Школа волшебства на краю Тихолесья - Хезер Фосетт

– Напугать тебя сегодня было как-то слишком просто, – в голосе боггарта звучало разочарование. – Что случилось?

– Устала смертельно, вот и все, – буркнула Роса. – Эмис наябедничал бабушке, и теперь меня ждет как минимум неделя наказаний.

Боггарт покачал головой. Его мальчишеское обличье всегда было того же возраста, что Роса, так что сейчас он выглядел лет на двенадцать. У него были большие черные глаза, странно отражавшие свет, черные кудри и пылающие румянцем щеки. Тщеславные боггарты никогда не выбирали себе некрасивые обличья. Как и Роса, он был одет в одежду прислуги. Когда боггарт стоял на месте, его можно было принять за человека, но двигался он как дым и не оставлял на земле следов. А вместо ногтей у него на пальцах темнели длинные когти – так было всегда, какое бы обличье он ни принял.

– Как по мне, так лучше б ты вообще ее не слушалась, – сказал он. – Вот выйдешь за меня замуж и сможешь делать все, что захочешь.

Роса закатила глаза. Боггарт часто обещал (или угрожал, это как посмотреть) взять ее в жены. Впервые это случилось, когда ей было года четыре или чуть больше. В тот день она играла в Моррели вместе с Инеем и порезала ногу об острый камешек на дне. Боггарт наложил ей повязку из паутины и пообещал, что, когда они поженятся, он построит замок из камней гладких, как стекло, а еще будет приказывать камням в речке уползать с ее пути. Роса никогда не давала согласия выйти за боггарта замуж, в основном по той причине, что плохо понимала, что это значит, хотя в глубине души думала так: если уж придется во взрослом возрасте становиться чьей-то женой, то почему бы не выбрать в качестве мужа боггарта, своего лучшего друга?

Ему она, разумеется, не собиралась об этом сообщать. О женитьбе у нее было мало сведений, но одно она знала точно: будущий муж должен попросить выйти за него замуж. А боггарт, как и многие чудовища, был о себе слишком высокого мнения, чтобы унижаться до просьб.

– Я рада, что ты не спишь, – призналась Роса и рассказала ему про найденный плащ Инея. Она не хотела пускаться в объяснения в лесу, когда ее мог услышать Эмис, а после прогулки боггарт сразу отправился спать. Боггарты вообще много спят, даже больше, чем кошки, иногда по несколько недель подряд.

Выслушав ее внимательно, боггарт нахмурился.

– Почему же волшебники его не нашли? Они же прочесывали лес.

– Потому что ничего они не прочесывали! – резко бросила Роса. – Только делали вид. Плащ почти не пострадал, обгорела только самая кромка.

– Как и сапог… – Боггарт еще сильнее нахмурился. – Что бы ни случилось с Инеем, дотла он явно не сгорел.

Роса кивнула. Тропа обогнула поросший вереском пригорок, и впереди возник замок. Прямо под ним располагалась скала Вороньего племени, зеленый отрог с плоским выветренным камнем наверху. Сейчас там проходил урок мастера Эдельмита с участием Амфизели. Ученики отрабатывали защитные заклинания, а неподалеку стоял Киффин, готовый в любой момент прийти им на помощь. Ведь Амфизель могла утомиться от бьющих в глаза лучей света и решить в качестве украшения насадить себе на рога пару-тройку юных волшебников.

– И это еще не все. – Роса наклонилась к боггарту, и сердце заколотилось у нее в груди. – В тот день Иней был в другом плаще.

– Уверена?

Роса закусила губу.

– Почти.

Иней крайне редко надевал новый плащ, который получил в подарок в канун прошлого зимнего солнцестояния. В тот день руководство Ингельнука одарило каждого из слуг новой форменной одеждой и бутылкой сливочного ликера (или мешочком шоколадных конфет – тех, кому еще не исполнилось шестнадцати). Иней жаловался, что свежее сияние плаща не давало ему спокойно красться по Тихолесью, и это была чистая правда. Однако сказать такое кому-то, кроме сестры, значило признаться, что они с Росой бегают играть в лес, полный чудовищ.

– Получается, – задумчиво произнес боггарт, – кто-то подбросил плащ Инея в Тихолесье и слегка подпалил, чтобы создать видимость, будто его забрал Зияющий дракон.

Роса почувствовала облегчение: боггарт самостоятельно пришел к тому же выводу, что и она сама.

– Именно. А если этот кто-то подбросил плащ…

– Значит, он мог подбросить и сапог, – закончил боггарт ее мысль.

Они долго и пристально смотрели друг на друга, пытаясь осознать всю серьезность произнесенных слов.

– Что будем делать? – спросил наконец боггарт.

– Не знаю, – ответила Роса и сжала кулаки. Ею овладело знакомое чувство отчаяния. Что они могли сделать? Допустим, им удалось найти доказательства того, что Инея не сжег Зияющий дракон, но Роса не могла не признать, что они не слишком убедительны. Кроме того, эти доказательства никак не объясняли, куда Иней пропал на самом деле.

– Второй сапог нашли в школе, – заметил боггарт.

– В коридоре под Серебряной башней, – подтвердила Роса. – Но ты слышал Инея на кухне.

Боггарт кивнул. Однажды ему и правда послышался голос Инея, зовущий его. К сожалению, боггарт не смог понять, откуда он доносился, потому что в то время по своему обычаю дремал.

– Серебряная башня, кухня… – Роса в сердцах топнула ногой. – Ничего не понимаю. Я же обследовала оба эти места, и не раз. И ты обшарил весь Ингельнук после того, как был обнаружен второй сапог.

– Я обыскал все места, о которых знал, – поправил боггарт. – Школа у нас старая, кругом волшебство, целые слои заклинаний, и все перепутались и смешались. Как подумаю, голова начинает болеть. Я не уверен, что даже учителям известна хотя бы половина тайных мест.

У Росы в голове носился целый вихрь мыслей.

– Поищи еще раз, ладно?

Боггарт кивнул, обернулся колибри с рубиновой грудкой и упорхнул к вершине горы.

Роса медленно пошла следом. Над ее головой распростер свои ветви огромный боярышник – дерево-душа школы волшебства. Как и все такие деревья, он был очень стар, коряв и весь увешан украшениями, напоминающими о знаменательных событиях из жизни Ингельнука. Редкие школы могли похвастаться собственными деревьями-душами, связывающими их с прошлым и хранящими семейную историю. В конце концов, школа – это не отчий дом. Однако волшебники, основавшие Ингельнук, хотели, чтобы он стал именно таким местом для его учеников, и поэтому в день открытия посадили здесь это дерево.

Глядя на него, Роса вспомнила про Кая и отвернулась. Обычно с тропы, где ходила прислуга, можно было рассмотреть овраг и опушку Тихолесья, но сегодня было туманно, и Роса видела только очертания.

Выше по склону заблеяла овца. На соседней горе располагались фермерские постройки, а за ними – крошечная деревушка