Переписка с О. А. Бредиус-Субботиной. Неизвестные редакции произведений. Том 3 (дополнительный). Часть 1 - Иван Сергеевич Шмелев

так чудесно, так озарено лучшим в нас, и так безгрешно! Да, вот где предел любви… когда она требует _б_о_л_и… когда она хочет излиться — истомиться… и твое «измучай»… — о, как же я это слышу, понимаю… я сам тебе шепчу — Оля, я жду, я хочу тебя, я безоглядно, впервые в жизни _т_а_к_ чувствую… я — твой первый, и ты — вот такая, вот в таком шепоте-зове, — ты для меня поистине _п_е_р_в_а_я, единственная в свете, в жизни моей… так меня озаряющая, опаляющая… испивающая… О, я не ошибался, я чувствовал и знал, _к_а_к_о_й_ ты можешь быть… какая в тебе сила женщины!.. Ольга, Анна Каренина, когда загорелась страстью… помнишь слова Толстого? — она в темноте видела свои пылающие глаза… они светились…420 И ты вся светишься… Оля… Олюша… ты светишься еще ни разу не загоравшимся в тебе светом… — этот свет — пламя твоей любви, крик в тебе женщины… впервые пробудившейся… — на мой крик к тебе. Не смущайся, Олёк, это тебе дано жизнью, это живая правда в тебе… это переполнение чувством… это не темное в нас, никак не темное, когда в обоих такой восторг, такое стремление, такое — «ну, не могу больше выдерживать томленье… хочу любить всей силой»! Я пью тебя с фото42! я прячу свои глаза в твоих овальках, в твоей вольной игре на солнце… в твоих ласканьях… я не могу дышать больше… я весь в трепетаньи жгучего горенья… от тебя, я пьян тобой… — прости, моя девочка-прелестка! Я пробудил в тебе эти движенья… эти изумительные признанья твои, — безмерную награду мне за муки, за томленья… Олька моя… я только тебя вижу, только тобой думаю, живу, только тобой имею силу ждать и верить. Мы должны встретиться, узнать, познать друг друга… — только тогда, — да, я это _з_н_а_ю! — только тогда, познав тебя, _в_с_ю, всю тебя выпив, смогу я уйти в работу, найти покой. И какие же «Пути», какие, полные страсти «Пути» — увидит-переживет моя Дари, твоя Дари, Ты — моя Дари! Тебя ждал, тебя провидел, тебя звал, тобой томился, моя царевна, моя чистая девочка… моя необычайная! Ольга, как ты богата _ж_и_з_н_ь_ю… и как я тебя всю _з_н_а_л, давно-давно! Т_а_к_у_ю_-то и хотел всегда, безоглядную, отдающуюся — _в_с_ю… — но _ч_т_о_ я не смею здесь сказать, досказать… я сказал бы тебе… особыми словами, _н_о_в_ы_м_ языком, шепотом любви… — такое боящееся звука… что услыхала бы ты сердцем, страстью поняла бы… любовью постигла бы до глубины… до изумительного восторга-счастья… неизъяснимого словом, — только сладостной болью чувствований понятного, таинственных чувствований, предельных… когда все в нас, любящих друг-друга, вылилось в одно желанное… в наше святое-святых… — в слитное, _н_а_ш_е, общее твое-мое, — в грядущее _ж_и_в_о_е! О, если бы… это Чудо! в _в_е_ч_н_о_е_ наше, в несбыточное — сбывающееся!

Пишу и страшусь, за тебя боюсь, за здоровье твое, родная, боюсь… — что пробудил в тебе невольно такие движения, такие желанья… — о, такие естественные для тебя! — какие должна, по Высшему веленью, познать-исполнить в жизни каждая женщина… Но ты для меня не «каждая», ты во всем особенная, и твои волненья, ожиданья, томленья… — единственные, _т_в_о_и… — и — мои. Ч_т_о_ я вижу в тебе, что чувствую!!.. Ты вся новая, ты единственная, ты — первая! Для меня ты — _п_е_р_в_а_я, _т_а_к_а_я, — клянусь тебе! Ты высшая за все награда, увенчанье, свет всей жизни, за все мои потемки, за все боли… за все, за все, Ольга, Ольгуша, Ольгуна… какие имена еще у тебя, неназываемая, душистый ветер родных полей, родное солнце в твоих глазах, родное тепло-жар в твоих объятьях. Ты вся — родная моя, ждавшая меня, искавшая… нашедшая так поздно, такими томленьями, исканьями, жданиями… отчаянием… — но, все же, нашедшая, пусть и не _в_с_е_г_о_ _т_а_к_о_г_о, как хотела бы… — если бы лет 15 тому нашли мы друг друга! Но ты снизойдешь к своему Ване, к одинокому своему, так чутко услыхавшему в тебе _с_в_о_е, _р_о_д_и_м_о_е! Оля, Ольгунка… с первого твоего письма, далекого… — я как-то насторожился, как-то стал вдумываться, чего-то ждать… — казалось мне, что _в_с_е_ _э_т_о_ — _н_е_ случайно… это _о_т_в_е_т, это — «ау» — мне… — я сразу в тебе почувствовал «встречу», — ты же вспомни, _к_а_к_ я писал тебе… — о детях! — и когда писал, — поверишь ли?.. — я как бы спрашивал тебя: — я как бы мечтал в себе: «если бы вот _о_н_а… эта неведомая Оля… была… _м_о_е_й..!» Даю тебе слово, Олюшечка моя золотая… пчелка моя блистающая… — вся ты блеск!!! — я _т_а_к, скрывая от себя, стыдясь, страшась, _т_а_к_ безнадежно думал! и _э_т_о_ не казалось безнадежным!!! Свершилось чудо. Ты, ты, свершила это чудо. Мой дар, от Господа мне данный, помог тебе узнать меня, почувствовать, и ты, единственное в мире твое сердце… — _в_с_е_ постигло, _н_а_ _в_с_е_ отозвалось своим священным для меня биеньем. Оля моя, жизнь моя… — сверх всех сил люблю тебя… так ни-когда не любил… — могу же сознаться в этом…?! так _с_в_е_ж_е, так _ю_н_о_ и так глубоко-зрело! Т_а_ _л_ю_б_о_в_ь, к Оле, была большая… чистая… чудесная… а к тебе… — еще _с_в_е_р_х_ всего этого, повторение _т_о_й_ — и еще _н_о_в_о_е_ чувство, единственное, от тебя исшедшее, тобой во мне созданное, — и потому говорю тебе — ты — _п_е_р_в_а_я_ у меня, _т_а_к_а_я, полнозвучная, такая страстная, такая, переполняющая всего, такая — священная, святая… бесценная моя царица! Оля моя!

Пишу тебе, весь с тобой, весь переполненный, весь взятый… до предела жизни. И что же..! Ты все еще наполняешь, ты так богата, так щедра, так необычайна, так безмерна! Слушай же… Ольга моя, душистая моя… цветы всей земли в тебе для меня, все дыханья их — в тебе, ты… Ты — моя властительница, ты — меня побеждающая, ты дурманящая мое сердце… ты — сон мой светлый, птичка моя, поющая всегда в сердце!.. Ольга, сегодня — сверх-день, сверх-свет, сверх-счастье… — сейчас звонок, принесли пакет… — _Т_ы!! всегда Ты!!! — о, лучезарная, ослепила меня, одарила, обвеяла, обняла, всего заласкала, зацеловала, и я слышу, как сердце рвется, льется к тебе… — малютка моя небесная… как еще мне назвать тебя, мой цветочек, моя жасминка-ягодка… душистка… чудочко мое дивное… — как я тебя целую… как я дышу тобой… Ольга моя дивная… только ты так умеешь радовать, светить, ласкать… ласка моя нетленная, вечная! Я целую твою рубашечку мне… твои пальчики, твои «крестики», твои думки, твое сердечко, я слышу его биенье… в шелесте шелка, в его ласке… — какая дивная рубашечка! Я утираю лицо _т_о_б_о_й… Какой святой труд, — ты… божественная Ты — все это! Я вот положил