?

– Ты обязательно должна быть подружкой невесты на моей свадьбе, Энн. Обещай приехать, когда я буду выходить замуж… Где бы ты ни была.

– Я примчусь хоть с другого конца света, – торжественно обещала Энн.

– Конечно, это будет не скоро, – сказала Диана, заливаясь краской. – Не раньше, чем через три года… Мне еще восемнадцать, а мама заявила, что не позволит ни одной из дочерей выйти замуж раньше двадцати одного года. Отец Фреда собирается купить ферму Авраама Флетчера, но ему придется заплатить две трети ее стоимости, прежде чем он сможет перевести ферму на сына. Три года не такой долгий срок – надо ведь подготовиться к ведению домашнего хозяйства, а я еще не приступала к рукоделию. Завтра начну вязать крючком салфетки. Майра Джиллис связала к свадьбе тридцать семь салфеток, и я решила связать не меньше.

– Да, для ведения домашнего хозяйства тридцать шесть салфеток катастрофически мало, – с серьезным видом произнесла Энн, но в ее глазах плясали чертики.

Диана обиженно взглянула на подругу.

– Вот уж не ожидала, что ты поднимешь меня на смех, – проговорила она с упреком.

– Дорогая, я совсем не собиралась поднимать тебя на смех! – воскликнула с раскаянием Энн. – Я просто неудачно пошутила. Напротив, у меня нет никаких сомнений в том, что из тебя получится лучшая хозяйка на свете. И это чудесно, что ты заранее готовишься к созданию своего дома мечты.

Не успела Энн произнести слова о «доме мечты», как волна фантазии накатила на нее, и она тут же стала мысленно создавать его для себя. Хозяином в нем был, конечно, идеальный герой – темноволосый, гордый и меланхоличный, но, по странной случайности, в этой картине присутствовал и Гилберт Блайт, помогавший ей развешивать картины, возделывать сад и выполнять прочие работы, до которых не снисходил гордый и меланхоличный герой. Энн, как могла, старалась изгнать образ Гилберта из своего воздушного замка, но он каждый раз как-то умудрялся остаться. Энн, отчаявшись, бросила попытки избавиться от него и поспешила в экстренном порядке завершить благоустройство кончено до того, как Диана снова заговорила.

– Тебя, наверное, удивляет, Энн, что я всей душой полюбила Фреда, хотя он очень отличается от придуманного мной образа будущего мужа – высокого, стройного мужчины. Но мне почему-то не хочется, чтобы Фред был высоким и стройным…