Голова сахара. Сербская классическая сатира и юмор - Йован Стерия Попович

— Да вот же он получил роль оппозиционера!

— Нет, не я, что ты выдумываешь?! — потупившись, злобно отвечает тот.

— Так кто же? — спрашивает председатель.

— Не знаю.

— Все ли здесь? — обращается председатель к секретарю.

— Все.

— Черт возьми, кто-то ведь должен быть из вас!

Ответа нет. Депутаты вновь начинают оглядываться, даже и тот, на кого показали.

— Признавайтесь, кто восьмой! Никто не признается.

— А ты почему не встаешь? — говорит председатель тому, что на подозрении.

— Он, он! — кричат остальные и вздыхают с облегчением, словно сбросили со своих плеч тяжелый груз.

— Я не могу исполнять роль оппозиционера, — с отчаянием восклицает грешник.

— Как не можешь? — удивляется председатель.

— Пусть кто-нибудь другой будет оппозиционером.

— Да ведь это все равно.

— Мне хочется с правительством.

— Ты и так с правительством, но ведь должен кто-то представлять оппозицию.

— Я не буду представлять оппозицию, я с правительством.

Председателю с большим трудом удалось уговорить его, и то после того, как один из министров обещал ему выгодный заказ, на котором можно хорошо заработать.

— Ну, слава богу, — воскликнул вспотевший, измученный председатель, — теперь все восемь!

Но пока председатель и правительство уламывали восьмого оппозиционера, сели остальные семеро.

— Пусть встанут все оппозиционеры! — сказал довольный председатель и вытер со лба пот.

Стоял только один восьмой.

— Что это значит, где остальные? — в бешенстве заорал председатель.

— Мы за правительство! — забормотала семерка.

— Эх, оскудела оппозиция! — горестно воскликнул министр полиции.

Наступила тишина, гнетущая, мучительная тишина.

— Так вы за правительство? — сердито начал министр полиции. — Да если бы вы не были за правительство, я бы вас и не выбирал! Вы что же, хотите, чтоб мы, министры, играли роль оппозиции? На следующих выборах вы у меня не пройдете. В семи округах я предоставлю возможность выбирать народу, и тогда у нас будут настоящие оппозиционеры!

Наконец, после долгих уговоров и после того, как каждому было что-то обещано, семерка согласилась взять на себя такую неприятную роль. Всем — кому высокий пост, кому большие барыши — посулили награду за столь крупные услуги правительству, которому хотелось, чтобы скупщина хоть немного походила на настоящий парламент.

Когда самое главное препятствие было благополучно устранено, председатель начал проверять оппозиционеров.

— Какова твоя роль? — спрашивает он первого.

— Я должен потребовать у правительства разъяснения, почему разбазаривается государственная казна.

— Что ответит тебе правительство?

— Правительство ответит, что делает это из-за нехватки средств.

— Что скажешь на это ты?

— Я отвечу, что объяснением правительства вполне удовлетворен, и попрошу человек десять депутатов поддержать меня.

— Садись! — говорит председатель, довольный ответом.

— Какая у тебя роль? — обращается он к другому.

— Я сделаю запрос, почему некоторые чиновники вне всякой очереди получили крупные посты, имея и без того по нескольку высоких окладов и дотаций, тогда как другие, более способные и старые чиновники, остаются на маленьких должностях и не продвигаются в течение стольких лет.

— Что ответит тебе правительство?

— Министры разъяснят, что вне очереди продвигали только своих ближайших родственников и людей, за которых ходатайствовали их близкие друзья, и больше никого.

— Что ты скажешь?

— Я отвечу, что полностью удовлетворен ответом правительства.

Председатель вызывает третьего.

— Я резко выступлю против правительственных займов на невыгодных условиях, в то время как финансовое положение страны и без того тяжелое.

— Что скажет правительство?

— Правительство ответит, что ему нужны деньги.

— А ты?

— Я скажу, что такие серьезные доводы для меня убедительны и я удовлетворен ответом правительства.

— Что у тебя? — спрашивает четвертого.

— Я должен сделать запрос военному министру, почему голодает армия.

— Что он ответит?

— Ей нечего есть!

— А ты?

— Вполне удовлетворен.

— Садись.

Так он проверил всех оппозиционеров и только после этого перешел к большинству скупщины.

Тех, кто выучил свою роль, похвалил, а невыучившим запретил приходить на заседание скупщины.

Принимая во внимание тяжелое положение в стране, народные представители с первых же заседаний приступили к решению неотложных дел. Правительство тоже правильно поняло свои обязанности и, не теряя ни минуты на мелкие вопросы, прежде всего вынесло на обсуждение закон об укреплении морского флота.

Услышав это, я спросил одного из депутатов:

— У вас много военных кораблей?

— Нет.

— Сколько же все-таки?

— Сейчас ни одного!

Я был просто поражен. Заметив это, он удивился в свою очередь:

— Что вас удивляет?

— Я слышу, что вы обсуждаете закон о…

— Да, — перебил он меня, — обсуждаем закон об укреплении флота, и это необходимо, так как до сих пор у нас такого закона не было.

— А Страдия имеет выход к морю?

— Пока нет.

— Так зачем же вам этот закон?

Депутат рассмеялся.

— Некогда наша страна, сударь, граничила с двумя морями, и народ мечтает восстановить ее былое могущество. Как видите, мы этого и добиваемся.

— О, тогда другое дело, — сказал я, как бы извиняясь. — Теперь я понял и могу с уверенностью заявить, что под таким мудрым и патриотическим управлением Страдия станет воистину великой и могущественной державой, если вы и впредь будете печься о ней столь же искренне и энергично.

На следующий день я услышал, что кабинет пал. Всюду — на улицах, в кофейнях и чайных домах — раздавались веселые песни. Со всех концов Страдии прибывали делегации, чтобы приветствовать новое правительство. Многочисленные газеты были забиты телеграммами и заявлениями преданных граждан. Все заявления и поздравления, как две капли воды похожие одно на другое, различались лишь именами и подписями. Вот одно:

«Председателю совета министров, господину…

Господин председатель!

Ваш патриотизм и великие дела на благо нашей любимой родины широко известны всей Страдии. Народ нашего округа с радостью приветствует ваш приход к кормилу правления, ибо все мы твердо убеждены, что только вы с вашими сподвижниками в состоянии вывести страну из тяжелого положения, из беды, в которую ввергли ее вредной, антипатриотической политикой ваши предшественники.

Со слезами радости на глазах мы провозглашаем: да здравствует новое правительство!

От имени пятисот человек

(Подпись торговца)».

Заявления были примерно такого рода:

«Я был приверженцем старого режима, но сегодня, после прихода к власти нового кабинета, полностью убедившись в том, что бывшее правительство действовало во вред государству и что только новое правительство в состоянии повести страну лучшим путем и осуществить великие народные идеалы, заявляю, что отныне всеми силами буду помогать новому правительству и всегда и везде буду осуждать провалившийся режим, вызвавший возмущение всех порядочных людей».

(Подпись)».

Во многих газетах, еще вчера восторгавшихся каждым шагом ныне павшего правительства, я читал статьи, резко его порицающие и до небес восхваляющие покое правительство.

Просмотрев комплект газет с начала года, я убедился,