Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 2 - Александр Дмитриевич Григорьев

5. К тому-де Кошшею во белу грудь —

Заколола царишша Кошшевишша.

И ф ту пору Маринка не в досугах была:

Умывалась Маринка белёшенько,

Бросалась Маринка до плець в окно,

10. Увидала ф поле Добрынюшку.

Крыцит Добрынька громким голосом:

«Уш та ой есь, Маринка-люта гроза,

Еретиця, блеть, безбожниця!

Ты отдай мне калену стрелу!» —

15. «Возьмёш ли, Добрынька, за замужесьво?..» —

«Не возьму тибя, Марынка, за замужесьво;

Ты отдай мне, Маринка, калену стрелу!..» —

«Уш ты хош ли, Добрынька Микитиць млад,

Оверну тибя да я гнедым туром?» —

20. Овернула Добрынюшку гнедым туром.

Пошол Добрынька во чисто полё:

Ишша право копыцьцо серебрено,

Ишша левоё-то позолоцёно.

Эй ходили родимы его сестрыценьки,

25. Увидали в поле гнедых туроф<в>,

Насказали, пришли да своей матери:

«Уш ты ой есь, матушка родимая!

Уш мы видели ф поле деветь туроф<в>;

Десятой-от тур хоробро ходил:

30. Как десятой-от тур хоробро ходил:

И право копыцьцё серебрено,

И левой рок<г> позолоцёной;

Как быть по пошшапки[211] наш Добрынюшка!»

Скоре того старуха срежаласе,

35. Скоре того старуха снарежаласе,

Идёт к Марины-лютой грозы:

«Уш ты ой есь, Марина-люта гроза,

Еретиця, блеть, безбожниця!

Ты выверни ис циста поля Добрынюшку!» —

40. «Возьмёт ли Добрынька миня в замужесво?» —

«Не возьмёт тибя Добрынька в замужесво!» —

«Дак ли хош ты, староматёра,

Оверьну тибя кобылой водовозною,

И будут по городам, по селам воду возить?..» —

45. И тут бы старуха да испугаласе:

«Да возьмёт тибя Добрынька тут в замужество!»

Отвернула Добрыньку из циста поля.

Он идёт, Добрынька, добрым молотцом:

«Уш ты ой, Маринка-люта гроза,

50. Еретиця, блеть, безбожниця!

Отдай мою да калёну стрелу!» —

«Ты возьмёш ли, Добрынька, в замужесво?» —

«Возьму Марынку в замужесво, —

Отверьни ты с циста поля гнедых туроф<в>!..»

55. Отьвернула она деветь туроф<в>.

Идут удалы добры молоццы:

«Мы не знам тибе не имени, не отцины,

Не отецесьва не знам, не молодечества!» —

«Вы молите Богу за Добрынюшку!..» —

60. Он веть взял Марынку в замужесво,

61. Рострелял Марынку на воротах-ли.

272. Потык

(См. напев № 34)

Да на том-де было да цёсном пиру

Да сидит бы Потык — не пьёт, не ест;

Да не пьёт, не ес<т>, он не кушаёт,

Да нечем бы Потык он не хвастаёт.

5. От говорят-де тут боярина:

«Уш ты батюшко Владимёр стольнекиефьской!

На твоём-де было да на цёсном пиру

Там сидит бы Потык Михайло сын Ивановиць;

Он сидит на пиру ноньце — не пьёт, не ест;

10. Он не пьёт, не ест, ницем не хвастаёт, —

Да не зло ли ноньце да на тибя думаёт?..»

Тут говорыл Владимёр-княсь стольнекиефьской:

«Уш ты ой еси, Михайло Потык сын Ивановиць!

А-й уш ты што на пиру сидиш — не пьёш, не еш;

15. Да не пьёш, не еш — ты не кушаёш?» —

«А-й уш ты батюшко Владимёр стольнекиефской!

Ишша фсе у тя на пиру испрыженёны;

Ишша я на пиру сижу — не жонат сижу!..» —

«Уш ты ой еси, Потык сын Ивановиць!

20. Э-й хош у князя бери, хош у боярина,

Хош у той вельможи у богатою!» —

«Э-й мне не нать, не нать у князя, у боярина,

Мне не нать, не нать у вельможи у богатою:

Э-й как бы ес<т>ь во той-де Земли Леденецькою

25. И у того короля было леденецкого

А там веть ес<т>ь»де Марья-лебедь белая, —

Ах, не проти́в бы кнегинушки Опраксеи!..» —

А-й как поехал Михайло Потык сын Ивановиць

Как во ту во Землю Лединецькою.

30. О-й он веть бил, бил силу леденецькою,

Побивал-де фсю силу заморьскую,

Доставал бы Марью да лебедь белую.

А-й он достал бы Марью да лебедь белую,

Как повёз бы Марью-лебедь белую.

35. Ён поехал по далецю по цисту полю,

По тому по шырокому роздольицю.

А-й там горит, горит зелёная добровушка:

Ах, в добровушки горит цяс<т> рокитоф куст, —

Ах, цяст рокитоф куст — горит змеино гнездо.

40. Около кустышка змея люта извиваласе;

А-й говорит-де тут да веть люта змея:

«Уш ты ой еси, Потык сын Ивановиць!

Ты залей, залей мать ты дубровушку,

А-й ишше выведи ис пожару малых детоцёк!»

45. Говорыт его да Марья да лебедь белая:

«А-й уш ты ой еси, Михайло Потык сын Ивановиць!

Да како будё тибе добро от змеи?..»

Не послушал Потык сын Ивановиць;

А-й он соскакивал со добра коня,

50. А скинывал со правой ноги нонице сафьян сапог,

Он бы залил, залил мать-добровушку,

О-й во добровушке залил цяс рокитоф кус,

Ишша вывел ис пожара малых детоцёк.

А-й как поехал городу ко Киёву,

55. Там оставил Марью-лебедь белую.

О-й ишша стал Владимёр ноньце бы пир редить.

Они фсе бы на пиру ноньце напивалисе,

Они фсе бы на цёсном да наедалисе,

Они фсе бы на пиру пьяны-весёлы.

60. А-й що един бы на пиру он не пьёт, не ест,

Он не пьёт, не ест — он не хвастаёт.

Насказали ему тут боярына:

«А-й уш ты батюшко Владимёр стольнекиефской!

Там сидит бы Потык — не пьёт, не ес<т>,

65. А-й он не пьёт, не ес<т>, нонице не кушаёт, —

Да не зло ли на тибя ноньце он думаёт?..» —

«А-й уш ты ой еси, Потык сын Ивановиц!

Уш ты што сидиш, не пьёш, не еш,

Да не пьёш, не еш, ноньче не кушаёш,

70. Да нецем — на пиру сидиш — не хвастаёш?» —

«Уш ты батюшко Владимёр стольнекиефской!

Уш фсе на