Русская комедия - Владислав Князев

СТЕКЛОТАРОВ. Вот она, наша Тьмутаракань! Все такая же нарядная, причесанная, благоухающая. Нет слов. От имени и по поручению выражаю тебе, достопочтенная публика, горячую благодарность… Как это за что? За то, что не разбежались. Спасибо, низкий поклон, браво… Буквально сию минуту мы исполним свое обещание: покажем вам забавную историю. Вот только переоденусь и…

Под сводом раздается знакомое: «Э-э-э…»

СТЕКЛОТАРОВ. Кто сказал «Э»? Что-то не так?

«Э-э-э…»

На сцену вылетает МИЗИНЧИКОВА.

МИЗИНЧИКОВА. Ревизор!

СТЕКЛОТАРОВ. Опять импровизирует. (Иронично, подыгрывая ей.) Наша ведьмочка, она же — Офелия в красной косынке… Ревизор, а у нее шесть мужей по шкафам прячутся.

МИЗИНЧИКОВА (не может не уточнить). Два с половиной. Остальные мужья — просто мебель.

Летит СВЕРЧКОВ.

СВЕРЧКОВ. Ревизор!

СТЕКЛОТАРОВ. Наш ангелочек, он же Гамлет в лаптях… «Ревизор», а он все еще «Женитьбу» репетирует.

СВЕРЧКОВ (не может без хохмы). Женитьбу я всегда могу исполнить без репетиции. А вот как бы без алиментов?

Возникает ХИМИКАТОВ.

ХИМИКАТОВ. Ревизор!

СТЕКЛОТАРОВ. Наш идейный фокусник, он же злодей на все времена. Ревизор, а он…

СВЕРЧКОВ (встревает)....все взятки растранжирил.

ХИМИКАТОВ. Анти! В нашей великой державе взяток хватит на всех.

СТЕКЛОТАРОВ. И… наш мудрец. (Кланяется.) Ревизор, а он… вместо сердечных капель слабительное принял… Даешь золотой унитаз с музыкой! Ля-ля, ля-ля… По-чайковски, по-мусоргски, но хватит, хватит импровизировать. Скоро уж действительно первое апреля, а мы еще не переоделись.

ВСЕ (хором). Ревизор! Из столицы! Инкогнито!

АДМИНИСТРАТОР (высовываясь из-за к улис). Ту-ту… Хр-р-р… Ни-ни… Ш-ш-ша… Дзынь… По тройному тарифу.

СТЕКЛОТАРОВ. Что за чушь, абракадабра, тюркско-монгольское наречие?

МИЗИНЧИКОВА. Всё как раз по-русски. Ту-ту… Московский поезд прибыл не по расписанию, а, как всегда, с большим опозданием. Десять минут назад.

СТЕКЛОТАРОВ. Ну и какая тут язва?

СВЕРЧКОВ. Х-р-р… Из спального вагона на перрон вышел подозрительный тип. Уж очень аккуратный, слишком уж приветливый и абсолютно ни-ни… трезвый.

СТЕКЛОТАРОВ. Ну и в чем тут гастрит?

СВЕРЧКОВ. Подозрительный тип подошел к таксисту и ш-ш-ша… шепотом спрашивает: «У вас тут где-нибудь играют на интерес по-крупному?»

СТЕКЛОТАРОВ. Подумаешь, какой колит…

МИЗИНЧИКОВА. Ну до вас доходит… как до ветерана. Играют. Крупно. Интересно. Это же про наш театр!

СВЕРЧКОВ. Таксист оказался тот самый, который отвозил унитазного инкогнито. Сразу сообразил, что на сей раз настоящий ревизор прибыл, и дзынь… позвонил нашему администратору.

СТЕКЛОТАРОВ. Ну а при чем тут тройной тариф?

СВЕРЧКОВ. Подозрительно трезвый тип обещал заплатить таксисту по тройному тарифу. «Ты, — говорит, — проведи меня тайком через служебный вход, чтобы не узнали по портретам».

ХИМИКАТОВ. Это он! Ин-ког-нито.

СВЕРЧКОВ. Ам, Харибда, ам! С ножками, с рожками, а пяточными шпорами облизнется.

ХИМИКАТОВ. Анти! Наше руководство никогда не облизывается.

СТЕКЛОТАРОВ. Вот чепэ, вот скандал, вот SOS! Как столичной Харибде, в смысле уважаемому руктоварищу, в глаза смотреть будем? Ассенизатора сделали светочем. Гения уделали в смывной бачок. Храм Мельпомены переделали в общественный туалет. Эх, ринит, гастрит, ревматические спазмы… Да и ты хороша, Тьмутаракань хорошая! Эх, большие глаза. Эх, длинные уши. Эх, мыслительные аппараты. А копчики! Вот уж в ком не сомневался, как в себе. И те подвели… Ведь вы же все со стороны видели, догадались, проникли, что этот ку… этот ка… ни ку, ни ка… нику-какой не ревизор, не Харибда. Просто харя… ну в смысле — прохиндей… И хоть бы у кого глаза забегали. Хоть бы уши завяли. Хоть бы кто-нибудь, хотя бы в задних мыслях себя верблюдам почувствовал… Бежать от стыда, бежать немедленно! Да только вот куда? После такого курьеза… унитазного! Не только в своей грим-уборной, но даже просто в уборной не спрячешься. Тык-пык. Наигрались, доигрались, отыгрались. Занавес!