журнал "ПРОЗА СИБИРИ" № 1995 г. - Павел Васильевич Кузьменко

Сергей Беличенко

ОЧЕРКИ ИСТОРИИ ДЖАЗА В НОВОСИБИРСКЕ (1928—1945 гг.)

1

Чтобы начать рассказ об истории проникновения джаза в Новосибирск (а искусство это исключительно импортного происхождения), нужно хотя бы немного знать о том, что являл собою наш город в годы его зарождения, в послеоктябрьский период, в годы становления советской власти, каким вообще был его рост, в результате которого крохотное поселение на Оби превратилось в крупнейший индустриальный центр, как развивалась его музыкальная культура, и как, наконец, первые звуки предджазовой музыки проникли в наш город с Запада и Востока.

Кто бы и что ныне ни говорил, но на протяжении длительного времени Новониколаевск (да и Новосибирск до 1957 года), как впрочем и все города Сибири, рассматривался прежде всего как город провинциальный, что, естественно, накладывало определенный отпечаток на его бытовой и культурный уклад. Впоследствии это сказалось и на уровне развития всей культуры, и особенно музыки. Отдельно можно дискутировать о всегда своеобразных взаимоотношениях центра и провинции, но, в принципе, все это свойственно любому государству и любой эпохе.

До сих пор на родине джаза в США и в крупных европейских государствах сосредоточение основной джазовой сцены приходится на столичные или на крупные, с давно сложившимися историческими традициями города. 258

Первые годы XX столетия собственно и были тем временным отрезком, когда возник поселок Новониколаевск, впоследствии получивший статус уездного города. В 1905 году Городское общественное управление под председательством второго городского старосты (первым был Илья Григорьевич Титлянов) — купца Ивана Трофимовича Сурикова (выборы 1904 года) провело первую перепись населения города. Уже в то время в трех районах (Вокзальном, Центральном и Закаменском) проживало свыше 26 тысяч человек. Цифра весьма значительная, учитывая очень уж короткую историю нового города.

Читая солидную четырехполосную городскую газету „Обская жизнь", мысленно пройдем по молодому, строившемуся типично по сибирским законам (вдоль реки), городу.

Где в то время могла звучать музыка, откуда, собственно, она попадала в город?

Не беря во внимание музыкантов-одиночек, музыкантов-любителей, шарманщиков, балалаечников и гармонистов, скромно промышлявших на городских площадях, базарах, на пристани, оседавших то в трактирах, то в питейных домах и исполнявших пьески и песни в русле музыкального фольклора тех времен („Маруся отравилась, на кладбище везут...", „Кирпичики", „С тобой бы я, милый, развлекалася..." и тому подобные), конечно же, такими местами могли быть только квартиры и дома достаточно культурных приезжих из европейской части страны — инженеров, строивших Великую Транссибирскую магистраль, врачей, учителей, церковнослужителей, купцов и, естественно, торговцев, привозивших на берега Оби вместе со своим домашним скарбом и духовные ценности: книги, картины, ноты, музыкальные инструменты, граммофоны и, разумеется, первые шеллачные пластинки.

Первой „эстрадной" певицей, выступившей в Новониколаевске, была Мария Александровна Каринская.

Случилось это летом 1902 года.

Поскольку никаких сцен и эстрад в маленьком поселке строителей тогда не было, выступления Каринской проходили в частных домах инженеров З.Шамовского и Я.Когана, а потом состоялся и большой концерт в железнодорожной школе. Репертуар, понятно, был самым популярным: романсы, русские и цыганские песни.

Поскольку миграция в Западную Сибирь в начале XX века была весьма интенсивной, с потоками энергичных людей, с многочисленными искателями новой жизни, с различными специалистами в Сибирь начинают проникать и первые сведения о музыке, бытовавшей в центральных областях России — салонной и садовой. Именно к этой музыке в те времена вполне применительны определения „легкая" и „развлекательная".

Салонная музыка всегда была уделом привилегированных слоев общества, не случайно именно там родились многие шедевры русского романса, русской классической, хоровой и камерной музыки. „Садовая" же музыка не имела столь четких эстетических и музыкальных границ и исполнялась во время празднеств, гуляний в садах, парках, имениях, на городских площадях, и звучала в качестве аккомпанемента к различным спектаклям и постановкам. Оркестры, в своем подавляющем большинстве военные, духовые, стали проводниками той уже действительно НОВОЙ МУЗЫКИ, которая понемногу, буквально по каплям, просаживалась из североамериканских штатов. Эти духовые оркестры имели стандартный инструментальный состав — трубы, корнеты, тромбоны, флюгель-горны, сюзафоны, а впоследствии — и саксофоны. Кстати, как раз распад военных духовых оркестров дал после окончания Гражданской войны в США первый огромный импульс к возникновению одной из базовых основ джаза — неграмотные негритянские музыканты получили вдруг доступ к дешевым духовым инструментам, и начали интерпретировать музыкальные навыки африканского искусства на инструментах европейского происхождения.

Популяризаторами новой американской музыки на заре становления нашего города стали также таперы в кинотеатрах немого кино, аккомпаниаторы, оркестры театральных групп, ресторанные музыканты.

К чести отцов города, уже к 1910 году Новониколаевск достаточно выделялся среди других заметных центров Западной Сибири. В панораме каменно-деревянных построек города в то время активно функционировали отделение Сибирского торгового банка, биржа труда, различные страховые агентства, кредитные конторы, управление Западно-Сибирского речного пароходства, порт, склады, торговые ряды, парк извозчиков, пожарная часть, лесопильный, два пивоваренных, кожевенный и четыре фруктоводных завода. Шли службы в Александровском соборе и трех церквях, дети обеспеченных горожан учились в трех школах и в женской гимназии. Было построено три больницы и реальное училище. Сеть небольших салонов, трактиров и питейных заведений пронизывала весь город.

Именно здесь и звучала народно-бытовая музыка.

Своеобразными клубами для городской интеллигенции, в том числе и музыкальной, служили дома известных в городе лиц, а также большие общественные собрания. Например, газета „Обская жизнь" сообщала, что в домах первого новониколаевского врача Ивана Ивановича Абдрина и городского старосты Захария Крюкова местная музыкальная общественность может посетить танцы и познакомиться с новинками фирм „Зонофон" и „Пишущий Амур", в потоке продукции которых мы встречаем и первые предджазовые произведения и синкопированные ритмы.

Необходимо, кстати, учитывать и тот факт, который в дальнейшем будет выглядеть еще более значительно, что сами по себе сибирские города питались культурной информацией не только с Запада, но и с Востока, прежде всего из Японии и Китая, а через эти страны соответственно и из США, которые, как известно, и считаются истинной родиной джаза.

Часть улицы Будаговской (ныне Большевистская), Стевенской (Трудовая) и Чернышевского спуска занимал в то время обширный район китайских лавочек, трактиров и ресторанчиков. Китайские торговцы и ремесленники держали монополию на парикмахерские да пошивочные ателье, сапожные будки. Китайская кухня пользовалась большим спросом. Там же, у китайцев, часто можно было услышать звуки новых граммофонов известных японских и американских фирм, а в торговых рядах, по признанию старожилов, появление американских товаров, в том числе и грамофонных пластинок, было достаточно обыденным делом.

В нотных собраниях ветеранов сибирского джаза Чигорского и Дорохова-Лукина встречались, по их словам, издания, среди которых