Любовники - Эдуард Багиров

– Какой барыга, э?! – Ахмед снова взвился. Он просто не знал, что назад у нас дороги нет, да и лишнее палево тоже было ни к чему. Евгений снова его ударил, на этот раз поддых. Удар был такой силы, что тот просто молча скрючился, выпучил глаза ещё больше, и на минуту притих. Алиев вытащил сигарету, и совершенно спокойно закурил. Мне, в отличие от Алиева, спокойствие сохранять удавалось с трудом, руки всё равно немного тряслись, и я не вынимал их из карманов.

Из-за контейнеров то и дело раздавались каркающие голоса проходящих торговцев.

– Давай, лейтенант, наряд вызывай, – безразлично произнёс Алиев, брезгливо разглядывая клиента. – Ща на экспертизу повезём. И его, и порошок. Тут граммов двадцать, не меньше. Весь рынок небось снабжал, гнида.

– Начялник, мамой килянус, – забормотал наркоман. – Мамой килянус, нэ мой парашок, нэ вози экспэртыза, дэньги дам сколка хочиш, сэйчас брат пазваню, толька атпусти, зачэм чужой товар на мне вэшаешь, начялник…

– Да заткнись ты, гнида, – отвернулся от него Евгений, и потихоньку мне подмигнул. – Какие деньги, ёпт? Ты чего, не понял ещё, что у нас операция? Сдали тебя, с потрохами. Стопроцентно по этапу пойдёшь. Нам-то похер, кого сажать, у нас на такое говно, как ты, план. Вас, вонючих чурок, много. Ничего, посидишь лет восемь на баланде, организм почистишь, хе-хе.

Через полчаса, расталкивая локтями толпу, ополоумевший от пережитого страха оглы птицей нёсся в сторону центрального выхода, даже не оглядываясь. Аж пятки сверкали. Евгений удовлетворённо улыбнулся, пробежал глазами написанный на бумажке адрес, тщательно его запомнил, после чего изорвал бумажку в мелкие клочья и выкинул их за контейнер. Целлофановый шар с порошком отправился обратно во внутренний карман.

– Жень, а где ты столько порошка-то взял? – спросил я, засовывая за пояс наручники. – А прикид свой где откопал?

– Ну, где взял, – пожал плечами Алиев. – Сам натолок. Анальгин это, обыкновенный, из аптеки. Неужели ты думаешь, что я стал бы таскаться по городу с восьмилетним сроком на кармане? Я ж не Ахмед этот. А в одежде этой я когда-то приехал в Москву. Пошли, лейтенант, нас ждут великие дела.

Через час мы уже сидели в кустах в метрах двадцати от подъезда в отвратительно глухом, безлюдном районе у станции «Бирюлево-Пассажирская» – в самой глубине панельных трущоб Михневской улицы с заплёванными и заблёванными подъездами с кучей пустых бутылок и всякого хлама, – и ждали, пока ктонибудь приедет к барыге за героином. Ждать нам пришлось долго, часа два, если не больше – время тянулось медленно. В подъезд изредка заходили люди – какие-то пенсионерки, тетки, подростки, пожилые кавказцы явно не наркоманского вида. В общем, не наш контингент. Но вскоре у подъезда остановился потрепанный черный «БМВ», с наглухо тонированными стёклами и сверкающими дешёвым хромом и новизной колесными дисками. Из машины вышел хорошо одетый кавказец лет двадцати пяти, быстро, но внимательно огляделся, нервно щёлкнул сигнализацией, и скрылся в подъезде.

– Точняк, наш клиент, – прошептал Евгений, – машину закрыл, стало быть один, вообще отлично. Ждём две минуты, и вперёд, на третий этаж. Тихо и быстро. Лифт не трогаем, он стопудово скрипучий, так что пешком. И повторяю, ты, главное, молчи, я сам всё сделаю.

– Слушаюсь, товарищ начальник, – я хрустнул пальцами, и нащупал на поясе наручники.

– Не начальник, бля, а командир, – пробурчал Алиев. – Если назовёшь меня начальником при барыге, можем спалиться. Ты даже не представляешь, насколько они прошаренные.

– Хорошо, как скажешь. А скажи-ка, командир, палить-то барыга не начнет? Как они себя вообще ведут в таких ситуациях?

– Ты спятил, что ли? Где ты видел барыгу со стволом? Это в случае с крупными оптовиками всякое может быть, а эти-то, которые на квартирах торгуют – тьфу, и растереть. Самое главное – попасть в квартиру, тогда всё точно будет в шоколаде. Но попасть в квартиру – как раз и есть самая сложная задача. Ну всё, пора, пошли давай.

Мы бесшумно рванули к подъезду, в считанные секунды взбежали на пролет между вторым и третьим этажами, и затихли там, слившись со стенами. Роль мента меня постепенно увлекала, хотя я по-прежнему немного боялся. Алиев же был спокоен, как удав, и целеустремлён, как железнодорожный локомотив, словно подобную «милицейскую операцию» он проделывает далеко не впервые. Наверху чуть слышно скрипнула дверь, и тут же закрылась – это клиент вышел с товаром. Раздались мягкие шаги – тоже игнорируя лифт, он спускался прямиком в нашу сторону. Миновав пролёт, он увидел нас, и обмер: Алиев стоял прямо, правой рукой направив ствол ему в пах, а левой демонстрируя развернутую ксиву.

– Ну вот, бля, – только и смог обалдело обронить клиент, и поднял руки вверх. Из разжавшихся пальцев на лестницу упали три маленьких целлофановых комочка. Алиев убрал ксиву в карман, и приложил палец к губам.

– Тихо, бля, – чуть слышно прошипел он, указал на пакетики стволом, и помахал им вверх-вниз, мол, поднимай. Клиент, так же сохраняя гробовую тишину, отрицательно помотал головой. – Под-ни-май, говорю, сссука, козлина ты тупорогая. Ща ведь плохо будет.

Клиент растерянно нагнулся, аккуратно поднял пакетики, и механически засунул в боковой карман брюк. Алиев так же молча поманил его пальцем, тот спустился к нам, и я в полной тишине пристегнул его наручниками к тонкой трубе батареи отопления, пронизавшей весь подъезд сверху донизу. Алиев ткнул клиента стволом в область печени, вынул у него из внутреннего кармана куртки паспорт, пролистал, и протянул мне. Я убрал паспорт в свой карман. Клиент смотрел на нас расширенными глазами.

– Слушай сюда, гондон штопанный, – пристально глядя ему прямо в глаза, зашептал Алиев. – Внимательно. Сейчас ты снова поднимаешься в квартиру. Мы – сзади. – Клиент снова испуганно-отрицательно замотал головой. Глаза Алиева постепенно наливались кровью, он тщательно отчеканивал каждое слово. – Тихо ты, тля. Не пылить. Мы уже здесь. Мы туда попадём. Его сдали. Он уже попал. По-любому. Врубаешься? Если мы будем там сейчас, и через тебя, то ты берёшь свой сраный герыч, и уходишь домой. Ты нам на хер не нужен. Понял? А если не через тебя – то ты сидишь в тюрьме. Вместе с ним. Стопудово. Долго. Думай минуту. Потом – всё. Экспертиза, суд, этап. Уедёшь на восьмилетку за сраного барыгу. Я тебе отвечаю. – На этих словах Алиев двумя пальцами достал свой толченый анальгин, покачал перед носом у вконец затравленного клиента, и хладнокровно засунул ему во внутренний карман. Тот вздрогнул, попытался было открыть рот, но покосился на ствол, осёкся, ещё пару секунд что-то прикидывал, и утвердительно кивнул.

– Молодец, врубаешься. Сколько там человек?

– Он один, из мужиков больше никого, – проговорил клиент. – И бабские голоса я слышал ещё.

– Отлично. Лейтенант, раскоцай его. Я осторожно, чтоб не звенеть металлом, отстегнул клиента от трубы, и мы двинулись наверх. Алиев шёл вплотную за клиентом, я следовал в метре сзади. Клиент позвонил условным сигналом, Евгений присел на корточки за его спиной, не выпуская ствола из рук. В коридоре послышалось шарканье ног, раздался приглушённый голос с легким акцентом: