Рассказы о трех искусствах - Марина Викторовна Андреева

высоко поднятым копытом коня униженно корчится прижатая к земле фигура бородатого длинноволосого варвара. Так изображали римляне побежденных, обращенных в рабство иноземцев. А спустя каких-нибудь двести с небольшим лет после смерти Марка Аврелия полчища варваров хлынули в Италию. К ним присоединялись рабы, на их сторону переходили солдаты, которые сами нередко были «варварами» по происхождению. И в 410 году рабы открыли варварам — готам — ворота Рима.

Веками накопленная ненависть нашла себе выход в разгроме «Вечного города». Готы не только убивали и уводили в рабство прежних рабовладельцев, они с яростью уничтожали памятники былой славы и побед Рима.

Не успели римляне опомниться от этого разгрома, как 45 лет спустя на них обрушилось новое нашествие. Другое варварское племя — вандалы — так жестоко грабило и разоряло все на своем пути, что с тех пор всякое уничтожение памятников культуры стали называть вандализмом.

Погибло мраморное и бронзовое население Рима, исчезли с его площадей гордые всадники.

Впрочем, не все.

Один из них нашелся вместе со своим конем неподалеку от города, но на месте фигуры варвара под высоко поднятым копытом зияла пустота.

Больше тысячи лет скромно стоял победоносный полководец Марк Аврелий на окраине, среди пустырей.

Только в XVI веке, когда великий скульптор и зодчий Микеланджело создал проект новой площади на Капитолийском холме, бронзовый всадник вернулся в город.

По широкой каменной лестнице поднимаются теперь туристы на вершину холма Капитолия, где когда-то была древняя крепость, положившая начало городу Риму. Спокойно и величественно сидит на коне в центре площади император. Короткий воинский плащ застегнут пряжкой на его плече.

Как прежде, протянута в повелительном жесте правая рука всадника, как прежде, пружинисто переступают тонкие стройные ноги коня. Но нет больше униженно скорчившегося варвара под его высоко поднятым копытом...

Статуя Марка Аврелия.

В СУМРАКЕ ГОТИКИ

 Представим себе время в виде большого календаря. Каждый день обрывается и падает один листок. Каждый день приносит с собой что-нибудь новое. А к вечеру новое становится старым и уступает место событиям завтрашнего дня. Но никогда еще время не останавливалось. Листки падали над сумрачными храмами Древнего Египта и уносились морским ветром к голубому небу Эллады. Они отсчитывали годы величия Римской империи и ложились на опустевшие подножия поверженных статуй ее императоров.

Мы не можем следовать за ними день за днем. Это было бы слишком медленно. Заставим время поторопиться — пусть листки календаря вихрем помчатся один за другим, как золотые и алые листья кленов в порыве осеннего ветра.

Сменяются месяцы, годы, века. Горделивые и прекрасные сооружения древних греков и римлян исчезли с лица земли или лежат в развалинах. А в Европе полыхают войны. Ожесточенно разоряют земли друг друга закованные в тяжелые латы рыцари. Над убогими деревнями, как островки, высятся суровые башни их замков и похожие на крепости монастыри. Изредка встречаются города, обнесенные высокими каменными стенами и рвами. Хотите заглянуть в один из них?

С жалобным скрипом распахиваются железные, покрытые ржавчиной ворота.

За ними — лабиринт улиц и переулков, кривых, извилистых и таких узких, что по некоторым с трудом может проехать повозка. Словно тесные коридоры, они вьются между домами. Дома небольшие и тоже узкие — всего по два-три окна в каждом этаже. Верхние этажи, выступая вперед и нависая над улицей, почти сближаются друг с другом.

В центре, на главной площади города немного просторнее, хотя и она, по сравнению с современными площадями, очень невелика.

Но рядом с невзрачными домиками горожан высится удивительное здание. Тонкие остроконечные башни, прорезанные сквозными, узкими и длинными арочками, горделиво устремлены ввысь. Башни и своды покрыты резными каменными узорами. Огромные оконные проемы в высоких каменных стенах заполнены, вместо обыкновенных стекол, целыми сложными картинами из кусков яркого разноцветного стекла. Такие окна называются витражами.

Любой встречный с гордостью расскажет вам об этом здании — главном соборе города. Его строили несколько десятков лет, и лучшие городские мастера принимали участие в постройке. Каменщики возводили стены, искусные стеклоделы создавали витражи, над узорами трудились умелые руки резчиков, а скульпторам собор обязан множеством фигур святых и ангелов. Эти статуи заполняют собор внутри, они стоят рядами у входа и вырисовываются высоко на стенах и башнях, на фоне арок.

Средневековые строители решили сложнейшую для их времени задачу. Благодаря изобретенной ими стрельчатой, заостренной форме арок они сумели возвести здание огромной высоты. Стрельчатая арка уменьшает давление сводов на стены, а выстроенные снаружи мощные опоры — контрфорсы — еще облегчают это давление. Тяжелая, заостренная кверху дверь ведет внутрь собора.

Там, высоко-высоко над головой, перекинуты ряды стрельчатых арок. Ввысь уносятся пучки длинных, тонких колонн. Все здание точно тянется к небу. Сквозь витражи льется причудливый свет. Золотистые, алые, ярко-синие пятна окрашивают массивные каменные плиты пола. Разноцветные отблески играют на тонких, хрупких фигурах святых. Их контуры повторяют устремленные ввысь линии колонн и арок.

Три искусства и здесь сочетаются тесно и неразрывно, но иначе, в египетском или греческом храме. Здесь господствует христианская религия. Подчиняя себе искусство, она стремится увести сознание человека в потусторонний, неземной мир. И хотя талант, выдумка и вдохновение простых тружеников, жителей города, вложены в это замечательное здание, все же выстроено оно для служения невидимому богу. Так сильна была власть религии в те времена, что только от нее люди ждали помощи в своих земных невзгодах. Они верили, что только бог спасет их от гнета феодалов, сохранит от «черной смерти», оставлявшей сотни трупов в узких переулках, и облегчит тяжелый труд в сумрачных мастерских.

Летят, летят листки календаря. Меняется жизнь, меняется облик города. Как по волшебству, вновь возникают строгие и простые здания с колоннами, словно возрождая, лишь слегка изменив, строительное искусство Древней Греции и Рима.

Так и называется это время — эпоха Возрождения. В итальянских городах, самых передовых в Европе XIV—XV веков, началась борьба с феодалами и засильем церкви.

Начались раскопки.

Грязные, часто поврежденные, но по-прежнему прекрасные, появились из-под земли древние статуи и остатки сооружений. Их находили и раньше, когда копали землю при строительных работах. Но темные, подчиненные всесильной церкви горожане считали эти следы далекого прошлого чем-то вроде подземных привидений. Невежественные люди уничтожали гениальные создания древних ваятелей, пережигая их на известь, но ученые, художники, скульпторы, архитекторы с жаром взялись за изучение давно забытого древнего искусства, отвергнутого и признанного греховным христианской церковью.

А каменные кружева средневековых соборов и вытянутые фигуры святых в разноцветном полумраке витражей стали