Путь Абая. Книга первая - Мухтар Омарханович Ауэзов

В свертке находился большой серебряный слиток - тайтуяк, величиной с копыто жеребенка.

Когда весь жертвенный скот был забит, мясо доставлено в кухонные юрты и разделано, во второй половине дня начали прибывать первые гости. Уже давно Байдалы, Суюндик, Изгутты и другие аксакалы стояли на вершине холма, вокруг которого у подножия располагались многочисленные юрты гостевого поселка. И вот со всех сторон одновременно повалили конные группы, по двадцать-тридцать всадников. Ехали неторопливым шагом, приближались медленно, без шума. За одной волной верховых следовала другая. Навстречу каждой группе скакал встречающий, приветствовал людей и спрашивал учтиво, по уставу, откуда и зачем прибыли гости. После этого он уводил их на холм, где стояли аксакалы, и там самые знатные из гостей отдавали верительный салем хозяевам. Пожелав благополучного проведения торжеств, приезжие следовали к предназначенным для них гостевым юртам.

Каждый принимающий знал точно, из какого рода будут гости в подготовленных им домах. Тридцать-сорок джигитов сосредоточились вокруг Абая, у его гостевых юрт. Он ждал гостей со стороны Жетысу, Семиречья.

Количество гостей, прибывающих сразу сотнями, к закату солнца достигло тысячи и больше. Уже многие дома, поставленные родами Жигитек, Котибак, Бокенши, встретили своих гостей и разместили их и продолжали встречать.

Гости Абая появились только с наступлением вечерних сумерек.

Брат матери Божея, его нагаши, был красивый, представительный белобородый старик. Поднявшись со своим сопровождением на холм, этот аксакал повел себя не так, как остальные. Он слез с коня и обошел всех принимающих, здороваясь с ними в обнимку. Прибывшее с ним окружение выглядело внушительно. Его сопровождали представители родов Найман, Жалайыр, Матай, Сыбан, приехавшие из Семиречья. Человек пятьдесят-шестьдесят окружало белобородого нагаши Божея, все в лохматых шапках найманов.

Показать место их размещения взялись сами аксакалы Суюн-дик и Изгутты, и уже в глубоких сумерках повели за собой весь семиреченский аул гостей. Когда они приблизились, Абай и его джигиты радушно поприветствовали их, помогли спешиться и переняли у них поводья. Суюндик представил седобородому нагаши Божея молодого Абая, назвав его сыном Кунанбая.

Абай почтительно протянул обе руки старику со словами: «Добро пожаловать, аксакал!» Изгутты и Суюндик пошли впереди, указывая гостям отведенные им юрты.

Еще приближаясь к ним, родные Божея заметили, что юрты выделяются из всех других приготовленных гостевых домов своей белизной и большими размерами. Не слезая с лошадей, гости друг перед другом вслух выражали свое одобрение. Расположившиеся в соседних группах юрт гости из других родов спрашивали, для кого предназначены эти особенно внушительные гостевые дома, кто их поставил? Им отвечали, что юрты поставил сын Кунанбая, а принимать он будет там родственников матери покойного Божея.

Старого нагаши Божея и других почтенных гостей Абай провел в самую богатую по убранству среднюю юрту в своем гостевом поселке. Остальных, постепенно подъезжающих гостей, радушно встречали его джигиты и размещали по другим юртам.

На предстоящие скачки нагаши Божея, из племени Найман, привели вороного скакуна и двух светло-серых жеребцов. Гривы и хвосты у них были тщательно заплетены, в седлах красовались нарядные мальчики-наездники с перьями филина на шапках. Эти кони шли отдельно от других.

Все многочисленные гости годовой тризны Божея, прибывающие из дальних краев и от соседних аулов, приезжали на своих лучших конях, приведя их в наилучший вид, в начищенной до блеска праздничной сбруе. Было на что посмотреть, когда, молодцевато гарцуя, джигиты подъезжали к траурному аулу на Казбала.

Конные группы гостей прибывали беспрерывно. Ко времени отхода ко сну в огромном лагере гостей было несколько тысяч. В шести юртах Абая из десяти было полно народу. Пока были налицо посланцы всех крупных родов Семиречья. Теперь, с наступлением глубоких сумерек, трудно было различить по одежде и шапкам разноплеменных представителей родов, въезжающих в Казбала. Можно было лишь разглядеть, что одни были на вороных конях, другие на более светлых - серых, саврасых. И при отсвете еще не совсем угасшего закатного неба во всей этой шевелящейся массе конников сверкали яркими блестками серебряные украшения на конских сбруях. И по всей округе ранее расседланные и стреноженные лошади издавали призывное ржание, почуяв явление новых незнакомцев.

Наконец прибывающих в юрты Абая гостей значительно уменьшилось. Он решил, что остальные прибудут завтра поутру, и приказал своим помощникам обносить гостей вечерним кумысом. Но в это время подошел к нему Ербол и сообщил: «Приехала целая куча народу!»

Абай торопливо вышел на улицу, созвал своих джигитов и они приветливо встретили новых гостей.

Это оказались люди из племени Сыбан, род Найман, живущих в пределах окраины Тобыкты. Самые дальние из них располагались в Аягузе, Коныршаули, Акшаули, а самые ближние - по склонам хребта Чингиз. Эти племена были в дружественных отношениях с Тобыкты, однако и не без того, чтобы порой соперничать между собою, угнать скот друг у друга и иметь нешуточные стычки. Так как сыбаны жили гораздо ближе, их приехало намного больше, чем найманов. Они были самыми последними из гостей, которых должен был принимать Абай. Разместив их в оставшихся юртах, он тотчас же со своими джигитами принялся кормить гостей.

Вначале подали кумыс. Потом чай. Потом на конях ловкие подавальщики стали развозить мясо в огромных чашах от кухонных юрт к гостевым. От души сделано было все, чтобы в эту ночь, накануне аса, приехавшие издали, усталые, голодные люди хорошо отдохнули с дороги и восстановили свои силы.

После обильного горячего мяса гостей дальних, из Семиречья, потянуло на сон, они начали укладываться спать. Бодрее выглядели гости из Сыбан, они поели мяса и еще долго пили кумыс, взбалтываемый в глубоких чашах роговыми черпаками, и вели свои увлеченные разговоры, радуясь встрече. Весь вечер занятый нагаши Божея, Абай смог только теперь наведаться к гостям из Сыбан. Среди них оказался сам Кадырбай, знаменитый акын Кадырбай, который еще совсем юным состязался в импровизации со знаменитым певцом и поэтом Садыком и победил его, заставил путаться в словах и потом совсем умолкнуть. За это юный Кадырбай удостоился от народа имени «Бала-акын», мальчик-поэт. Абай прекрасно знал его творчество, читал и пел его стихи. Можно представить, какова была его радость, когда он узнал, что будет принимать у себя самого Кадырбая.

В свою очередь и Кадырбай, как только спешился, узнал о том, что ему предоставлена честь остановиться в доме Кунан-бая. Старику также сообщили, что принимает гостей один из сыновей мырзы, юноша благородный и щедрый. Да и