Имя свекра - Мухтар Омарханович Ауэзов

Глава 2

В районном селе Ванновке веселое оживление. На площади перед райкомом толпится народ. Тут и женщины в высоких, как башни, белых жаулыках, и молодые парни в коротких пиджаках, и пожилые в овчинных шубах и пышных малахаях. Площадь и прилегающие к ней улицы превратились в своего рода выставку. Колхозные хозяева показывают свое коневодство. Знатоки с пристрастием оценивают лошадей, на которых приехали делегаты. Вон два темно-серых скакуна, они запряжены в телегу, крашенную в яркозеленый цвет. Крутые начищенные крупы коней, похожие на опрокинутые чаши, лоснятся. Кони заботливо ухожены и словно обрели вторую молодость. Это выезд богатого колхоза «Возрождение». А вот два темно-рыжих красавца из колхоза «Горный». Застоявшиеся рысаки, вскидывая головами, нетерпеливо перебирают мускулистыми ногами. Ни в беге, ни в стати они никому не уступят.

Парные упряжки, одна другой краше, выстроились вдоль длинной улицы. Кое-где виднеются оседланные кони с подстриженными, как у трехлеток, хвостами. Время за полдень. Ясная осень. День постепенно угасает над высокими гребнями Алатау. Время открывать слет. Районные руководители, переговариваясь, входят в клуб. А зал пуст. И совершенно не готов к встрече гостей. - Я так и знал! Не зря пришел пораньше. Хоть бы один лозунг! Секретарь райкома сокрушенно обводит глазами стены. Зал напоминает кибитку неряшливой бабы. Посередине красуется занавеска, какой в юрте обычно завешивают постель. Она считается белой, но белой была когда-то, давно, а сейчас желта от ветхости, копоти и грязи. По углам на ней до сих пор сохранились обрывки аппликаций, обшитых красной ниткой, и изображающих бараньи рога. Стены клуба вопиют о том, что их не касалась рука культурного человека... Рядом с портретами висят листы бумаги,

на которых намалеваны вкривь и вкось круги и столбики, - их, очевидно, следует считать диаграммами. Прямо на штукатурке стены крупными корявыми цифрами нацарапаны какие-то бухгалтерские выкладки. Может быть, это уголок начинающего бухгалтера? - Вы только гляньте: это у него экран. А денежки за кино небось дерет! Занавеску быстро снимают и свертывают. В зале несколько длинных скамей вдалеке от сцены. - Давайте-ка пододвинем их поближе, говорит секретарь райкома и хватается за угол скамьи. Не тут-то было - она прибита к полу. Пусть сцена, если хочет, сама двигается к скамьям... Но руководители -народ молодой и не гордый. Они сами наводят в зале чистоту и порядок. Перед рядами скамеек возникают стулья, табуретки и стол президиума, покрытый кумачовой скатертью. Кто-то чинит поврежденную электропроводку. Оказывается, в клубе и знать не знали, что здесь будет слет. Заведующий земотделом знал, да заболел.

Толпа делегатов входит в зал. В самой гуще ее плывет большой белый жаулык Макпал, мелькает черный бешмет. Вытянув шею, Макпал разглядывает собравшихся во все глаза. Интересно, много ли тут женщин? В уголке одна, у окна две... А за красным столом - сплошь бритые лица мужчин. «Как бабы!» - с легкой неприязнью думает Макпал. Она и раньше встречала таких, но никогда не видела стольких сразу. Она знает, что такими бывают ученые начальники, но ей все-таки немного смешно. Она отворачивается и замечает у дверей еще одну женщину в жаулыке. Женщина, издалека улыбается Макпал... Да это же ее младшая сестренка Айша из соседнего аула! И едва успев поздороваться, они всплескивают руками. - И ты ударница? - И ты тоже? Усаживаются рядом и, как положено, по порядку справляются друг у друга о здоровье и делах... - Отца-то видела? - спрашивает Макпал, показывая вперед. Айша глядит в проход между скамьями и узнает отца на первой

скамье с краю. Крепкий седобородый старик скупо, с достоинством, улыбается дочерям, -вот где довелось повстречаться! - У меня две овцы, корова, тридцать кроликов, -вполголоса, рассказывает Айша. - И как вышло: одна овца ранней весной окотилась, а перед уборкой, осенью, опять. Недавно опять огулялась! Видно, понравилось! Хочет по три раза в год ягниться. Настоящая ударница! Макпал в удивлении цокает языком. Сестры смеются. - А старик-то наш, старик! Он колхозный конюх... У него ни один жеребенок не пал, ни одной лошади волк не задрал. Табун, говорят, упитанный. Молодым носы утер. Незнакомый голос окликает Макпал из-за спины: «Послушайте!» Она оборачивается и видит безбородого джигита с гладким мальчишеским лицом. - Вы из колхоза «Темп?» -Да. - Вас-то мне и нужно! - говорит молодой человек, раскрывая записную книжечку - Как имя отца?

- О чьем отце спрашиваете... о моем или мужнином? -осторожно осведомляется Макпал, еще не чуя беды. - Вашего мужа, конечно! Как ваша фамилия? - Отец мужа... - шепчет Макпал, запнувшись и растерянно улыбаясь. Ее лицо густо заливается краской. Разве порядочная женщина в ауле посмеет назвать имя свекра? Кто же это решил над ней так зло подшутить! Она поднимает голову: Асылбек и председатель аулсовета, улыбаясь, смотрят на нее из первого ряда. Неужели они подослали этого молодца! Ах, так, хорошо! Посмотрим, кто кого смутит... И она громко произносит: - Отца мужа зовут Келимбет! Молодой человек, поблагодарив, тотчас отходит к столу, а сестры принимаются болтать, по виду как ни в чем не бывало. В доме отца до замужества они дружили, как близнецы, и Айша привыкла обо всем спрашивать у старшей сестры, а та все объяснять младшей. Но разговор что-то не клеится. На душе у Макпал неспокойно, нерадостно и неприятно после того, как она

выговорила имя свекра... Зачем это сделал Асылбек? Такой хороший председатель... - Наверное, все тут ударники, и те женщины тоже? - шепчет Айша. - Тут будет своего рода айтыс, догадывается Макпал. - Интересно, кто победит? Те, кто за столом, главные. Они будут судить... Поняла? Задребезжал звонок, и гудевший зал затих. Слет открылся... Безусый молодой человек, давеча подходивший к Макпал, встал и начал читать длинный список. И Макпал послышалось, что он назвал будто бы ее имя и еще какое-то странное прозвище на русский лад - «Келимбетова». Собрание одобрило этот список, из рядов стали подниматься люди и пересаживаться за красный стол. Потом сидевшие там замешкались, принялись искать кого-то между собой и, видимо, не нашли. Асылбек посмотрел в зал и даже вроде бы осердился: - Макпал, ты что же сидишь? Тебя избрали в президиум, иди!

Глава 3

В маленьком домике с чисто выбеленными стенами, в общей комнате, торжественно именуемой гостиной, Жакип со своей матерью Несибельди и русской девушкой избачкой Настей разбирают книги. Старуха раскрыла сундучок сына, и все